Валерий Роньшин - Руки вверх, Синяя Борода
Вот черт!
Кать, ты чего? — с недоумением посмотрела на подругу Соломатина.
Я его видела недавно…
Кого "его"? — спросила Лена. — Аркадия Петровича?
Да нет. Леденца. Я пошла умываться, а там очередь, — стала сбивчиво рассказывать Орешкина. — И мужик какой-то все время губами чмокал. Чмокает и чмокает. Прямо достал своим чмоканьем…
Ну и что? — спросила Лика.
Так он же леденец сосал!
— По-твоему, леденцы только киллеры сосут?
Лена в волнении переплела пальцы.
— Господи. Это убийца… убийца… — испуганно залепетала она.
Катька начала срочно давать задний ход.
— Да брось ты, Ленка. Не бери в голову. Действительно, мало ли кто леденцы сосет.
Нет, это убийца… — продолжала лепетать девушка. — Я теперь поняла, что он искал у Аркадия Петровича. Ему нужны были документы…
Какие документы?
— Те, что Синицын из Новгорода привез.
В папке № 6. Леденец догадался, что папка у меня… Я погибла… погибла…
Тревожное состояние девушки передалось девчонкам.
Они нервно заерзали.
Кать, а у того типа какие глаза были?
Да я не приглядывалась.
Может, сходишь, посмотришь?
А может, ты сходишь?
А чего это я?
А я — чего? Иди ты.
Так я же не знаю, в каком он купе.
В пятом, — быстро сообщила Орешкина. — Я видела, как он туда вошел.
И что я ему скажу?
Да просто в глаза посмотри.
Нет-нет! — воскликнула Лена. — Это покажется ему подозрительным. Ты, Анжелика, у него время спроси.
Соломатина встала.
— Ладно. Ждите. Я сейчас.
Она вышла из купе.
Катька и Лена стали ждать. Лена закурила сигарету. Катька забарабанила пальцами по столу.
Время томительно тянулось.
Вдруг дверь отворилась. Лена с Катькой подскочили, словно их током ударило.
— Извините, — сказала женщина, закрывая дверь.
Опять потянулись минуты томительного ожидания.
Наконец, Соломатина вернулась. Ни слова не говоря, она схватила со столика бутылку кока-колы и присосалась к горлышку.
— Ну что, что?! — не выдержала Катька. — Говори!..
Лика допила колу и, глубоко вздохнув, сказала: — У него разноцветные глаза.
Глава IV
ВЕЖЛИВЫЙ КИЛЛЕР
Все, девочки, — обреченно сказала Лена. — Теперь он меня убьет.
А может, это не Леденец? — неуверенно произнесла Катька. — Подумаешь, глаза разного цвета. Может, он просто одну контактную линзу посеял.
Нет, это Леденец, — твердо ответила Лика. — Когда я вошла к нему в купе, он держал в руке… красную розу.
Лена испуганно вскрикнула.
— Он ее приготовил для меня! Боже, я погибла, погибла!.. — Девушка горько заплакала.
Подруги растерянно смотрели на плачущую Лену.
— Давайте обо всем проводнику расскажем, — предложила Соломатина.
А что проводник? — сказала Катька. — Он же без оружия, а у Леденца, наверняка, пистолет, а может, даже автомат.
Проводник вызовет поездную охрану.
Ты думаешь, в поезде есть охрана?
Должна быть. А если нет, он свяжется с милицией. И на ближайшей станции Леденца арестуют.
А вдруг проводник заодно с Леденцом, — всхлипывая, проговорила Лена. — Они ж тогда не только меня, они и вас, девочки, убьют.
От такой перспективы подруги невольно поежились.
Да с какой стати проводник будет заодно с убийцей? — неуверенно сказала Лика.
Ты хочешь это проверить? — осведомилась Катька. — Ну сходи, проверь.
Хорошо, — сказала Соломатина, — предположим, этот проводник заодно с убийцей. Давайте тогда обратимся к другому проводнику. Не могут же абсолютно все проводники в поезде быть сообщниками Леденца.
Ах, Анжелика, ты не понимаешь, — взволнованно заговорила Лена. — Леденец — профессиональный убийца. Его лучшие сыщики десять лет поймать не могут. А какие-то милиционеры с захолустной станции возьмут и сразу арестуют?.. Да он их как цыплят перебьет. А вместе с ними уложит еще по л вагона пассажиров.
Может, тебе потихоньку сойти на ближайшей станции? — предложила Лика.
— Ничего не выйдет, — со вздохом сказала Катька. — Поезд теперь до самого Ростова не остановится. Я расписание смотрела.
Лена обхватила голову руками.
Господи, что же делать, что же делать?!
Давайте никому дверь не будем открывать Закроемся на замок и будем сидеть как мышки.
"Как мышки", — саркастически повторила Орешкина. — Да Леденец даст по дверям очередь из автомата — и от нас одни воспоминания останутся. Уж если он решил Ленку убить, то его никакая закрытая дверь не остановит.
Прямо хоть с поезда прыгай, — невесело пошутила Лена.
— А что, это мысль! — встрепенулась Катька.
— Ну ты даешь, Кать, — сказала Лика. — Как ты себе это представляешь?!
— Как в кино показывают. Раз — и прыгнула.
— На полном ходу?!
— А что такого? Только прыгать надо по ходу поезда.
Лена попыталась представить:
— Значит, выхожу я в тамбур, открываю дверь и… Ой, нет, я не смогу.
Да и дверь в тамбуре наверняка закрыта, — сказала Лика.
Скорее всего, закрыта, — согласилась Катька и, секунду подумав, выдала: — Тогда тебе, Ленка, придется в окно прыгать.
На это фантастическое предложение девушка даже отвечать не стала.
Поезд между тем бодро бежал по рельсам, на небе весело сияло солнце, а в воздухе радости носились птицы… В купе же весельем и не пахло. Все сидели с мрачными лицами.
Прошло минут десять.
— О! — вдруг воскликнула Орешкина, подскочила на месте. — Есть другой план! Надо рвануть стоп-кран!
— Да ты что?! — ахнула Лика.
А что?! Я электричку два раза стоп-краном останавливала. — И Катька начала быстро излагать свою идею: — Поезд остановится; ты, Ленка, выберешься через окно и позвонишь в милицию.-.
Откуда я позвоню?
Да откуда угодно. Вон сколько деревень, — кивнула Орешкина на окно. И тут же, не откладывая дела в долгий ящик, попыталась опустить оконную раму. — Лик, помоги.
Лика ухватилась за скобу. Бесполезно. Окно было закрыто намертво.
Ладно, — сказала Катька. — В туалете окно открыто. Там еще и лучше вылезать.
А если я у туалета с Леденцом столкнусь?
Не столкнешься. Мы. его отвлечем. Лика ему в купе будет зубы заговаривать.
Я?! — Соломатина тут же представила, как она сидит с убийцей в купе и заговаривает ему зубы. От этой картинки ей чуть плохо не стало. — Ой, нет, Кать, давай лучше ты.
Катька не спорила.
— Давай я, А ты тогда стоп-кран дернешь.
Теперь Соломатина представила, как она дергает стоп-кран, и ей опять чуть плохо не стало.
Ой, нет, Кать. Лучше ты стоп-кран дерни.
Но я же не могу дергать стоп-кран и одно временно заговаривать Леденцу зубы, — резонно возразила Орешкина.
— Ладно, — со вздохом сказала Лика. — . Я пойду зубы заговаривать.
В общем, девчонки, план у нас такой, — деловито произнесла Катька. — Лика заговаривает зубы Леденцу. Я дергаю стоп-кран. Ты, Ленка, вылезаешь в окно и звякаешь в милицию. Милиция в Ростове встречает наш поезди арестовывает киллера. Как видите, все очень просто.
Ага, — сказала Соломатина, — проще некуда.
Запиши, Ленка, наш адрес в Гусь-Франковске. Потом за вещами приедешь.
Несмотря на то, что ей грозила смертельная опасность, Лена вдруг заволновалась из-за папки № 6.
— Может, я ее с собой возьму? А то как бы вы, девочки, ее не потеряли.
— Ничего с твоей папкой не случится, — отмахнулась Орешкина. — Давай пиши адрес. Покрышкина, двенадцать.
Девушка записала.
А номер квартиры?
Это частный дом.
Наступил момент решительных действий.
— Ну, Лик, иди, — сказала Катька. — Ни пуха ни пера.
Соломатина вышла в коридор, но тут же вернулась.
— Надо же какую-нибудь причину выдумать" — Спроси у него, который час посоветовала Лена.
Я уже спрашивала.
Тогда скажи, что у тебя "молния" на сумке сломалась, — предложила Орешкина. — Попроси починить.
Но у меня "молния" не сломана.
Сейчас будет сломана. — Катька взяла Ликину сумку и изо всех сил рванула замочек на "молнии". — Держи.
Соломатина опять вышла в коридор. Подойдя к двери пятого купе, она робко постучала.
— Да, да, — раздался приятный мужской голос. — Входите.
Лика вошла. Кроме Леденца в купе больше никого не было.
— Здрасте, — сказала Соломатина.
Киллер доброжелательно улыбнулся.
Добрый день. Снова хотите узнать, который час?
Нет, — Лика тоже улыбнулась. — "Молния" вот у сумки сломалась. Вы не посмотрите?
— Посмотрю. Присаживайтесь" пожалуйста.
"Ишь, какой вежливый убийца", — подумала Соломатина.
Киллер сосал леденец.
— Хотите? — протянул он Лике открытую пачку с леденцами. — Кисленькие.
Нет, спасибо.
А я люблю леденцы, — принялся разглагольствовать убийца. — Вот жвачку не люблю. А леденцы просто обожаю. Знаете, как у Маяковского?.. — Он с подъемом продекламировал:
