Иоанна Хмелевская - На всякий случай
Дав проехать по улице машинам, Павлик открыл дверцу «фиата» и выпустил сестру с собакой. Через минуту они скрылись в здании гостиницы «Марриот».
Яночка вошла смело и сразу направилась к лестнице. Хабр вел себя так, что к нему просто невозможно было придраться. Да и кто бы решился не пропустить эту прекрасную, чистую, сразу видно — превосходно воспитанную собаку? С достоинством, не торопясь, девочка с собакой прошли холл и, уверенно поднявшись по лестнице, свернули в коридор к казино.
Рафал уже успел пройти за заветную дверь. С облегчением узнав, что ничего не надо платить за вход, он расписался под заявлением, что совершеннолетний, сдал куртку в гардероб и прошел в зал. И тут только сообразил, что, собственно, не знает, как выглядит этот самый Пурхель, за которым ему поручено наблюдать. Правда, он его видел несколько раз — сначала у его дома, потом на улице Асфальтовой и, наконец, здесь, когда тот вышел из машины. Но видел всегда мельком и в сумерках, а главное — сзади. Как же опознать этого типа? Придется методом исключения. Значит, так: не толстый, не бородатый, не верзила, не хромает, не лысый и не рыжий, очки не носит. Что еще?
Впрочем, Рафал тут же сориентировался, что выбор у него, собственно, не очень велик. Как минимум половину посетителей казино составляли темпераментные иностранцы из латиноамериканских стран, смуглые и черноволосые, отличить которых ничего не стоило. Правда, столы с рулетками окружали небольшие толпы, но толпы спокойные. Они не суетились, не бегали, а волновались и переживали на одном месте, так что можно было спокойно все головы рассмотреть столик за столиком. Рафал предположил, что, раз Пурхель только что вошел, он вряд ли сидит, вон, все места заняты, так что должен стоять. Выходит, надо начать со стоящих мужчин.
И сразу увидел его. За одним из столов, пройдя за спинами сидящих, какой-то мужчина наклонился к такому сидящему и что-то ему говорил. Вот так же наклонялся Пурхель, когда садился в свою машину, та же фигура, Рафал не мог ошибиться. На всякий случай постарался рассмотреть его лицо, вернее, профиль. Тогда, у машины, он видел профиль Пурхеля. Похоже, он. Рафал обошел вокруг стола и посмотрел на предполагаемого Пурхеля анфас. Вроде он.
Чтобы окончательно убедиться в этом, Рафал быстро пробежал глазами по лицам остальных посетителей казино. Никто из них не мог быть Пурхелем. Значит, это он. А раз приехал сюда в поисках Вишневского, выходит, сидящий мужчина и есть прокурор Вишневский.
Выявив объект и немного успокоившись, Рафал позволил себе спокойней осмотреться в этом азартном заведении, куда попал первый раз в жизни. Все-таки интересно! В общем-то, именно так он и представлял себе по книгам и фильмам притон азарта: люди толпятся у столов с рулетками, стоит легкий шум голосов, но без крика, вот только крупье говорят почему-то исключительно по-английски, а не по-французски. Впрочем, Рафалу это было без разницы, он все равно не собирался играть, пришел, можно сказать, по делу. Раз по делу, надо им и заняться. И Рафал, обойдя стол кругом, остановился за спиной Пурхеля, в свою очередь стоявшего за спиной Вишневского.
Вишневский сидел только теоретически, на практике же то и дело срывался со стула и горстями швырял на стол жетоны, которых у него была целая куча. Швырнув, на минуту опускался на стул и снова срывался, и снова швырял. Пурхель, похоже, уже давно пытался что-то сказать на ухо прокурору, но у него это никак не получалось. Вишневский был так поглощен игрой, что все остальное для него просто не существовало. Пурхель вышел из себя и уже громко прошипел:
— Ты что, не слышишь, что я тебе говорю? Только поговори, а потом хоть до утра здесь торчи.
— Обязательно сегодня? — отозвался наконец Вишневский, в очередной раз шлепаясь на стул.
Пурхель что-то зашептал в ухо прокурору. До Рафала донеслись лишь слова:
— ... со вчерашнего дня. Могут расколоться. Скорей надо!
— Холера! Опять мимо проскочила! — в ярости выкрикнул Вишневский, срываясь со стула.
Вытащив из внутреннего кармана пиджака бумажник, прокурор швырнул на стол деньги. Рафал на глаз определил — шесть миллионов, не меньше. Вишневский лихорадочно хватал пододвинутые ему жетоны и столбиками расставлял их по разным номерам. Поставив все до последнего, он без сил опустился на стул и не мигая уставился на вертящееся колесо рулетки. Пурхель молча стоял над головой прокурора.
— Тридцать четыре красное, — сказала по-английски женщина-крупье.
Рафал с большим интересом взглянул на квадрат, обозначенный цифрой 34. На нем не было ни одного жетона! Вишневский вздрогнул, как от удара молнии, сорвался со стула и обернулся к Пурхелю. Вид у него был ужасный — лицо бледное, глаза как у сумасшедшего, крупные капли пота скатывались со лба.
Не помня себя, он вцепился в Пурхеля:
— Одолжи десятку!
— Получишь даром! — холодно произнес Пурхель, пытаясь оторвать пальцы прокурора, вцепившиеся в отвороты его пиджака. — Только сначала съездишь и все уладишь.
До Вишневского вроде бы дошло, что ему говорят. Он провел рукой по лбу и уже осмысленно взглянул на Пурхеля. Делая вид, что внимательно всматривается в белый шарик на крутящемся колесе рулетки, Рафал навострил уши и вплотную придвинулся к ним.
— Ладно, черт тебя дери! — проворчал Вишневский. — Едем!
И Пурхель с Вишневским чуть не бегом кинулись к гардеробу. Рафал последовал за ними на некотором расстоянии, но за курткой заходить не стал. Потом специально приедет за ней, а сейчас быстрей в машину! Вот только неизвестно, на какой машине поедут эти двое. Рафал знал, где оставил свой «форд» Пурхель, но не знал, где припаркована машина прокурора. Не может же он раздвоиться: и следить за этими двумя, и мчаться к своей машине.
Первым, кого увидел Рафал, выйдя из двери казино, была Яночка. Она благовоспитанно сидела в кресле, сложив руки на коленях, почти напротив выхода из казино. У ног девочки сидел Хабр. Рафалу достаточно было едва заметно подмигнуть, как девочка уже была рядом с ним.
— Сейчас выйдут Пурхель с Вишневским, — быстрым шепотом сказал он. — Не знаю, куда пойдут. Я — в машину! Узнаешь — быстро ко мне!
Яночке не надо было повторять два раза. С задачей она справилась отлично, но к Рафалу прибежала не она, а Хабр. Прибежал, увидел, что его заметили, и бросился обратно. Рафал поехал вслед за собакой. На углу улицы их поджидала Яночка. И вот опять все были в сборе.
— Они сели в машину Вишневского! — доложила девочка. — Вон она, сворачивает вправо.
И опять маленький «фиат» пустился в погоню. По пути Рафал делился своими впечатлениями от посещения казино.
— Одним махом спустил шесть миллионов и хоть бы хны! — возбужденно рассказывал он о прокуроре Вишневском. — Хотел еще спустить, да денежки все вышли. А сам как ненормальный, говорю вам, весь трясется, и глаза как у сумасшедшего. Чуть не придушил Пурхеля, вцепился в него, чтобы одолжил. А тот вроде как задаром ему пообещал, если он что-то сделает. Подслушал я малость, и сдается мне...
Яночка потребовала:
— Повтори слово в слово, что ты подслушал! Рафал послушно повторил, девочка кивком сопровождала каждое слово и удовлетворенно сказала:
— Все сходится! Понятно, Пурхель требовал, чтобы прокурор освободил из тюрьмы тех бандюг, которых поручик заловил. Боится, что они могут проболтаться.
— Так ведь они не в тюрьме, а пока просто арестованы полицией, — сказал Бартек.
— Главное, сидят! И теперь получается, что этот прокурор... — Яночка запнулась в своих предположениях и не очень уверенно продолжала: — А прокурор должен сделать так, чтобы они ничего не могли рассказать... или вообще чтобы их освободили. А та десятка, о которой ты говоришь... ну, не знаю, десять миллионов, наверное, не десять же тысяч, это для него копейки. И он возьмет эту взятку и сделает все, о чем его просит Пурхель, потому как совсем офонарел от игры.
И я так думаю, — поддержал сестру Рафал. — Похоже, он тронулся на пунктике этой рулетки и теперь все сделает, чтобы добыть деньги. Душу готов запродать дьяволу, не то что этому Пурхелю. Нет, больше я в это казино ни ногой. Хотя нет, куртку-то надо взять.
— Почему же сразу не взял? — спросил Павлик.
— Времени не было. Они прямиком в гардероб, а я сюда дунул, иначе бы на них наткнулся.
— За курткой можешь заехать в любое время, — успокоила Рафала Яночка. — Казино работает круглые сутки, я прочла, по всей гостинице сплошная реклама казино.
Тут преследуемая ими машина остановилась. Вишневский вышел, Пурхель остался сидеть в машине. Все четверо молча глядели на хорошо известное варшавянам здание, и никто из них не стал удивляться тому, что пан прокурор решил уладить дело лично, а не по телефону.
— Ты что это делаешь? — спросил Павлик сестру, придя из школы.
Та, вся взмыленная, усердно трудилась на кухне, раскатывая тесто. Стол был весь завален всевозможными продуктами и мисками с фаршем.
