Валерий Гусев - Клад
— Так чем же лучше в огороде? — как-то серьезно спросил дядя Коля.
— Не знаю, — первый раз в жизни растерялся Алешка и поставил недопитую чашку на стол. — Мне нравится, как сено пахнет, что огурцы живые, что они из земли растут, когда ее поливаешь. Мне нравится, что корова молоко дает. И поросенок хрюкает. И вообще мне нравится, что все это так правильно устроено. Настоящий клад, наверное, такой, который каждый день находишь и его на всю жизнь хватит… — он покрутил головой и признался: — Что-то запутался, — снова уставился в окно, за которым шел дождь, росли огурцы с картошкой, и коровы паслись, и поросята где-то хрюкали.
— Ты хочешь сказать, — помог ему дядя Коля, — что настоящий клад — это наша земля и труд на ней?
— Наверное, — кивнул Алешка. — У меня от этих денег никакого счастья почему-то нет. Ну куплю я какое-нибудь барахло… А вот когда за мной Пятачок бегает и в кормушке чавкает, когда Красуля с ладони кусочек хлеба возьмет — я радуюсь. Почему так?
— Думаю, ты это понимаешь. Но не все, что сердцем чувствуешь, можно словами сказать. Да и надо ли? — Дядя Коля встал.
— Поехали, ребята. А то на электричку опоздаем. Пятачка заберешь с собой? — Лешка вопросительно, но без особой надежды посмотрел на маму.
— Вот дачу отстроим, — сказала она, — тогда и заберешь. И корову заведем, и кур. Вы теперь люди опытные, все сумеете. Верно?
— Дядь Коль, ты Пятачка иногда оладьями угощай — он их безумно обожает, — дал Алешка указания.
— Вот в чем дело, — догадалась мама. — То-то я сколько ни напеку, все равно не хватало.
Мы вышли во двор. Ингар стал визжать и рваться с цепи. Не хотел, чтобы мы уезжали. Ему с нами было интересно — он славно повеселился, одних штанов сколько порвал.
Алешка подошел к нему, потрепал по мокрой шкуре, погладил и что-то нашептал в ухо. Ингар сразу его послушался и лег около конуры и только тихонько поскуливал.
— Ну, забирайтесь в карету, — сказал дядя Коля, — и так промокли уже.
— А ты колеса проверил? — пошутил папа. — Если опять враги появятся, давай телеграмму. Сразу приедем и…
— И так их проучим, — подхватил Алешка, — локти будут рвать.
— И волосы кусать, — добавил папа. — Мы забрались в фургон. Алешка сразу же юркнул к маме в подмышку, прижался к ее боку и всю дорогу молча смотрел назад, как убегали вдаль поля и рощи.
На станции, когда мы шли к поезду, на нас напал дед Пиля. Он шастал по базару.
— Ты что здесь делаешь? — спросил дядя Коля.
— Да снаряды ищу — может, продаст кто. Боезапас надоть пополнить на случай… Мальца-то оставили бы. Мы б с ним еще повоевали. Во так вот!
Дядя Коля посадил нас в вагон и остался один на платформе у дверей. А мы столпились в тамбуре и все никак не могли распрощаться. Мама даже прослезилась немного.
Тут двери зашипели и закрылись. Алешка подскочил и вцепился в выбитое окошко:
— Дядь Коль, когда опять встречать нас приедешь, чтоб на грузовике был. Ладно?
— На круглых колесах, — согласился дядя Коля, шагая рядом с тронувшимся поездом.
— Во так вот! — крикнул Алешка.
— Эт-точно, — отозвался дядя Коля и отстал от нашего вагона. Мы сели на свои места, и я подумал, как дядя Коля приедет на ферму, как там сейчас пусто без нас, как он один станет заниматься своими делами и никто ему не поможет…
В вагоне было душно, у меня даже защипало глаза, и я отвернулся и стал смотреть в окно. И мы ехали молча до самой Москвы.
Но если вы думаете, что на этом закончились навсегда наши приключения, то вы жестоко ошибаетесь. И глубоко заблуждаетесь.
