Валерий Гусев - Дети шпионов 2008
Еще чуть – и я вспомню! Но тут явился Алешка. С ускоренных курсов английского языка.
– Би хэппи! – сказал он с порога.
Ни фига себе – «хэппи»! Скорее – хиппи. Весь какой-то встрепанный, взъерошенный и без двух пуговиц на куртке.
– А пуговицы где? – спросил я.
– В кармане, – Алешка присел, переобуваясь, – я их подобрал.
– Подрался?
– Поспорил.
– С кем? С бульдозером?
– С Липошкой. Он без очереди лез.
– В книжном магазине, за календариком?
– В квартиру к Витьке.
Липошка – это Костя Щедрин, Лешкин одноклассник. Страшно умный и грамотный. Он научился читать раньше, чем говорить. К первому классу он прочел уже всего Шекспира и Льва Толстого. И еще у него был прекрасный почерк. Каллиграфический, как говорит Любаша. Этот почерк и подвел Костю.
Ему понадобились деньги на какую-то редкую книгу. Родители ему денег на книги больше не давали, их квартира и так уже напоминала городскую библиотеку среднего масштаба. И Костя пошел на рынок, наши ребята иногда там подрабатывают. Пустые коробки на склад отнесут, товар помогут с тележки в ларек занести, метелкой могут помахать и всякое другое. А Косте повезло больше всех. Мама ему наказала, чтобы он заодно купил на рынке кое-какие продукты, и Костя аккуратно все записал, чтобы не забыть, на клочке бумаги. И эту записку увидел хозяин нескольких торговых точек – Азебарджан, – так он себя сам называл.
– Вах! Какой красивый буквы! – И предложил Косте написать «красивым буквом» ценники на товары. Костя обрадовался и согласился. И написал под его диктовку этих ценников десятка три. Или даже пятьдесят. Очень красиво и старательно написал. Азебарджан ему заплатил и потом водил всех своих коллег любоваться на ценники. Они, эти коллеги, любовались, цокали языками и восхищались на «азебарджанском» языке. «Красивый буква – красивая товар!» И покупателям эти ценники тоже понравились: «Фарел» (форель, значит), «Кифал» (кефаль), «Шпанат» (шпинат), «Перашки» (пирожки), «Подсливочная масла» (подсолнечное), «Липошка медальной» (лепешка миндальная, пирожное такое), «Дынии сладкий», «Сёмка» (семга). Все читали их с улыбками и хорошо раскупали товар.
Но вот что произошло потом. На рынок пришла Любаша. Она прочла эти ценники и чуть не упала в обморок. И набросилась на Азебарджана:
– Как вам не стыдно! Вы калечите русский язык!
– Зачем, скажи, калекчите? Куда калекчите? Ты кто такой, красивый девушка? Учител? Какой плохой учител! Зачем так плохо малчик учишь? Тебе стыдно! Два раза стыдно.
Любаша, не сделав покупок, прилетела в школу, провела следствие и без труда вычислила Костю – по каллиграфическому почерку. Но тот был безмятежен. Ему не было «два раза стыдно».
– А что такого? Как он диктовал, так я и писал.
– Эх, ты! – Любаша не находила слов. – Липошка медальной!
Так Костю в школе и прозвали. Но он не обижался. Он вообще весь в себе был. В литературе, в Шекспирах и Чеховых. Он даже разговаривал одними цитатами. Его спросишь: «Липошка, в бассейн пойдешь?» Он задумается, как знаменитый Гамлет, и ответит: «Плыть или не плыть?.. Достойно ль – в бассейн ходить помимо книжной лавки?»
Вот с ним Алешка и поспорил на пороге Викиной квартиры. Правда, она теперь уже была не Викой, Алешка стал ее называть попроще – Витькой.
– И что? – спросил я.
– Что-что? Ему Любаша поручила Витьку по русскому подогнать. Витька говорит хорошо, а пишет с американским акцентом. Вот мы с ним и поспорили. В подъезде.
– А он свои пуговицы собрал? Сколько ему не хватило?
– А я знаю? Я их считал, что ли? Он там так разорался!
– И что же он орал?
– Он, Дим, орал, что, прежде чем учить английский, нужно свой родной язык изучить. И обозвал меня.
– Неприлично? – удивился я. Костя неприличные слова никогда не употреблял. А когда их слышал, то хмурил брови и сжимал кулаки.
– Еще как, Дим! Он, знаешь, как меня обозвал? – Алешка наморщил лоб, вспоминая. – А! Вот как: «Ты чЕрезвычайно перЕспективный жентельмен!» Клево, да?
Похоже, Алешке эта «обзывалка» очень понравилась. А у нее была своя предыстория, Алешка мне рассказывал.
А как получилось? Ихняя Любаша дала им письменное задание. Написать, что они смотрят по телевизору и почему. Костя так и написал: «В нашей семье телевизор никто не смотрит. И пока там не заменят безграмотных дикторов, которые говорят: „чЕрезвычайный, перЕспективный и коНпеНтентный“, мы его включать не будем».
Но, в целом и в общем, они помирились, собрали оборванные пуговицы и договорились, что один из них будет учить Вику русскому языку, а она будет переучивать Алешку на английский.
– И с чего начали? – спросил я Алешку.
– С английского, – Алешка помолчал. – Ты знаешь, Дим, какая у них классная квартира?
Я думал, он сейчас станет рассказывать про классную мебель, про всякую технику в кухне, а он как-то спокойно, будто знал это заранее, сказал:
– Это, Дим, не просто квартира. Это, Дим, шпионское осиновое гнездо!
Глава III
«ДАВАЙ ВЗОРВЕМ МОСТ!»
Алешка у нас очень наблюдательный. Все замечает. Мама говорит: «От его любопытных глаз ничего не скроешь».
Я тоже наблюдательный. От меня тоже ничего не скроешь. Но я увидел – и забыл. А у Лешки совсем по-другому.
Вот идем мы с ним от метро к дому. Доходим до одного места, и там, под деревом, вся земля и трава (и снег, если на улице зима) засыпаны окурками. Почему именно здесь? Да какая мне разница? Я увидел и забыл. Хотя, конечно, странно. Вот когда вся автобусная остановка в окурках – это понятно. Непонятно только, почему? Ведь рядом урна есть.
И вот идем как-то мы мимо этого «окурочного» места, и я говорю, чтобы показать, какой я остроумный:
– Тут, наверное, какой-нибудь влюбленный ждал свою девушку. Курил и волновался.
Алешка усмехнулся:
– Ага! Года три он здесь ждал, курил и волновался.
Ответить было нечего, а Лешка добавил:
– Ты, Дим, наблюдательный. Только несообразительный. Ты все видишь, но выводов не делаешь.
– А ты делаешь? – обиделся я. – Шерлок Холмс!
Лешка не обиделся.
– Я не делаю, Дим. Оно как-то само делается. Все как-то само в голове укладывается.
– И окурки? – усмехнулся я.
– И окурки, – Алешка кивнул. – Но это элементарно, Ватсон.
– Вороны натаскали? – сделал я попытку немного побыть умным.
– Вороны не курят. Это люди, от них всегда мусора много. Выходит, Дим, человек из метро, закуривает. Идет и курит. Докурил – и бросил окурок. Ходят все примерно одинаково и курят тоже. Вот и получается, что они все почти в одно место окурки бросают.
– Надо здесь урну поставить, – предложил я.
– Бесполезно. Все равно в урну бросать не будут.
Наверное, он прав. У некоторых людей это болезнь такая. Папа нам рассказывал: когда он был еще совсем молодым и служил участковым, задержал он одного очень приличного хулигана. Я его фамилию до сих пор помню – очень она для хулигана неподходящая: Смирнов.
А что он натворил? Вышел из магазина летним солнечным днем и опрокинул другому гражданину урну на голову. Тот сначала обалдел – стоит, весь в мусоре, глазами хлопает, а потом заорал: «Милиция!»
Папа их доставил в отделение. И выяснилось: этот гражданин, проходя мимо урны, бросил прямо на асфальт недоеденное мороженое в раскисшей бумажке. Оно шлепнулось, шмякнулось, расплылось на горячем от солнца асфальте. А этот Смирнов не выдержал и отомстил гражданину. И сказал: «Теперь он никогда не бросит мимо урны даже горелую спичку».
Этого Смирного чуть не посадили за злостное хулиганство. Зато гражданин…
– И он – что? – спросил Алешка. – Исправился?
Папа усмехнулся.
– Он еще хуже стал. Он после этого случая ни одну урну не пропускал, чтобы ее не опрокинуть.
– Из вредности? – спросил я.
– Из предосторожности, – уверенно сказал Алешка. – Он следил, чтобы урны были пустые: а вдруг ему опять ее на голову наденут?
Умеет Алешка выводы делать.
Поэтому, когда он назвал квартиру Вики шпионским гнездом, я сразу же ему поверил.
– А как ты догадался? – спросил я.
И Алешка показал мне свою нарисованную схему. Пришлось сделать вид, что я ее в глаза не видел.
– А это что? – спросил я, для убедительности хлопая глазами.
Вместо ответа Алешка пошел в папин кабинет и принес оттуда книгу. Она называлась «Неотвратимое возмездие». И в ней очень интересно рассказывалось, как наши контрразведчики отловили вражеских шпионов. В книге было много фотографий. На них – сами эти шпионы (вполне приличные люди на первый взгляд) и всякие их шпионские прибамбасы. Очень интересные: оружие, крохотные радиостанции, замаскированные под зажигалки, авторучки, тоже не простые. Одна, например, стреляющая, другая – пишущая невидимой пастой, а третья – заряженная снотворным уколом. Там еще много чего было: шифры всякие, отмычки, сканеры, жучки.
Алешка, не говоря ни слова, открыл книгу на нужной странице – там, где фотографии. И я подумал, что в квартире Вики везде: по всем углам, столам и подоконникам – так и валяются эти шпионские штучки. Поэтому Лешка и решил, что там находится «осиновое шпионское гнездо». Наивные только какие-то там шпионы обитают.
