Иоанна Хмелевская - Сокровища
— Вот и вор! — прошептал Павлик. — И что теперь?
— А теперь я на него обязательно посмотрю, а ты пока возьми Хабра и поразведай, что тут вокруг.
Павлик исчез в темноте переулка, а Яночка, укрывшись в тени у входа в дом, не отрывала глаз от вора. Девочке удалось определить, что это худощавый человек с черной курчавой шевелюрой. Черные, густые шевелюры были почти у всех нестарых арабов, и громадное большинство их особой толщиной не отличалось. И одет, как все — пиджак, а под ним рубашка. Желтая. Надо обязательно увидеть его лицо, заметить какую-нибудь характерную черту, по которой можно опознать человека.
Вор неожиданно направился в глубь комнаты. Вот он, удобный случай. Не раздумывая Яночка придвинулась вплотную к завесе и, слегка раздвинув разноцветные полоски, уставилась в щель.
Она увидела, как вор подошел к низенькому столику, зачерпнул рукой какую-то еду из большого блюда и вернулся на свое место. Пока шел обратно, девочка успела рассмотреть его лицо.
Яночка тут же опять скрылась в темном углу у входа и сделала это как раз вовремя — откуда-то примчались двое арабских подростков и, откинув занавеску, вбежали в дом. Девочки они не заметили. Через минуту появились Павлик и Хабр.
— Бежим! — шепнул Павлик. — Быстро! Смываемся!
И они бросились в конец переулка, в темноту, свернули в другой и неожиданно оказались на верхней площадке какой-то длинной и очень крутой лестницы, нижние ступеньки которой терялись в темноте. Очень неудобно было спускаться по ней, особенно в середине. Сверху немного светила луна, нижние ступеньки освещал какой-то фонарь. Как они только ног себе не переломали!
Оказавшись внизу, Яночка остановилась перевести дыхание.
— Куда мы бежим? — спросила она. — И почему надо быстро смываться? Что случилось?
— Да ничего особенного не случилось, — ответил брат, — только меня какая-то баба заметила. Я в чужой дом залез.
— Зачем?
— Ты ведь велела все тут поразведать, ну я и обошел вокруг этот вот дом, наверное, лавочка или какая ихняя забегаловка. А с другой стороны, на задах, оказался второй вход, я туда и сунулся. Наверное, просто квартира, какая-то женщина тащила кастрюлю с едой, я на нее и напоролся. Она меня видела!
— Я тоже кое-что видела! — перебила Яночка эмоциональное, но несущественное сообщение брата. — Знаешь, кто наш вор? В жизни не догадаешься!
— А раз не догадаюсь, сама скажи, нечего таинственность напускать. Не пан же Кавалькевич? И никто из наших, значит, кто-то из тех арабов, с которыми мы здесь уже встречались. Торговец, что нам продал лампу на суку в Махдии?
— Нет, не торговец, а парень с кривым глазом! Тот самый, который подавал таинственные знаки и первым вошел в палатку для тайной встречи с толстым арабом. Да, ты угадал: знакомый по Махдийскому суку.
Переварив сенсационную информацию, Павлик неожиданно заявил:
— В таком случае немедленно возвращаемся назад!
— Ты спятил? Зачем?
— Раз там тот кривой вор, значит, и наша лампа должна быть там! Темно, правда, но поищем...
— Совсем глупо! Ночь для нас во всех отношениях неподходящее время. Во-первых, темно, сами мы ничего не увидим, во-вторых, везде полно народа, они-то нас как раз увидят, незаметно в такой толпе не проберешься. Видишь же, у них ночь превратилась в день, будут веселиться до утра. Соображай!
— Я-то соображаю, но нельзя же этого так оставить! За ночь могут нашу лампу куда-нибудь в другое место перепрятать.
— Хабр везде найдет. Нет, давай сначала как следует подумаем.
Из темного переулка, куда вывела лестница, дети вышли на ярко освещенную улицу, уже знакомую по прежним поездкам с матерью за покупками. Значит, это центр города. Павлик с Яночкой не торопясь направились к центральному рынку по запруженным народом улицах.
Вот где можно было наблюдать ночную жизнь города в рамадан! Все магазины, кафе, закусочные были открыты, полно торговцев со своими тележками, заваленными всякой снедью. Улицы запружены народом. Казалось, все жители Тиарета высыпали на улицы, никто не остался дома. Разноцветные лампочки и фонарики весело освещали входы в магазины и закусочные, радостно оживленных людей, бодрых и веселых, совсем не похожих на тех, что весь день еле передвигались, подобно сонным мухам. Не только тротуары, но и мостовые были забиты народом, немногочисленные автомашины с трудом пробивали себе дорогу.
— Здорово! — восхищенно произнес Павлик, — как красиво! И совсем другой город. Правильно сделали родители, что отправились посмотреть на ночной Тиарет. Хорошо, что и мы увидели его. Только вот до дома страшно далеко!
— Рано нам еще домой идти, — сказала сестра. Была она какая-то очень задумчивая и чем-то недовольная.
— Что тебе не нравится? — прямо спросил брат.
— Пока сама не понимаю, но что-то тут не в порядке, — все еще задумчиво ответила девочка. — Отец упоминал о каких-то двух воровских шайках, а две воровские шайки не могут состоять из одного человека, ведь так? А мы с тобой знаем пока только одного. И я не уверена, что карман Хабр оторвал вору, а, например, не его сообщнику, который стоял на шухере. Ведь песик же не выбирал...
— И ты думаешь, те, которых мы выследили, вообще могли не иметь отношения к нашей лампе? Чего же тогда этот вор носился, как сумасшедший, туда и сюда?
— Вот я и не понимаю. Не мешало бы проверить еще кое-что в каменоломне, что-то там происходило, чего мы не знаем...
Тут скрывавшийся вместе с детьми у стен домов Хабр вдруг тихонечко радостно тявкнул и кинулся через мостовую на другую сторону улицы. К счастью, его задержала проезжавшая машина, и Яночка успела вернуть собаку обратно.
По другую сторону улицы, на небольшой площадке стояли три знакомых автомашины, возле которых суетились родители, муж и жена Звияки и пан Кшак, то есть вся знакомая компания! Пан Роман с Кшаком вынимали из багажника запаску, а Звияк менял колесо на своей машине. И почему-то все отчаянно веселились, хотя смена покрышек никогда не была особо веселым занятием. Они явно не торопились по домам.
Скрывшись в проеме между двумя домами по ту сторону улицы, дети какое-то время незаметно наблюдали за ними. Решение принял Павлик.
— Ничего не поделаешь, придется еще немного побегать, нам тоже рано еще отправляться спать. Тут им занятия хватит еще на пять каменоломен. Пошли!
— Пошли! — обрадовалась сестра. — А оттуда вернемся прямо домой. Хабрик, веди нас в каменоломню. В каменоломню!
То ли в этой собаке был внутри какой-то радар, то ли она умела ходить по азимуту, но на месте все трое оказались гораздо быстрее, чем дети думали.
Приведя их к уже знакомой пещере, Хабр вопросительно взглянул на Яночку.
— Слушай внимательно, песик, — сказала девочка. — Задача предстоит трудная. Нам надо понять, что здесь происходило. И ты нам скажешь. Ищи, Хабрик!
Хабр сделал было попытку опять двинуться по следу вора, но девочка его остановила:
— Нет, не то. Ищи что-то другое. Ищи!
Павлик с интересом наблюдал за общением сестры с собакой, по опыту зная, что они прекрасно понимают друг друга. Немного понюхав и покрутившись, Хабр двинулся по дороге, по которой они пришли сюда первый раз. Но двинулся как-то неуверенно, оглядываясь на Яночку.
— Нет, мой драгоценный, не то, — сказала ему Яночка. — Ищи что-то другое.
Хабр опять вернулся к пещере. Умная собака поняла, что знакомые, свежие следы не интересуют его хозяйку, что он должен отыскать тут что-то другое. Другого здесь было много, и пес не знал, что выбрать. Тщательно еще раз все обнюхав, он наконец решился, выбрав то, что больше всего бросалось в нос.
— Нет, это не собака, — дрожащим от волнения голосом произнесла Яночка, видя, как, уткнувшись носом в землю, Хабр двинулся по третьему следу. — Это золото, это алмазные копи!
Третий след привел их кратчайшим путем к уже знакомому жалкому сарайчику у барака. Остановившись перед запертой на висячий замок дверью, собака вопросительно поглядела на детей.
— Мой драгоценный песик! — растроганно прошептала Яночка, прижимая к груди умную голову собаки. — Кажется, я начинаю кое-что понимать...
И обращаясь к брату, потребовала:
— Делай что хочешь, но мы должны заглянуть внутрь! Хоть через дымоход!
— Какие тут дымоходы! — пробурчал Павлик. — И что ты смогла понять, ведь мы и раньше знали, что наш вор подходил к этой сараюшке.
— А теперь знаем, что подходил еще кто-то. И не только подходил, но и внутрь заходил. И пришел сюда от пещеры, или, наоборот, отсюда пошел в пещеру. Тебе это ни о чем не говорит? Обязательно надо посмотреть, что там внутри!
— Погоди, попробую в окно...
Подойдя к окну, мальчик посветил в него фонариком. Прижав нос к стеклу и закрыв лицо с двух сторон руками, Яночка пыталась разглядеть что-нибудь.
— Тряпье какое-то на полу, — сказала она неуверенно. — И вроде посуда, и еще что-то, не разобрать. Посвети на пол.
