Валерий Гусев - Сокровища затонувшего корабля
– Кошка, что ли? – то ли притворилась, то ли в самом деле не поняла тетя Женя.
И тут Алешка прибег к помощи классика.
– Папа Карло, – угрожающе произнес он, – сдери этот холст со стены!
Тетя Женя озабоченно положила ладонь на его лоб – нет ли температуры? Пришлось ей все рассказать. Хотя, догадываюсь, она и без нас многое знала. Не знала только, куда исчезла «Марфа». А «Марфа» домой вернулась. 1600 миль туда и 1600 обратно.
– Ну ладно, – согласилась зеленоглазая и рыжеволосая Лягушка в конце нашего сбивчивого рассказа, – зовите сюда Сержа.
Дядя Серж пришел, выслушал и сказал:
– Опять? А потом снова? Не буду.
– Хочешь, мы заплатим золотом? – опять процитировал Лешка, но уже другого классика.
– Соглашайся, Серж, – с улыбкой посоветовала тетя Женя.
– Не обманут? Точно? И много золота? А если нет, то я их…
Как он с нами расправится, мы не услышали. Угрозу свою он произнес уже в коридоре: за инструментами пошел. А вернувшись, продолжал ворчать:
– …и если вы еще раз заставите меня…
– Заплатят, заплатят, – перебила его, успокаивая, тетя Женя и подмигнула нам зеленым глазом: – Они теперь богатенькие Буратино.
А мы об этом и забыли…
Дядя Серж просверлил электродрелью несколько дырочек в стене, вставил туда какие-то штучки вроде пальчиковых батареек и сказал:
– Разбегаемся! Всем в укрытие!
Мы отошли подальше, а дядя Серж спрятался за шкаф.
– Не много заложил? – спросила тетя Женя из своего угла, где она держала нас за руки.
– В самый раз, – ответил дядя Серж.
И тут грохнуло. Посыпались камни на пол. Пахнуло дымком. Да, в этот раз разрушений получилось меньше. Это понятно – профессионал работал. Мы втроем перевернули упавший шкаф, чтобы вытащить из-под него профессионала.
– Это вам в лишний мешок золота обойдется, – сказал он, отряхиваясь.
– Договоримся, – пообещал Алешка и сунул нос в дыру.
– На сегодня хватит, – решительно сказала тетя Женя, оттаскивая его за шорты. – Ночь на дворе. Завтра приедут ваши родители и полковник Знаменский, с ними и спуститесь в грот. Одних я вас не пущу! Серж, запри их в комнате. И не визжать – бесполезно!
Этому мы сразу поверили. И безропотно, в сопровождении дяди Сержа, отправились под домашний арест. В коридоре нам встретился Профессор и спросил:
– Что, гроза на море? Как громыхнуло!
– Шторм начинается, – сказал дядя Серж и распахнул нашу дверь. – Прошу!
Алешка остановился на пороге и сказал:
– Если запрете нас, золота не получите.
– А мне и не надо, – ответил дядя Серж. – У меня свое есть, – и показал обручальное кольцо на пальце. – А взяток я не беру.
Алешка презрительно фыркнул и вполголоса сказал мне:
– Жалко, мы из шкафа всю посуду вытащили.
Дядя Серж захлопнул дверь, запер ее и, оставив ключ в замке, пошел докладывать Лягушке о выполнении задания. Мы сели на кровать, глубоко задумались. На душе почему-то было тревожно. Какое-то предчувствие шептало, что встречу с «Марфой» нельзя откладывать.
– Свяжем простыни, – предложил Алешка, – и в окно вылезем.
Ну да, повисим немного над пропастью и обратно влезем. И тут я вспомнил, как поступают в таких случаях опытные воры и частные сыщики.
– Газета есть? – спросил я Алешку.
– Половинка.
– Хватит. И скрепку найди.
– А зачем?
– Сейчас увидишь.
Я подсунул газету под дверь и выдвинул ее в коридор. Распрямил скрепку и стал ковыряться ею в замке. Сначала никак не получалось, а потом, когда я уже вспотел от усердия, ключ выпал из скважины и упал на газету с той стороны двери. Я потянул ее за край, и она вползла в комнату вместе с ключом.
– Здорово! – сказал Алешка. – Надо запомнить.
Мы дождались, когда в пансионате наступил «час безмятежного сна» и на цыпочках пробрались в кладовку. Здесь было не очень темно (из коридора немного светило), и мы увидели рядом с отверстием два фонарика. Видимо, тетя Женя приготовила их к завтрашнему спуску в грот. И очень кстати.
Осторожно и бесшумно, чтобы никто не помешал, мы пролезли в пещеру и начали осторожно спускаться по холодным ступеням. Вдруг Алешка остановился и погасил свой фонарик. И я свой, на всякий случай.
– Тихо, – шепнул он мне, – слушай. – Мы замерли и прислушались.
Снизу, из самого чрева пещеры капитана Немо, доносились какие-то неясные звуки и что-то похожее на бормотание. Стало страшно. Мы были готовы вернуться за подмогой. Но тут послышалась до боли знакомая строчка: «Когда усталая подлодка…»
– Прецептор злобный, – сквозь зубы процедил мой братишка, – обогнал все-таки.
– Сержа позовем? – спросил я. – Или сами справимся?
– Пойдем, подглядим, что он делает, а потом за Сержем сбегаем.
И мы продолжили свой бесшумный спуск. В темноте, на ощупь. Стараясь не свалиться со ступенек в далекую еще воду. Через некоторое время внизу появился слабый свет. И шум стал погромче – Боцман над чем-то трудился. И вскоре стало ясно – над чем.
В слабом свете оставленного нами свечного огарка мы увидели у причала нашу очаровательную умницу «Марфу». Живую и здоровую. Благополучно вернувшуюся домой. Люки ее были распахнуты, и Боцман перетаскивал в лодку награбленное добро, которое кучей лежало на камнях.
Вот жлоб! В лодке тонна золота, на миллионы баксов, а ему все мало. Ненасытный. Но что делать? Сейчас он переложит в лодку все эти часики, рублики и колечки, захлопнет люки и… всплывет через несколько дней где-нибудь в Австралии. Золото – фиг с ним, а вот с «Марфой» нам больше не видаться.
И я решился.
– Отвлекай его, – шепнул я Алешке. И перешагнул со ступенек на карниз, который шел по всему гроту.
Алешка спустился пониже и, включив фонарик, громко сказал:
– Здорово, прецептор!
Боцман вздрогнул и уронил бутылку, которую когда-то бросил в мешок Профессор вместе со своими часами. Неужели он и ее хотел забрать с собой? Чтобы сдать за границей в пункт приема стеклотары? Боцман выпрямился и, заслоняясь рукой от фонарика, которым Алешка светил ему прямо в лицо, пытался разглядеть своего неожиданного собеседника.
– А, это ты, малек? – с облегчением спросил он. – Чего надо? Заблудился?
– Дай миллион, – словами Паниковского ошарашил его Алешка.
А я тем временем уже почти обошел грот и приближался за спиной Боцмана к «Марфе».
– А два не хочешь? – ответил Боцман и снова склонился над кучей награбленного добра.
– Так нечестно, – сказал Алешка. – Это золото мы добыли. Со дна моря. Подвергаясь опасности.
– Ну и фиг с вами. Скажи спасибо, что целы остались. – Он опять выпрямился. – Лодку сперли – раз. В катакомбы нас заманили – два…
Молодец Алешка, сумел его втянуть в дискуссию. Ведь стоило бы Боцману обернуться – и все, мой план его захвата рухнул бы бесповоротно, как говорит папа.
– …Ментов иностранных на нас навели, – продолжал считать обиды Боцман. – Шлюпку угробили.
А я уже шагнул на четвереньках с причала на палубу «Марфы», прополз по ней до люка.
– Воровать не надо было, – назидательно ответил Алешка. – И грабить мирных людей.
Я скользнул в люк, уселся в кресло и взялся за манипулятор.
– Много ты, малек, понимаешь, чего надо и чего не надо. Я вот тебе скажу…
Не сказал. Не успел. Стальные пальцы манипулятора схватили его за шиворот и подняли над причалом. Боцман завопил, заболтал ногами так, что с них опять свалились башмаки. Вот не везет ему с обувью.
Алешка завершил свои назидания и, обойдя Боцмана, который трепыхался в воздухе как рыба на крючке, уселся рядом со мной, взялся за ручку управления.
– Куда его отвезем? – спросил он. – В милицию?
– Далеко, – не согласился я. – Пиджак не выдержит. Гони на Камни.
Лешка включил «самый малый вперед», и «Марфа» двинулась к морю, держа над собой визжащего Боцмана. У выхода из грота Алешка крикнул ему:
– Не ори и зажмурься. – И захлопнул люк.
«Марфа» нырнула, вышла в море и сразу же всплыла. Боцман все так же висел над ее палубой, но теперь с него водопадом текла вода. Отомстили, подумал я.
У Камней Лешка сбавил ход и подошел к ним вплотную. Я опустил Боцмана на землю. Манипулятор разжал свои пальцы. «Марфа» предусмотрительно отскочила назад. Нам было его немного жалко, но зло должно быть наказано.
– Гудбай, май лав, – попрощался Алешка с Боцманом. – Подумай о своем поведении. В «Задумай число» поиграй.
– Не стыдно? – проговорил Боцман, выжимая штаны. – Хулиганье. Жалко, я тебя тогда не выпорол.
Мы не ответили, взяли курс на пансионат. А сзади во все горло зазвучала нам вслед боевая песня:
– «Когда усталая подлодка совсем не так, как поезда!..»
Алешка не выдержал и высунулся из люка:
– Хватит орать! Людей разбудишь.
– Для себя пою, а не для славы, – донеслось до нас…
