Иоанна Хмелевская - Особые заслуги
— Это как же понимать? — ворчал под кустом Павлик. — Ведь собирались же работать понемногу, короткими вылазками, одна могила — и смываться! А тут…
Яночку тоже встревожили действия преступника. А главное, раз изменили планы в этом отношении, могли внести коррективы и в дальнейшие свои действия. А они с Павликом не знают, какие именно коррективы. А вдруг решили за один раз обработать все семнадцать могил?
— Ну тогда же они наверняка найдут! — волновался Павлик.
— Если все разроют — наверняка найдут, — уныло подтвердила Яночка.
А Хабр меж тем все больше нервничал. Он уже не мог лежать спокойно, вскакивал, садился, опять вскакивал. Наконец Яночка обратила на него внимание и сразу поняла, что происходит нечто экстраординарное, причем недалеко от них, где-то сзади. И тем не менее девочка не могла переключиться на эту новую опасность, слишком уж важные вещи происходили на кладбище. Прилизанный раскапывал уже третью могилу, а Рыжий примеривался со своими причиндалами к четвертой, сложив на надгробии пятой остальные инструменты. Если в таком темпе они станут работать и впредь, могут найти то, что ищут, в любую минуту. Дети пришли в отчаяние. К тому же сообразили, что неудачно выбрали место засады, так как злоумышленники постепенно преградили им путь к дороге. Надо было засесть по другую сторону кладбища.
— Если они сейчас найдут, потащат сразу в машину, я не успею… — стонал Павлик. — Не могу же я бежать за ними и силой отбирать…
— Значит, надо их спугнуть! — прошептала Яночка. — Пусть испугаются и сбежат. Придумай что-нибудь!
— Бросить что-то?
— Дурак! Хабр выскочит!
— А, может, Хабра на них натравить?
— Следующую! — злобно выдохнул Попрыгун.
И эта «следующая» явилась последней каплей.
— Хабр, взять! — не помня себя приказал Павлик.
И тут произошло ужасное. Доведенный до крайности Хабр, уже давно раздираемый противоречивыми чувствами — интересом его хозяев к тому, что делается на кладбище, и извечным охотничьим инстинктом, всегда тихий, молчаливый, неслышный Хабр отмочил такое, чего от него никто не ожидал. Страшно зарычав, он грозно, оглушительно гавкнул!
В мгновение ока поднялось нечто невообразимое. Неистово и яростно фыркнули кусты где-то позади Павлика и Яночки, и земля задрожала от топота тысяч каких-то чудовищ, ринувшихся с ужасающим грохотом и устрашающим храпом сквозь заросли. Эхо понеслось по всему лесу.
— Кабаны! — заорал из могилы не помня себя от ужаса Прилизанный. Вскочив в панике на ноги, Яночка еще успела заметить ужасную вещь: Хабр рыжей стрелой несся через рвы и ухабы огромными прыжками, а за ним в яростном преследовании с какой-то сверхъестественной скоростью мчались три черных разъяренных гиганта. Топот, грохот, треск вокруг кладбища поднялся невообразимый.
Когда и каким образом очутилась на какой-то незнакомой дорожке, Яночка не помнила. Помнила лишь, что мчалась, позабыв обо всем, в отчаянии от грозящей Хабру опасности. Раз он так мчался, значит, ему грозила смертельная опасность, не сомневалась Яночка. И всем им тоже она грозит, поэтому надо бежать, бежать куда глаза глядят. Остановилась, когда совсем выбилась из сил. Сердце колотилось как бешеное, ноги подкашивались, дыхание перехватило. Прислонившись спиной к стволу дерева, Яночка в отчаянии думала о Хабре. Удалось ли ему убежать от кабанов? Никогда раньше не видела девочка ни одной собаки, чтобы она бежала с такой скоростью! И Павлика нет, остается надеяться, что он спасся. И злоумышленники наверняка сбежали.
О том, что сбежали и кабаны, кроме тех трех секачей, Яночка как-то не подумала. Сейчас все мысли девочки были о ее любимце. Спасся ли Хабр? Девочка осмотрелась. Места совсем незнакомые, но, кажется, вон в той стороне море, и не очень далеко. Значит, залив в противоположной стороне. Надо выбраться на ведущую к нему дорогу Отдышавшись, Яночка двинулась по тропинке Хорошо, что так ярко светит луна, можно идти не спотыкаясь о корни деревьев. Память услужливо подсказывала сплошные гадости. Ну, как они с Павликом крепко-накрепко решили — в одиночку по лесу не бродить. В темноте по лесу не шляться. Держаться от преступников подальше и не подвергать свою жизнь опасности. А самое главное — никуда не ходить без собаки!
А тут… Собаки не было, Павлика не было. Зато были кабаны и преступники. Как-то излишне быстро Яночка растеряла остатки храбрости, здравого смысла и присутствия духа. Постепенно девочку охватывала паника, сами собой застучали от страха зубы. Покрываясь холодным потом, еле брела куда-то, не зная, идет ли в нужном направлении или того и гляди свалится в болото. Отрешенно переставляя механически ноги, шла она и шла и вдруг остановилась как вкопанная.
Перед ней, прямо на тропинке, совсем близко стоял кабан! Она отчетливо видела его в лунном свете. Стоял он неподвижно, а его вытянутая морда была нацелена прямо на Яночку. Не заметить ее он не мог. Ждал… Чего ждал? Пока она приблизится, ясное дело!
Целую вечность, нет, не одну, а много вечностей стояли на узкой лесной тропинке два окаменевших живых существа, напряженно всматриваясь друг в друга. Первой шевельнулась Яночка. Повернулась и в невообразимой панике кинулась бежать куда глаза глядят. Нет, кажется, с закрытыми глазами, с ужасом слыша за спиной ужасающий топот и грохот гнавшегося за ней чудовища. Откуда ей было знать, что смертельно напуганное встречей с человеком чудовище кинулось спасаться бегством в противоположную сторону?
Впрочем, кабан довольно быстро успокоился, достигнув безопасного болота. Хуже обстояло дело с человеком. Яночка мчалась и мчалась по рытвинам и ухабам, продиралась сквозь кусты, выскакивала опять на тропинку и опять мчалась по ней, не глядя, куда бежит. Опомнилась лишь тогда, когда налетела на какое-то препятствие и остановилась, охватив его руками. Только потому и не свалилась, обессиленная, на землю, ибо ноги ее больше не держали и дыхания не хватало. Стояла, хрипло дыша, и думала только об одном: вот-вот налетит сзади кабан и… Прислушалась, перестав дышать, чтобы не мешал собственный хрип. Вокруг стояла тишина. Не слышалось топота разъяренного зверя, вообще ничего не слышалось. Отдышавшись, девочка подняла голову. Оказывается, налетела она не на дерево. В серебристом ярком свете луны увидела — обнимает столб с прибитой на нем знакомой таблицей. Пограничный столб…
Павлик оказался в значительно лучшем положении, чем его сестра. Поскольку он еще раньше, в волнении, чуть ли не целиком выполз из-под куста на четвереньках, то в момент катастрофы оказался в очень удобной стартовой позиции и, вскочив, стремглав бросился вперед, то есть в сторону кладбища, куда за секунду до этого смотрел. Справа от него слышался топот и шум погони за Хабром, где-то по другую сторону трещали кусты, наверняка там драпали злоумышленники, а он мчался и мчался вперед. Остановился лишь скатившись по крутому склону холма прямо в гущу колючих кустов. Замер, притаился, передыхая, а потом принялся потихоньку выпутываться из колючей чащи, стараясь не оцарапать лица и не разорвать одежду. И делать это как можно тише, ибо не знал, далеко ли убрались преступники.
Там его и отыскал Хабр. Он легко оторвался от противника и из всей троицы один сохранил присутствие духа и хладнокровие. Впрочем, кабаны не проявляли особого упорства в преследовании непрошеного гостя. Изгнав его со своей территории они не стали упорствовать и отстали, крови врага не жаждали. Отделавшись от кабанов, Хабр бросился разыскивать разбежавшихся хозяев и, обойдя широкой дугой опасную территорию, обнаружил в кустах Павлика. Сконфуженно пофыркивая, пес стал пробираться к нему.
Появление Хабра придало мальчику силы и сразу вселило бодрость в сердце. Он одним рывком вырвался из ежевики, оставив, правда, на колючках чуть ли не половину шерсти своего свитера, и с радостью прижал к груди умную рыжую голову Хабра. Гнетущее беспокойство за судьбы сестры и собаки сменилось благостной уверенностью — теперь-то они ее в три счета найдут!
Оба вылезли из кустов, и Павлик с ходу выдал несколько противоречащих один другому приказаний:
— Хабр, ищи Яночку! Нет, стой! Подожди… Надо бы сначала… Погоди, песик, дай подумать. Думать было над чем. Получив приказ «Ищи Яночку», Хабр бросится в лес и примется искать сестру. Найдет, в этом не было сомнения, но к Павлику не вернется до тех пор, пока не выполнит приказ. А ведь она неизвестно где и неизвестно, что с ней, может, нуждается в помощи, и надо бы ему поспешить к ней одновременно с Хабром. Если приказать Хабру «Веди!», он, как и положено охотничьей собаке, примется описывать все более широкие круги, пока не нападет на след сестры. А на сей раз — редкий случай! — Павлик лучше пса знал, откуда следует брать след сестры. Ну конечно же от того самого куста, под которым они все трое скрывались!
