Антон Иванов - Загадка театральной премьеры
— Советую тебе на всякий пожарный Сашка как следует прощупать, — не оставляли подозрения Олега.
— Это мы можем, — сказал Пашков.
— Полагаю, что это он со своими друзьями, — теперь почти не сомневался Олег.
— Может, ты и прав, — неожиданно согласился Лешка.
— Почти уверен, что прав, — повторил Олег.
— Ну, тогда я Сашку устрою, — угрожающе произнес Лешка.
Твое дело, — не стал вмешиваться в отношения братьев Олег. — Только рекомендую сперва убедиться на все сто процентов, что это и впрямь Сашок.
— Убедюсь. То есть убежусь. Или убеждусь, — совсем запутался Лешка. — Слушай, Олег, как правильно-то, а?
— Убегусь, — засмеялся Олег.
— Издеваться над человеком легче всего, — не разделил его веселого настроения Лешка.
— Ой, извини, — по-прежнему хохотал Олег. — У тебя же вчера в башке хором пели…
— Зря я тебе рассказал, — обозлился Лешка.
— Да ладно тебе, — примиряюще проговорил Олег. — Правильно будет: убежусь.
— Давно бы так, — проворчал Пашков. — Ладно. До завтра…
На следующее утро Компания с Большой Спасской встретилась, как обычно, во дворе у Олега. Его дом стоял совсем рядом с родной две тысячи первой школой, где в десятом «Б» классе и учились семеро друзей. Три года назад они самостоятельно расследовали самое настоящее преступление. Затем еще одно и еще… Как с ужасом повторяли их любимый классный руководитель Андрей Станиславович и его фронтовой друг по Афганистану, а ныне майор милиции Владимир Иванович Василенко, «эти семеро словно притягивают к себе криминал». Правы они были или нет, но Компания с Большой Спасской всего неделю назад блестяще завершила свое восемнадцатое по счету расследование. Вот почему Олег и Лешка так вчера встревожились. Богатый опыт подсказывал обоим мальчикам, что таинственный хор мог и впрямь быть каким-то предзнаменованием. Впрочем, Олег не исключал, что всему виной — богатое Лешкино воображение. Тем более что таинственные голоса больше в голове у Пашкова не звучали.
— Ну? — едва выйдя из подъезда, обратился Олег к Пашкову.
Лешка мигом прижал палец к губам и покосился на стоящую рядом пухлую Машу Школьникову, в которую уже давно был влюблен.
— Что это с тобой, Ребенок? — не укрылись его маневры от девочки.
— Да это я, Машка, просто так, — покраснел Пашков.
— Кажется, у Олежки с Лешенькой от нас появились секретики, — иронично сощурилась стройная темноволосая Катя.
— Какие секретики? — навис над Пашковым долговязый Женька. — Говори быстро.
— Отстань, — пихнул его Пашков. — Никаких у нас нет секретов, — показывая украдкой кулак Олегу, добавил он.
— Отстаньте от человека, — проворчал маленький щуплый Темыч.
— Правозащитник ты наш, — поглядела на него сверху вниз Катя.
Темыч надулся и обиженно засопел. Катя над ним подтрунивала еще в младшей группе детского сада.
—
Темыч и впрямь готовился после одиннадцатого класса поступать в Литературный институт и уже вынашивал замысел «большой серьезной книги», которая прославит его не только на родине, но и далеко за ее пределами.
— Так что у нас там за секретики? — снова пристала Катя к Пашкову.
— Отвяжись от него, — завел свое Темыч.
— Обойдемся как-нибудь без твоих советов, — ответила Катя.
— Прекратите, — вмешался Олег, которому вечно приходилось разнимать эту «сладкую парочку».
— И вообще уже пора в школу, — тихо произнесла светловолосая голубоглазая Таня.
Все семеро направились вниз по Портняжному переулку, где за железным забором стояло старое четырехэтажное здание из красного кирпича. У самого входа в школу Пашков, пропустив вперед остальных, задержал Олега.
— Разговор есть.
— Ну? — посмотрел на него мальчик в очках.
— Сашок ведет себя как-то странно, — сразу перешел к сути Лешка.
— То есть? — поинтересовался Олег.
— Он не такой, как всегда, — принялся объяснять Лешка. — Виляет и уклоняется.
— От чего уклоняется? — не понял Олег.
— От всех моих вопросов, — даже с какой-то обидой произнес Лешка. — Раньше такого никогда не было. Он от меня ничего не скрывал.
— Бывает, — усмехнулся Олег.
— Это все Санька, — ревниво изрек Пашков. — Она Ромку с Сашком постоянно заводит. Боюсь, вляпаются они в какую-нибудь историю.
— Ну, ты прямо как Темыч, — подмигнул другу Олег. — Может, у тебя и сердце что-нибудь чует?
— Нет, — угрюмо откликнулся Лешка. — Зато голова поет.
— Опять поет? — встревожился Олег.
— Да пока нет, — разочарованно сказал Лешка. — Но братан мой вел себя очень подозрительно.
— Ты ясней выражаться не можешь? — надоело ходить вокруг да около Олегу.
— Ясней некуда, — продолжал Лешка. — Думаю, ты был прав. Это пение у меня в башке — Сашковы проделки. А если и не его, то он все равно как-то с этим связан.
— А почему ты так уверен? — хотелось еще до начала уроков установить истину Олегу.
— Потому что Сашок ни на один мой вопрос не ответил, — отозвался Лешка. — А вопросы я задавал очень хитрые.
— Ребята! — показался из дверей долговязый Женька. — Куда вы пропали? Уже первый звонок был.
— Ладно. Потом расскажу, — махнул рукою Пашков.
Они с Олегом поспешили в школу.
Глава II
Мы идем на премьеру
На первых двух уроках Пашкову так и не удалось рассказать Олегу, в чем заключается подозрительное поведение Сашка. Рядом все время кто-нибудь был. Наконец началась история. Ее вел Андрей Станиславович. Едва войдя в класс, учитель торжественным тоном объявил:
— Завтра мы все идем в театр. И не просто, а на премьеру.
— Это что, приказ? — хохотнул Вадик Богданов.
— Ни в коем случае, — нахмурился Андрей Станиславович. — Насильно никого не принуждаем.
— Без таких, как ты, в театре будет легче дышать, — подхватил с задней парты Марат Ахметов.
Половина класса поддержала реплику Ахметова одобрительным гулом. Другая половина, относившаяся к группировке Богданова, напряженно ждала, как отреагирует Вадик. Тот, смерив Марата насмешливым взглядом, спокойно проговорил:
— По-моему, ты театр со спортзалом путаешь.
Богдановские захихикали.
— А — он, кроме своего бокса, вообще ничего не знает! — преданно глядя на Вадика, подхватила рыжая Дуська Смирнова.
— Сейчас про мой бокс еще кто-то узнает! — мигом оказался Марат перед Вадиком.
— Ахметов, сядь! — вынужден был вмешаться Андрей Станиславович.
— Только можно я сперва ему один раз врежу? — взмолился Ахметов.
— Нельзя! — отрезал учитель. — Кому сказано: сядь на место.
Марат нехотя вернулся за парту.
— Надо было не спрашивать, а сразу бить, — сказал ему сосед по парте и соратник по секции бокса Боря Савушкин.
— Конечно, надо было, — вздохнул Марат. — Но теперь уже поздно.
Тут Школьникова, состроив глазки любимому учителю, проворковала:
— В какой же мы театр идем, Андрей Станиславович?
— В Центральный российский театр современного концептуального авангарда, — отозвался учитель.
— Улет! — воскликнула Машка. — Туда ведь билетов не достанешь. Это самая крутая тусовка в Москве.
— Именно, — усмехнулся классный руководитель десятого «Б». — Благодарите папу Олега. Это он нам устроил.
— И ты молчал? — ткнул Пашков локтем в бок Олега.
— Почему молчал? — перегнулся к ним сидевший позади Женька.
— Да я сам в первый раз слышу, — искренне изумился Олег.
Беляев-старший ходил в школу чрезвычайно редко. Он был целиком и полностью занят делами собственной фирмы, которую они совместно с женой, Ниной Ивановной, неимоверными усилиями держали на плаву. Когда Борис Олегович успел организовать поход в театр, для Олега оставалось совершенной загадкой. И еще Олегу было неясно, почему отец ничего ему не рассказал.
— А на какой мы идем спектакль? — полюбопытствовала Катя.
— «Нет повестей печальнее на свете», — ответил Андрей Станиславович.
— Что за такие печальные повести? — с кокетливым видом спросила Школьникова.
— Кажется, это что-то из Шекспира, — не слишком уверенно произнес Марат Ахметов.
— Ну и ну! — воскликнул Вадик Богданов. — Шекспир входит в массы!
— Вот сейчас я кому-то массу испорчу! — взвился на ноги здоровяк Ахметов.
— Сядь! — коротко распорядился Андрей Станиславович. — Спектакль действительно по мотивам произведений Шекспира.
Марат, так и не достигнув Богданова, уныло опустился за парту. Впрочем, при этом он не преминул заметить, что «печальная повесть Богданову будет в самом скором времени обеспечена». Вадик невольно поежился. Встреча один на один с Ахметовым могла достичь поистине шекспировского драматизма.
