Мария Грипе - Сесилия Агнес – странная история
Дедушка вообще почти не давал о себе знать. Стеснялся. Бабушкины письма, приложенные к подаркам, обычно заканчивались коротенькой строчкой: «Дедушка шлет привет». Эти слова он писал сам, красивым почерком. Всего три слова, и только. Но хоть что-то. Иначе она бы встревожилась.
Нора села за письменный стол. Ну, сейчас напишем! Она достала почтовую бумагу. И продолжала сидеть, глядя на нее.
На улице явно холоднее, чем кажется. Дым валил из труб и сплывал вниз, к земле. Ветер гнал белые клубы мимо окна.
Нора никак не могла сосредоточиться. Сквозь тучи проглядывало солнце, золотило дымные полосы. До чего же красиво. Нет, надо собраться!
Она попробовала представить себе лицо бабушки. И дедушки. И вдруг ей вспомнился один давний случай, произошедший, когда они с Карин ездили к бабушке и дедушке в гости. Было это всего через год-другой после несчастья. Они сидели за круглым столом, обедали.
Внезапно раздался звонок в дверь, дедушка встал. Но бабушка остановила его, она не хотела, чтобы он открывал. Звонок повторился, и тогда она, вздохнув, позволила ему выйти из-за стола. А сама напряженно прислушивалась к тому, что творится в холле.
Оттуда доносился голос, оживленный и веселый, но бабушка держалась как-то странно. Она громко окликнула деда: «Биргер, мы заняты!»
Резко так окликнула и выглядела очень недружелюбно. Нора прямо испугалась: бабушку как подменили.
«У нас нет времени!» – опять крикнула бабушка.
И тут кто-то впорхнул в комнату. Не то взрослая женщина, похожая на девочку, не то девочка, похожая на взрослую. Нора глаз от нее не могла отвести. Густые черные волосы, большие темные глаза. Красавица.
«Я должна познакомиться с Норой!»
Она засмеялась, потом улыбнулась всем, но подбежала прямиком к Норе и заключила ее в объятия. Посмотрела Норе в глаза, взяла за руки, осторожно обвила ими свою шею, ласково погладила и прошептала:
«Мама у тебя была замечательная. Я ее знала».
На глазах у нее выступили слезы, она крепко прижала Нору к себе. Нора тоже крепко ее обняла, сердце колотилось, от радости ее бросило в жар.
Тут она глянула на бабушку – и похолодела. Взгляд у бабушки был недобрый.
Нора испугалась. Что она сделала не так?
Она и не представляла себе, что у бабушки может быть такой взгляд! Не узнавала ее. Огляделась по сторонам в поисках помощи. Но дедушка стоял спиной, смотрел в окно. А Карин помешивала ложечкой свой кофе. Атмосфера в комнате была ужасная. Недобрая.
Нора не посмела обниматься дальше. Медленно разжала руки, и девочка-тетя, все поняв, тотчас ее отпустила.
«Мне пора идти».
«Вот спасибо. Нам хочется побыть в своем кругу. Малышка Нора навещает нас не слишком часто».
Голос бабушки, жесткий, неприветливый.
«Да, конечно, простите меня…» – Девочка-тетя помахала Норе рукой, улыбнулась и выпорхнула из комнаты. Дедушка вышел следом, закрыв за собою дверь. Вернулся он расстроенный.
Потом все заговорили о другом. Будто ничего не произошло. Для них явно было очень важно ни словом не упомянуть о только что ушедшей. Они делали вид, будто ее не существовало. Нора недоумевала. И боялась.
На обратном пути она спросила у Карин, кто это заходил к бабушке. Карин долго смотрела на дорогу, потом наконец ответила, что сама толком не знает, наверно, какая-нибудь бабушкина родственница. Очень-очень дальняя.
«Она знала маму!» – Нора схватила Карин за плечо.
Карин не слышала, она как раз обгоняла какой-то автомобиль и думала о другом. Нора упрямо повторила: «Она знала маму!»
Но, по-видимому, у Карин не было на это ответа. Она опять следила за дорогой. А немного погодя сказала, что некоторых людей нужно остерегаться.
«Почему?»
Ну, некоторые люди очень прилипчивы, никак от них не отвяжешься.
«Это как же?»
Трудно объяснить; Карин вздохнула. Нора еще слишком мала, но когда-нибудь она поймет, что Карин имеет в виду. Эта вот особа как раз из таких – если не остерегаться, мигом прилипнет. Потому бабушка и не хочет ее привечать.
Теперь Норе понятно?
Она тогда поняла только, что продолжать расспросы бессмысленно. А потому показала на зайца у обочины. С тех пор речь о девочке-тете больше ни разу не заходила.
Почему же Нора вспомнила о ней сейчас?
Порой мысли впрямь возникают из ничего.
Окно опять заволокло дымом, и по комнате словно поплыли волны света.
Тут-то она вдруг и услыхала этот звук!
Часы, что ли, тикают где-то поблизости? Негромкий, но звонкий металлический звук пел в воздухе. Нора огляделась.
Нет! Быть не может!
Маленький будильник на окне! Тот самый, который нашелся у нее в заколоченном шкафу во время ремонта. Который не желал ходить, сколько она его ни трясла. Про который часовщик сказал, что он безнадежно испорчен, надо менять механизм. А он сейчас знай себе тикает!
Просто невероятно. Но часы идут! Она видит, как ажурная, позолоченная секундная стрелочка бежит по циферблату.
Только вот… Нора глядит во все глаза! Что-то не так?
Часы идут назад!
Стрелка движется в обратном направлении!
Нора изумлена. Ошарашена.
В тот же миг за спиной раздаются знакомые шаги. Они уже в соседней комнате. Почти у ее двери. Явственные шаги легких ног. Осторожно приближаются, шаг за шагом. Нора чувствует, как по затылку бегут мурашки.
Шаги замирают. Останавливаются на пороге. Она сидит не шевелясь. Кто-то незримый стоит там, глядит на нее. Ждет. А часы все тикают. Тикают. Тикают.
– Что тебе нужно? – слышит Нора собственный голос. – Скажи, что тебе нужно!
Голос звучит ровно, это успокаивает ее, но ответа нет.
Она закрывает глаза, крепко зажмуривается и считает секунды, которые в тишине отмеряет будильник, отмеряет во времени вспять. Она сбивается со счета. Начинает снова. Сбивается. Начинает…
Наконец-то! Опять одна.
Осторожно она открыла глаза, осмотрелась. Солнце ушло за тучи. Кругом полная тишина.
А будильник? Он что же, остановился? Не слыша его, она встала, подошла к окну, встряхнула. Он был совершенно безжизнен. Секундная стрелка не двигалась – ни вперед, ни назад. По-прежнему испорчен, сломан. Нора поставила будильник на старое место.
Ой, все-таки надо написать письмо.
«Дорогая бабушка! Я очень обрадовалась, получив…»
Что это было?
Все уже дома? Вроде стукнуло где-то?
– Э-эй! Кто здесь?
Нора выбежала из комнаты. Дома никого. Она прошлась по квартире. Ни души, пусто везде. Мохнача Карин взяла с собой на работу, в библиотеку.
Стук донесся, наверно, из другой квартиры. Хотя ей казалось…
Ба, смотри-ка!
Она вправду не ослышалась. На полу в библиотечной комнате лежала открытая книга. Не иначе как свалилась с полки, сама собой. Интересно, как? Книги-то стоят впритирку!
Нора подняла книгу, взглянула на заголовок.
«Русские народные сказки», найденные у нее в шкафу и отданные Карин, поскольку та собирала сказки. Может, Карин небрежно поставила книгу на полку? Нора поставила ее на стеллаж, удостоверилась, что она крепко зажата меж своими соседками, а потом вернулась к себе и дописала письмо бабушке.
В этот вечер, после ужина, Андерс собирался пересаживать комнатные растения, и Даг давно обещал помочь. Но теперь ему, оказывается, надо было ехать в балетную студию, на репетицию, ведь в мае у них спектакль. Даг не подумал об этом, когда уговаривался с Андерсом.
Андерс расстроился. Придется все отложить. Карин-то вечером дежурила в библиотеке.
– А я? Я могу помочь. Мне никуда идти не надо. Андерс удивленно посмотрел на Нору. Она что, вправду готова помочь?
Почему бы и нет? Нора обиделась. Почему ее никогда не принимают в расчет? Вот опять тревожный знак, что она тут чужая, хоть они и старались это скрыть. Казалось бы, вполне естественно, что и она будет участвовать в домашних делах. Что все важное для них важно и для нее. Так нет же!
Стоило ей что-нибудь сделать, как происходила странная вещь. Каждый раз они устраивали вокруг этого ажиотаж. Будто ей не положено себя утруждать. Неужели непонятно, что тем самым они ставят ее вне семьи?
Впрочем, все дело наверняка в добрых намерениях. Она ни в коем случае не должна думать, будто они ее используют. И другие глупые мысли ей ни к чему.
В конце концов Андерс согласился принять Норину помощь. Но только с маленькими горшками. Большие подождут до возвращения Дага. Для Норы они слишком тяжелые, так он считал.
Вообще-то ничего подобного, но всякая работа по дому очень утомляла Андерса. Лень тут ни при чем, да и «безруким» его не назовешь. Ведь всю квартиру своими руками отремонтировал, практически в одиночку. Но тогда он сам так решил.
А вот когда решение принимал кто-нибудь другой, в голове у Андерса происходило самое настоящее замыкание. И всё безумно усложнялось. Пересадить цветы велела Карин. У нее не было времени, и она попросила его. В свою очередь Андерс попросил Дага. А в итоге случилась такая незадача. Помочь вызвалась одна только Нора. Андерс озабоченно покачал головой.
