Алла Озорнина - Золото Серебряной горы
«Как-то странно я спокоен, — как бы со стороны анализируя свое состояние, размышлял он. — По идее я должен сходить с ума от страха и отчаяния, паниковать от безысходности, а мне хоть бы что… Блаженное тепло растекается по всему телу. Вот только бы побольше воздуха…» Петька и не заметил, как провалился в какое-то странное забытье. Он увидел свою московскую квартиру, родителей, которые собираются ехать в аэропорт, встречать его, Петьку… «И… не встретят», — добавил он про себя. Вдруг в голове, совершенно неожиданно, сверкнула мысль: «А ведь Пиночет-то, кажется, доску-то снаружи ничем не припер… По крайней мере, пока Петька бы в бодрствующем состоянии, не припирал. Но приходил ли тогда, когда он дремал? Кто знает… Неплохо бы и проверить…»
Бумажкин нехотя, с трудом, открыл глаза. Так не хотелось отрываться от сладостной дремы. Похоже, голова начала понемногу работать, соображать, но тело по-прежнему оставалось чужим и неповоротливым. Никогда раньше Петька не испытывал такого состояния. Что произошло?
С трудом заставив себя встать, Бумажкин нащупал в темноте доску, уперся в нее плечом и толкнул. Как ни странно, ему не пришлось даже прилагать никаких особых усилий.
Очутившись в каменном коридоре, Петька задумался: куда идти? К главному тоннелю? Но там он может встретиться с бандитами. В противоположную сторону? Но тогда он упрется в тупик. Нет, определенно нужно идти к центральной части шахты, там будет видно, что делать. Если б еще знать, где она находится.
Петька решил действовать наугад, а дальше — исходя из ситуации.
Придерживаясь руками каменной стены, Бумажкин пошел вперед. Вскоре он добрался до поворота и нащупал угол и деревянные стойки. Значит, курс был взят правильно и теперь он находился в широком тоннеле — штольне. Продолжая держаться, теперь уже за стойки, он пробирался дальше. Из находящегося, видимо неподалеку, квершлага послышались голоса. Петька остановился. Кажется, это спорили Пиночет, Федотыч и дядя Миша! Точно, дядя Миша! Все так же медленно пробираясь, Петька достиг входа в квершлаг. Теперь не нужно было напрягать слух, чтобы понять, о чем они говорят.
— Да ту только посмотри, что тут написано! — кричал дядя Миша. — «3 кв»… Третий квершлаг значит. Вот как раз здесь мы и есть…
— Не три, а один… Стало быть, первый… — перебил его Пиночет.
— Да какой же первый-то? Внимательнее смотри! Ну хошь, в первый пойдем. Но ведь там-то у тебя уже ребятки были… Вон, Гошка и Гришка головой кивают…
— Ну и где же сундук? — это уже Федотыч.
— А хрен его знает? Искать нужно! Вон, у Сереги, кажется, что-то… Что там, Сергей?
— Камень какой-то странный, — донесся голос Смирнова.
— Вот видите…
— Ой, сдается мне ты, мужик, лапшу на уши вешаешь…
— Ты шибко-то, мужик, не фантазируй, — вмешался Пиночет, — а то как бы головенки бы не лишиться…
«Интересно, что за сундук они ищут?» — подумал Петька и пошел дальше. Как ни странно, теперь он даже не размышлял о том, правильно ли он идет. Казалось, будто какая-то неведомая, высшая сила, влечет его туда, куда надо. О таких необычных состояниях, помогающих людям в минуту опасности выбрать единственно правильный выход, Петька не раз слышал и читал, но относился к этому довольно скептически. И вот теперь сам испытывал нечто подобное. Он шел вперед и делал то, что подсказывал внутренний голос.
Внезапно что-то заставило его остановиться. Бумажкин обернулся. Из темноты вынырнул луч света и быстро приближался к нему. Вот уже до него доносились обрывки фраз уже знакомых голосов Пиночета и Федотыча.
— Фигня все это…
— Да дед врет, в натуре…
— Сами найдем…
Бумажкин прибавил шагу, хотя в темноте это сделать было совсем не просто. Тем не менее голоса становились все громче, а, стало быть, бандиты — все ближе.
— Да точно туфту гонит! Может, с ним уже сейчас разобраться?
— Ладно, не торопись, успеется. Вдруг он правду говорит… А мы все-таки подстрахуемся. Пусть они там ковыряют, а мы в другом месте…
В этот момент справа от себя Петька ощутил пустое пространство, вход в очередной квершлаг. И завернул туда в надежде, что бандиты пойдут дальше. Но он ошибся. Вскоре их речь стала слышна и здесь. И если бы они направили луч света вдоль коридора, то в поле их зрения определенно попал бы и Бумажкин. Однако этого не произошло. В самом начале квершлага Федотыч и Пиночет остановились.
— Вот здесь… А ну-ка, пошевели этот камень. Чуешь?
— Точно! Сейчас мы его…
— Слышь, Пиночет, я сейчас вот о чем подумал. Если это точно то место… Кажись, вытаскивается… Ага, вот так. Я думаю, Глобуса надо кинуть…
— А что, это мысль!
— Ты смотри, как он пальцы гнет? Будто и не сидели вместе. Вот скажи, Пиночет, кто в камере был главным?
— Ну конечно, ты!
— То-то же… А этот теперь, как только машина появилась, и гнет пальцы, и гнет. О, вытаскивается… Сейчас, фонарем посвечу, ну…
— Пусто!
— Как это пусто? А че ж он тогда шевелился…
— Слышь, там еще один такой камень был, в самом конце… Может, он?
— В каком конце?
— Ну этого, как его… Кварш… Кварш… Кваршлага!
Петька почувствовал, что уперся в тупик. Вероятно, в тот самый конец «кваршлага», о котором шла речь. Бумажкин понял, что еще немного, и бандиты его обнаружат. Сколько — немного: минута, две, три? Все внутри Петьки восстало против этого. Бумажкин решил ощупать возникшую перед ним стену. Ее поверхность оказалась вовсе не такой, как в других местах. Те были относительно ровные. Эта же напоминала кучу сваленных друг на друга каменных глыб. «А может, здесь произошло то, о чем говорил дядя Миша? — предположил Петька. — Часть породы обвалилась и перегородила квершлаг. Или… Или соединила этот с соседним».
— Ну это точно тот кваршлаг! — послышался голос Федотыча. — Он же первый?
— Ну, кажись, первый…
— Ну вот сейчас посмотрим, врет дед или нет… Чует мое сердце, что где-то здесь…
Петька понял, что времени на раздумье нет. Соединяется этот коридор с соседним, не соединяется, сейчас это неважно. Важно как можно скорее узнать, есть ли вверху, под сводом, хотя бы маленькой промежуток, в котором можно было бы на время спрятаться. Он нащупал один выступ, другой, третий и, приподнявшись на них, словно по лестнице, поднял вверх руку. Есть! Еще мгновение, и Петька уже втискивался в узкое пространство, в котором расположиться можно было только плашмя. Бумажкин пошарил рукой перед собой. Кажется, есть возможность даже немного проползти вперед. Не успел он это сделать, как слабый луч от фонаря чуть заметно осветил место, в котором он находился. На мгновение стало видно, что узкий проход, по которому он пробирался, устремляется дальше, в глубину.
— Вот здесь, вот, — голос Федотыча слышался теперь снизу. — Вот этот камень, видишь, еле держится…
— Ниче там нет!
— Ну, не болтай… И точно нет… Тьфу! Эх, Пиночет, и дернуло же тебя с этим Глобусом связаться! Только время потеряли! Мы бы уже столько квартир ограбили, жили бы припеваючи…
— Ага, я связался! А кто первый в Ирак захотел поехать? Я, что ли…
— Ну, было дело, — согласился Федотыч… — Слышь, Пиночет, а может под потолком, а? Вон там, какая-то дырка виднеется…
— Да я уже туда поднимаюсь, не видишь, что ли? — Послышался звук обваливающихся камней. — Тьфу ты, чуть сам не убился. А ну-ка, подстрахуй-ка меня!
В следующее мгновение Петьке показалось, что стало совсем светло.
— Ни фига себе! — Пиночет присвистнул от изумления.
— Что, что, ящик? — обрадовался Федотыч.
— Да какой ящик? Ноги!
— А ну-ка, я подымусь… Точно — ноги! Валенки…
— Неужели сбежал?
— Кто сбежал?
— Ну пацан. Я его закрыл, а сам к этим пошел, ну а потом ты приперся… Я и забыл…
— Ну и фиг с ним! Все равно задохнется, — сказал Федотыч. — Пойдем-ка, лучше деда все-таки потрясем. Мне кажется, он что-то знает, а не говорит…
Стало опять темно. Голоса стихли. Поразмыслив, Петька решил, что пока не стоит выползать обратно. По крайней мере это успеется. Лучше посмотреть, что там впереди.
Буквально через несколько метров Бумажкин почувствовал, что ему не хватает воздуха. Вскоре в ушах появился звон, голова раскалывалась. Он попытался ползти обратно, но это оказалось не так-то просто. Тогда он решил пробираться вперед до конца. Будь что будет. Он двигался машинально, на автопилоте, потом будто провалился куда-то и вспомнил маму, папика и почему-то Дашу.
Глава 33. Надежда
И все же из последних сил, уже не помня себя, Петька продолжал двигаться вперед. В какой-то момент он почувствовал, что дышится легче, а звон в голове уже не такой назойливый, как прежде. Он замер и какое-то время, словно рыба на берегу, ловил ртом воздух. Потом пополз дальше. Вскоре он обнаружил, что поверхность, по которой он полз, обрывается. Что там, внизу? Продолжение квершлага или же трехметровый обрыв? Может быть, двинуться обратно? Нет, это исключено. Не хочется опять встречаться с бандитами, да и вряд ли он еще раз одолеет то место, в котором нечем дышать.
