Илона Волынская - Большая книга приключений для находчивых и отважных (сборник)
– Как вы передали деньги?
– Передача была обставлена довольно глупо, – сказал мужчина. – Прямо как в плохих детективах. Представляете, мне пришлось ехать на кладбище!
– Почему на кладбище? – удивилась Мурка, а вслед за ней и Салям.
– Так велели похитители. Они потребовали, чтобы я сложил деньги в чемодан и ровно в полночь поставил его на седьмой могиле справа от входа. Страшная глупость, ведь там его мог взять кто угодно! Мне даже пришлось караулить чемодан, потому что поблизости крутился бомж.
– Значит, вы пробыли на кладбище довольно долго? – уточнила Мурка.
– Пока мне не позвонили.
– Кто?
– Похитители. Они позвонили мне на мобилку и велели убираться. Видимо, наблюдали за мной. Я ушел, а утром Рома вернулся, живой и невредимый.
– Что было дальше?
– Дальше я надавала Ромуальду пощечин и предупредила, что, если он еще раз позволит себе подобную выходку, я просто выкину его из дома, – вмешалась Мадама.
– Подождите, кто такой Ромуальд? – растерялась Мурка.
Мужчина смущенно улыбнулся:
– Полное имя нашего сына Ромуальд, но дома мы зовем его Ромой.
– Да, его имя сыну почему-то не нравится, – с достоинством возразила Мадама. – Глупый мальчишка! Правда ведь, Ромуальд – красивое имя? И такое аристократичное!
Не отвечая на ее слова, Мурка (и Салям) поинтересовалась:
– Вы сообщили в милицию?
– Только после того, как Рома вернулся. До этого мы боялись.
– И что сказали в милиции?
– Сперва отчитали нас за то, что мы не обратились к ним сразу, а потом объяснили, что наш случай не единственный. За последние полгода произошло несколько похищений детей состоятельных родителей. Каждый раз выкуп был выплачен, а похитителей не нашли.
– Ваш сын что-нибудь рассказывал о похитителях, об их внешности, приметах?
Мужчина покачал головой:
– Мальчик ничего толком не знает. Говорит, вышел после тренировки, и его тут же ударили сзади по голове. Очнулся в темном помещении, похитителей не видел, только слышал их голоса. Они объяснили, что требуют с нас выкуп, и дали ему мобилку, велели подтвердить, что он жив-здоров. Потом оставили ему буханку хлеба, кусок сыра, бутылку минералки и ушли. Он не знает точно, сколько времени пробыл один, но кончилось все тем, что из темноты на него выпрыгнул кто-то замаскированный, брызнул в лицо вонючей гадостью, и Рома потерял сознание. Очнулся на лавочке перед нашим подъездом и пошел домой. Он был ужасно голодный…
– Все равно с едой ему пришлось подождать. Ребенок должен знать: опоздает к завтраку – будет ходить голодным до обеда, – снова влезла Мадама.
– Подожди, дорогая, разве ты его не покормила? – удивленно спросил супруг.
– Что ты, Бобчик, конечно нет! Никакие похищения не должны мешать воспитательному процессу! – провозгласила его жена.
– Что ж, наверное, тебе лучше знать, – с некоторой долей сомнения протянул Бобчик.
– Безусловно, – ответила она. – Из-за безответственности Ромуальда мы понесли страшные потери! Нет, – тут же исправилась она, – мы, разумеется, не какие-нибудь, мы – люди богатые. Десять тысяч долларов – конечно, мелочь, но все-таки это очень большие деньги. Их совершенно необходимо вернуть, не то последствия будут просто ужасные!
– Какие? – невольно спросила Мурка, Салям повторил за ней.
– Я не смогу поехать в Париж и заказать себе новые туалеты! – охотно пояснила Мадама. – Мне же совершенно нечего надеть в этом сезоне! Кошмар!
– Действительно, кошмар, – согласился Салям.
– Так вы беретесь найти похитителей и вернуть выкуп? – спросил мужчина.
– Думаю, что смогу справиться с вашим делом, – задумчиво протянул Салям.
– Слава богу, наконец-то! – Мадама стремительно вскочила. – Я еще успею к портнихе! – Она бросилась к выходу, но следующие слова Саляма остановили ее спринтерский рывок.
– Позвольте, мы еще не закончили! Чтобы я мог начать работать, нам следует обговорить сумму моего гонорара, уладить вопрос с деньгами на расходы и подписать контракт.
Мадама приторно улыбнулась.
– Вы действуйте, молодой человек, а уж я вас не обижу, – уклончиво пообещала она.
– Кисонька, а может, все-таки… – неуверенно начал ее муж.
Настоящая Кисонька взвыла от ярости, как дикая кошка, и метнулась к двери, намереваясь выполнить свою угрозу и стукнуть их первого и пока единственного клиента. Вадька и Сева повисли у нее на плечах.
– Никаких все-таки! – возразила Мадама супругу, не подозревавшему о том, какой опасности он только что подвергся. – Ты, Бобчик, такой непрактичный! Вопрос о деньгах мы обсудим, когда вы добьетесь успеха! – бросила она Саляму и попыталась удалиться.
Мурка беспомощно глянула на Севу: в денежных делах она была полным профаном. У микрофона опять произошла замена, и Сева голосом Саляма вновь остановил стремительный уход Мадамы.
Дальнейшее просто не поддается описанию. Мадама воздевала руки к небесам (то есть к потолку), призывала в свидетели всех богов, называла Саляма троглодитом, крокодилом, убийцей и спрутом-эксплуататором, трижды требовала валидол, дважды валерьянку, один раз сто граммов коньяка и четыре раза порывалась уйти. Но Сева оставался непреклонным, и после долгого торга на столе появился типовой бланк договора, который Мадама прочитала, оплевала и, наконец, подписала. Сева, скрывавшийся в рабочей комнате, рухнул совершенно без сил. Даже Салям, всего лишь повторявший Севины слова, отер с лица трудовой пот.
– Мадам, вы не жили в Армении? Торгуетесь не хуже, чем на ереванском базаре, – заметил Сева. Салям повторил его слова.
– Аристократия не торгуется! – гордо вскинула голову Мадама. – Я могу идти? – поинтересовалась она голосом великомученицы.
– Как только вручите аванс, – любезно напомнил ей Сева через Саляма.
Фыркнув, Мадама бросила на стол пачку денег.
– Надеюсь, больше у вас нет ни просьб, ни вопросов? – ядовито процедила она.
Сева хотел было сказать «нет», но тут Салям, всю встречу послушно повторявший слова начальства, вдруг вышел из повиновения.
– Есть! – выпалил он. – Есть еще вопросы!
Ребята у микрофона испуганно переглянулись.
– И какие же? – презрительно скривила губу Мадама.
– Только… м-м… один. Что у вашего мужа за имя такое странное – Бобчик?
– Бобчик – это сокращение от Бобик, – выдала Мадама и, одарив Саляма гневным взором, выплыла за дверь. Бобчик-Бобик выкатился следом за ней.
Глава 3
Раз, два, три, четыре, пять, «Белый гусь» идет искать…
Измотанные долгой схваткой с Мадамой, компаньоны выползли в парадный офис.
– Ну и тетка! – покрутила головой Катька. – Намучаемся мы с ней!
– Спокойно, малая! – вскинул ладонь Вадька. – Она наш единственный клиент, и, если выбирать между работой на нее и закрытием фирмы, я все-таки предпочту потрудиться.
– Везет нам на психических, – вздохнула Мурка. – В прошлый раз у бедной Луши не все дома были, теперь эта… Как ее хоть звать-то? – спросила она и потянула к себе бланк договора. Глянула на подпись и замерла. – Слышь, Кисонька, – позвала она сестру странно изменившимся голосом. – Глянь-ка, а мы ведь с тобой похищенного младенца знаем.
Кисонька подошла, прочитала фамилию.
– Лавров! – растерянно сказала она. – Значит, это нашего Рому похищали?.. У него такие кошмарные родители?
Мурка вдруг захохотала.
– Наш Ромка, – еле выдавила она. – Наш Ромка, оказывается, Ромуальд! По отчеству – Бобикович! Ромуальд Бобикович! На секции расскажу – все сдохнут!
Кисонька осуждающе поглядела на сестру:
– Мурка, ты потеряла всякий стыд и совесть. Рома, по-твоему, недостаточно пострадал? У него такая жуткая мать: бьет его по щекам, каждую секунду проверяет, где он, и называет это воспитанием! И наверняка утверждает, что все это она вытворяет для его же блага. И, словно этого мало, его похищают. И сверх того: человек всю жизнь скрывал, что его, беднягу, Ромуальдом зовут, а тут ты появляешься на секции и выдаешь его страшную тайну. После такого ему останется только повеситься.
– Или утопиться, – замогильным голосом поддержал Кисоньку Сева.
– Почему сразу – повеситься, утопиться, – пряча глаза, пробормотала смущенная Мурка.
– Потому что застрелиться он не сможет: у нас сложно достать огнестрельное оружие, – вполне серьезно пояснил Вадька. – И вообще, если ты разболтаешь, сразу возникнет вопрос: откуда ты взяла сведения? Запомните, – Вадька повысил голос. – Любая полученная от клиента информация является абсолютно кон-фи-ден-ци-аль-ной. То есть – секретной, – объяснил он.
– Ладно, ладно, хватит, поняла. Если я все разболтаю, это будет нехорошо по отношению к Ромке и плохо для дела. А кто знает, с чего мы, собственно, начнем это расследование?
Народ растерянно переглянулся.
– Я думал, вы уже прежде что-то расследовали и знаете, что делать, – вмешался забытый всеми Салям.
