Сергей Таск - Тайна рыжего кота. Роман-детектив для детей от 7 до 107
– Вы не могли бы выбирать не столь энергичные выражения, мистер… – Бьюти выжидательно поглядела на клетчатого, – Простите, я не знаю вашего имени.
– Фикс, к вашим услугам, – с поклоном ответил клетчатый и снова обратился к Дэвиду: – Так вот, трубку возьмет доктор Йонинг. Не исключено, что спросонья он ничего не поймет и станет мямлить какую-нибудь черт… чепуху. Выслушивать его необязательно, даже нежелательно. Ты продиктуешь ему свой адрес и повесишь трубку. Понятно?
– Но ведь это невежливо – вешать трубку, когда с тобой разговаривают, – попробовал возразить Дэвид.
– Йонинг исключение. Он все равно решит, что ему это все приснилось.
– Значит, он не приедет?
Фикс подымил трубочкой, наслаждаясь испугом мальчика.
– Приедет, не сомневайся. Иначе как он узнает, чем закончился такой интересный сон?
Дэвид снял трубку телефона-улитки, и она сразу выпустила свои рожки. Он набрал на клавиатуре первые две цифры и вдруг вспомнил, что ему велено никому не открывать. Что было делать? Не позвонить доктору значило дать уйти от возмездия преступной банде (Дэвид не сомневался, что в лимузине умчались матерые преступники), нарушить же строжайший мамин запрет значило самому некоторым образом стать преступником. Но безвыходных ситуаций не бывает! Сообразив, как можно из этого выпутаться, Дэвид отважно нажал на оставшиеся три кнопки.
Фикс не ошибся: звонок поднял доктора с постели. Йонинг так заразительно зевал, что у Дэвида тоже стало сводить скулы. Не дожидаясь возможных вопросов, он с ходу выпалил свой домашний адрес и повесил трубку.
Детектив что-то выяснял у Бьюти, делая пометки в блокноте. После каждой записи он со значением говорил: «Так… зафиксировали».
– Волосы русые, глаза синие… так… в ушах сережки… лазурит, говорите?… Так, зафиксировали.
Дэвид решительно ничего не понимал. Он давно подозревал, что мастерская – это целый мир, но что он может быть таким настоящим! Из пролома в заборе тянуло ветерком, и продырявленный плакатик выгибался и корежился, как будто от щекотки. Пахло яблоками и свежевыструганными досками. Из глубины сада доносились возбужденные голоса. А между тем по нарисованной дороге проехала команда велосипедистов. У одного, в желтой майке лидера, на боку болталась фляжка с водой, и, отхлебывая из нее, он запрокидывал назад голову, точно воробей, пьющий из лужи.
Но самое любопытное происходило в каморке ведьмы. В старуху словно бес вселился. Она с ожесточением рвала на части старинную книгу, а включенный на выдув мощный пылесос расшвыривал легкие страницы, и те улетали через трубу или распахнутое окно.
Странно, но детектив продолжал расспрашивать Бьюти, не обращая ни малейшего внимания на то, что происходило у него под носом.
– Красное платьице на бретельках, белые сандалии, гольфы с помпонами… пластмассовое колечко… так, зафиксировали. – Детектив задумался. – А как насчет особых примет?
– Особые приметы? – печально переспросила Бьюти. – Большой красный бант в белый горошек.
– Это очень важно. – Фикс описал паркеровской ручкой в воздухе замысловатый крендель, словно бы не доверяя столь важную подробность своему блокноту. – А если она снимет бант? – вдруг спохватился он.
– Что вы, она его так любит.
Только сейчас детектив заметил Дэвида.
– Зевал, – подтвердил мальчик.
– Так… зафик…
– А почему вы все время говорите «зафиксировали»? – не удержался от вопроса Дэвид.
– У меня с детства кличка Фикс, потому что я фиксирую каждую мелочь.
Раздался звонок в дверь.
– Открой доктору, Дэвид, – сказал детектив.
– У нас, знаете, замок заедает, – пожаловался мальчик. – Может, у вас, мистер Фикс, получится?
– Может? – Фикс хмыкнул. – Ты еще сомневаешься?
Он пошел открывать, ни о чем не догадываясь. Но мы-то с вами сразу поняли: таким образом Дэвид решил снять с себя всякую ответственность. Мама, вернувшись, напустится на него: «Ты зачем открыл неизвестно кому?», а он ей с чистым сердцем: «Я не открывал. Спроси у мистера Фикса».
Доктор Йонинг при внешности моржа был тонконог, как цапля. Он обладал замечательной способностью спать с открытыми глазами и при этом поддерживать светский разговор. Человек, видящий его впервые, мог проговорить с ним полвечера, даже не подозревая, что его собеседник дремлет, убаюканный собственным голосом. Но с близким другом такие номера не проходили. «Йонинг, – говорил он, – а ведь ты спишь». – «Кто спит?» – пробовал хитрить доктор. «Ты, кто же». – «Я?» – тянул время доктор. «Ты, ты!» – начинал злиться друг. «Ну сплю, подумаешь», – неохотно соглашался Йонинг, и, поскольку, дальше обманывать собеседника не имело смысла, он принимался храпеть в открытую.
– А без меня э-э-мг-мг… – с порога раззевался доктор, – без меня нельзя было?
– Познакомьтесь: доктор Йонинг, что значит Зевающий. Машина у подъезда? – деловито спросил Фикс доктора.
– М-м-м.
– Мотор греется?
– М-мм-э… я ее поставил на солнце, – мямлил доктор.
– Прекрасно! – детектив повернулся к мальчику и неожиданно попросил: – Дай-ка твой ржавый гвоздь.
Дэвид был ошеломлен проницательностью Фикса и молча достал из кармана гвоздь. Фикс взял его двумя пальцами, за шляпку и за острие, подошел к забору и стал обследовать плакат.
– Я в этом не сомневался с самого начала, – обратился он ко всем сразу. – Видите, плакат держится на трех гвоздях… а вот он, четвертый! – Он повертел в пальцах ржавый гвоздь. – Может быть, здесь есть сомневающиеся? – Он вставил гвоздь в отверстие, и тот вошел в него по самую шляпку.
Все одобрительно покивали.
– Что ты на это скажешь?
Все смотрели на мальчика.
– Я… я… не знаю, – пролепетал Дэвид.
– Ну разумеется. Если бы ты знал, мне нечего было бы тут делать, – отрезал Фикс. – Ты и более простых вещей не знаешь. Например, как я догадался про гвоздь у тебя в кармане.
Дэвид, насупившись, молчал.
– А ведь это как дважды два. – Детектив, довольный собой, выпустил изо рта колечки дыма, из которых сложилось слово four, что значит «4». – Я всегда ношу с собой сильный магнит. Когда мы стояли рядом, у тебя карман оттопырился, из чего я заключил, что там у тебя всякие железки. А уж в коллекции железок хороший гвоздь – вещь совершенно необходимая.
– А как вы догадались, что он ржавый?
Фикс выпустил облачко дыма.
– Покажи правую ладонь, – сказал он.
Мальчик показал. На ладони отпечаталась ржавая полоска.
– А теперь ответь, зачем ты закрыл плакатом дыру? Хотел, чтобы никто не узнал, что за этим забором?
Дэвид начал было объяснять, но детектива, похоже, не интересовал его ответ. В будущем нас еще не раз, я думаю, удивит весьма своеобразная манера Фикса распутывать дело. То, что сыщик рассчитывал услышать, он выслушивал с большим вниманием, но если объяснение не работало на его версию, он пропускал слова мимо ушей.
Короче, интерес к забору у Фикса сразу пропал. Он направил бинокль на шоссе, по которому умчался черный лимузин.
– У нас есть пять минут в запасе.
Он вдруг сощурился и как-то подозрительно обвел взглядом присутствующих.
– Да-а-а, – протянул он, – запутанная история. Жаль, некогда подвергнуть вас всех перекрестному допросу. Одни свидетели… хоть бы один подозреваемый.
– Мистер Фикс, а кто уехал в черном автомобиле? – почему-то понизив голос, спросил Дэвид.
– И что он такого натворил? – так же тихо спросила Бьюти.
– Кто здесь задает вопросы? Вы или я? – обрушился на них Фикс. Усы у него загнулись вверх под углом в 45 градусов. – Должен вас предупредить: в интересах следствия вы должны говорить правду и только правду. – Он нацелился трубкой в Бьюти. – Так как, вы сказали, зовут вашу пропавшую дочь?
– Я не сказала вам, как ее зовут, потому что вы меня об этом не спрашивали. Ее зовут Кэнди.
– Какое сладкое имя, – облизнулся доктор.
– Она родилась такой пышкой… А потом долго болела и стала тоненькой как свечка. Я ей пела колыбельную:
Плачут шоколадки,
Вафли все в слезах,
Леденец мой сладкий
Тает на глазах.
– Так и повелось: Кэнди – Леденец.
Бьюти закрыла лицо руками. На мгновение Дэвиду показалось, что перед ним беспомощная девочка, а сам он высокий сильный мужчина. Если бы не присутствие двух взрослых, он бы сейчас… он бы сейчас сделал что-нибудь такое… такое… Ну почему же эти взрослые ничего не делают!
– Дэвид, – прервал его мысли Фикс. – Останешься здесь за старшего. Будешь следить за забором и фиксировать дыропоток. Вещи своими именами не называть.
– Какие имена? Какие вещи? Вы имеете в виду рыжего ко…
– Тсс! – в один голос зашипели Фикс с Йонингом.
– Учись не называть вещи своими именами, – сказал сыщик. – Это великое искусство. Особенно когда имя уже на языке вертится. Ужасно хочется его произнести… а ты молчишь, точно воды в рот набрал.
