Р. Стайн - Пропавшая девушка
Один из похитителей повалил отца спиной на снег и удерживал на месте. Второй обмотал веревки вокруг папиных запястий и начал привязывать их к колышку.
— Что вы делаете? Вы хотите оставить меня замерзать? Вы же понимаете, что это убийство. Вы в самом деле…
Тыльной стороной ладони похититель отвесил ему затрещину. Голова отца мотнулась в сторону. Мужчина отвернулся и продолжал возиться с веревками.
«Чего же я стою? — спрашивала я себя. — Почему я просто смотрю, как они собираются оставить моего папу замерзать в снегу?»
Я знала, что должна действовать.
— Пустите меня! Пустите меня! — Папины крики огласили двор. Лошади разразились ржанием. Их истошные вопли заглушили мольбы моего отца. Ржание лошадей эхом разносилось между зданиями, и звук нарастал, пока не сделался оглушительным, неистовой ревущей симфонией ужаса и отчаяния.
Я зажала руками уши, но ничто не могло заглушить душераздирающего ржания. Я едва дышала. Я чувствовала, как кровь стучит в висках.
У меня есть сила. Пора применить ее.
Я зажмурилась. Я зашептала слова, которые давным-давно выучила назубок. Шептала, повторяя скороговоркой. Крепко зажмурившись, ничего не видя, выбросив все мысли и образы из головы, я шепотом творила заклинание, повторяя слова и призывая свои чары скорее подействовать.
И вновь я услышала полные ужаса крики отца. И вновь заглушило их истошное ржание лошадей. Я слышала грохот, когда они лупили копытами в стены денников. Порыв ледяного ветра пронесся над двором.
А я все шептала и шептала слова… повторяла их снова и снова… Наконец, стоя на пронизывающем ветру, слыша топот и ржание лошадей, я открыла глаза, чтобы увидеть, чего добилась — и у меня дыхание перехватило от ужаса.
6Я вгляделась в серые сумерки. Папа по-прежнему корчился на спине, отбиваясь ногами. Вытянутые над головой руки были привязаны к колышку. Над ним склонились двое похитителей, прикручивая ко второму колышку его ноги.
Я тяжело выдохнула. Мои чары не действовали. Может, я была слишком напугана, слишком парализована ужасом, чтобы взывать к магии, которой владела?
Неожиданно похитители подняли головы. Я распласталась по стене здания. Затаила дыхание. В голове стучало. После ворожбы у меня всегда кружилась голова.
Почему мои чары не подействовали?
Отец отчаянно звал на помощь. В ответ на его крики снова хором заржали лошади. Похитители оставили его лежать на снегу, а сами зашагали к складу, скрипя сапогами по снегу.
Я оттолкнулась от стены и сделала несколько шагов к отцу. Но тут же остановилась. Я понимала, что едва ли успею отвязать его, прежде чем похитители вернутся на двор. А если меня тоже поймают, никакая магия нам с ним уже не поможет.
Поэтому я заставила себя остаться в укрытии. И смотрела, как похитители шагают назад с тяжелыми канистрами в руках. Канистры… что в них?
— Что вы делаете? — заорал отец, когда они опрокинули над ним канистры, и из тех хлынула вязкая желтая жидкость. — Бензин?! Да? Бензин? Вы хотите сжечь меня заживо?!
— Не боись, Энджело. Разве похожи мы на эдаких извергов? — усмехнулся тот, что повыше, поливая жидкостью его грудь.
— Что это? Отвечайте! Что это?! — потребовал отец.
— Это мед, — пояснил второй бандит. — Сладкий медок. Смотри, какой ты стал сладенький да медовенький.
Оба расхохотались. Они поливали медом папины ноги, грудь… Опорожнив канистры, они отшвырнули их через весь двор, после чего посмотрели на папу, явно довольные проделанной работой.
Это безумие, думала я. Что они собираются делать?
Я опять зажмурилась. Я должна была привести магию в действие. Этот кошмар нужно было немедленно остановить. Но слова не приходили. Они были утеряны, растворились где-то в глубине лихорадящего разума.
От отчаяния я изо всех сил стиснула кулаки. И открыла глаза как раз в тот момент, когда более высокий из похитителей поднял над моим отцом джутовый мешок.
— Овес, — объявил он. — Разве мы могли забыть про овес?
Он раскрыл мешок. Его партнер помогал ему удерживать тот на весу. Они накренили его и принялись осыпать моего папу овсом — грудь, живот, ноги…
Отец умолк. Перестал извиваться и дергаться. Его голые руки и ноги покраснели от холода. Теперь он лежал неподвижно, весь покрытый налипшим на мед овсом. Оттуда, где я стояла, казалось, будто он укутан в коричневое одеяло.
— Я… я не понимаю, — тихим голосом, почти шепотом, обратился он к своим похитителям. Голосом обреченного. Всякая воля к сопротивлению покинула его. — Что вы делаете? Я не понимаю.
— Ты же хочешь покормить лошадок, не так ли, Энджело? — глумливо спросил тот, что повыше.
— Да, ты же любишь кормить лошадок, — добавил его партнер. — Как в старые добрые времена.
— Нет. Постойте… — взмолился отец.
— Лошадки голодные, — сказал высокий. — Их давненько не кормили.
— Нет. Прошу вас… — Тут только папа сообразил, что они хотят сделать, а вместе с ним поняла и я.
Они намеревались выпустить оголодавших лошадей, чтобы те начали пожирать овес, которым был облеплен мой папа.
Мне представилось, как они опускают головы, как клацающие челюсти вгрызаются в папину грудь… Нет! Я тут же выбросила эту картину из головы.
Закрыв глаза, я изо всех сил пыталась вспомнить слова заклинания. Увы. Они не шли мне на ум. Они были утеряны. В панике, все слова вылетели у меня из головы. И теперь…
Я открыла глаза и увидела, что кто-то мчится через заснеженный двор. Похитители повернулись ему навстречу. Аарон. Аарон Дули. Его куртка в красно-черную клетку была распахнута, открывая серый свитер. На голову, поверх длинных темных волос, была натянута красная шерстяная шапка.
О, слава Богу, подумала я. В тот момент у меня совершенно вылетела из головы наша с ним жестокая стычка два дня назад. И я несказанно обрадовалась, увидев, как он бросился к похитителям.
«Ты же остановишь их, не так ли, Аарон?» — думала я.
Ты прекратишь это. Ты им не позволишь, да?
7Пока я смотрела на Аарона, не дыша, беззвучно умоляя его хоть что-нибудь предпринять, он подбежал к людям в масках, его дыхание струйками пара поднималось над головой. Скрестив на груди руки, он посмотрел на моего отца и что-то сказал похитителям, но что именно — я не расслышала,
Я подалась вперед, моля его, заклиная. Пожалуйста, Аарон. Пожалуйста.
Он обернулся. Неужели заметил? Я резко отдернула голову.
Когда я собралась с духом, чтобы посмотреть снова, то увидела, как двое в масках идут к конюшне. Они принялись распахивать двери денников. Аарон не сдвинулся с места, он стоял, скрестив руки на груди и повернувшись к отцу спиной.
Лошади с визгом хлынули на свободу. Их копыта с грохотом взбивали снег, головы запрокидывались, громогласные вопли напоминали вой сирен, душераздирающие, отчаянные. Дико вращая глазами, они вскидывались на дыбы и истерически ржали в меркнущее небо.
Крик моего папы заглушил даже ржание лошадей, когда они набросились на него. Они подскакали к нему галопом, опустили головы, скаля огромные зубы, и принялись грызть. Всхрапывая, щелкая зубами, топча его копытами и лягая, они жадно поглощали овес, раздирали его тело, и зубы их с чавканьем вырывали огромные куски кожи и мяса.
Отец завопил в агонии, заглушая визг и вопли лошадей. Они месили его копытами, кусали и обгладывали его плоть — грудь, руки… Кровь била в воздух фонтанами и собиралась в лужи на снегу.
Крики отца оборвались. На моих глазах его руки расслабились. Голова запрокинулась назад, словно он не в силах был дальше смотреть, как едят его тело.
А лошади, шумно всхрапывая, все глодали его, разрывая папу на части, сдирая с него кожу, жадно глотая, и все глубже и глубже впивались зубами в еще недавно живое тело…
Парализованная ужасом, я не в силах была смотреть — но и взгляда отвести не могла. Чудилось мне, что моя душа покинула меня и со стороны взирает на что-то невообразимое, чего и на свете-то быть не может.
Но безмолвная неподвижность отца… озеро крови в снегу… кровоточащие куски мяса, раскиданные по земле… все это резко выдернуло меня из оцепенения. Разве еще не поздно привести помощь?
Возможно.
Но сперва требовалось хоть кого-то найти. Окончательно потеряв голову, я вырвалась из своего укрытия. Я надеялась найти помощь в здании для персонала. Но сраженная ужасом — на моих глазах мой отец был заживо сожран лошадьми! — кинулась не в том направлении.
Прежде чем я успела метнуться назад, один из убийц закричал:
— Эй, гляди! Там его дочь!
Я ахнула. И услышала, как второй проорал:
Не дай ей улизнуть! Лошади еще не наелись!
8Я не стала поворачивать назад. Опустив голову, я пронеслась мимо них.
