Валерий Роньшин - Тайна одноглазой «Джоконды»
Я как следует пригляделась и увидела… катер. Да, да, затонувший катер. Он лежал на боку и был покрыт толстым слоем ила.
Я была бы не я, если б тут же не решила исследовать свою находку.
Набрав в легкие побольше воздуха и открыв дверцу (она без труда открылась), я выплыла из кабины. Несколько энергичных движений – и я у катера. Ухватившись за поручень, я стала продвигаться к корме, где увидела надпись «АННА», сделанную белой краской. Рядом с надписью я обнаружила большое отверстие.
Я заплыла в это отверстие и оказалась, по всей видимости, в кают-компании.
Под потолком плавал сломанный стул, еще какие-то предметы. А посредине каюты лежало несколько больших ящиков.
Сдерживать дыхание становилось все трудней. Я уже пару раз пустила пузыри. Надо срочно всплывать.
Я уже хотела покинуть катер, как вдруг увидела под иллюминатором… скелет. В свете фар уазика я смогла хорошо разглядеть утонувшего беднягу. Голый череп. Две дырки вместо глаз. То есть три. Ничего не понимаю. Я подплыла поближе и обнаружила, что третья дырка – пулевое отверстие.
Судьба подбрасывала мне очередную загадку.
Впрочем, я уже начинала к этому привыкать. Одной загадкой больше, одной меньше… Какая разница?
Сунув указательный палец в отверстие, я попыталась определить калибр пули. При моем прикосновении череп отвалился от туловища и поплыл вниз. Я его поймала и сунула в кожаную сумку, плавающую здесь же.
Воздуха в легких почти не осталось.
Быстро заработав руками и ногами, я выплыла из катера и рванула кверху. На свидание с Григорием Молодцовым.
Глава XXXII
Начальник питерской контрразведки
Я, словно поплавок, вынырнула из воды, судорожно ловя ртом воздух.
– Вот она! Вот она! – послышались крики со всех сторон.
Я огляделась.
Обе набережные были забиты милицейскими машинами. На мосту толпились омоновцы с автоматами. В небе кружили два военных вертолета.
А ко мне несся скоростной катер.
На носу катера стоял Молодцов с мегафоном в руке.
– Сдавайся, Мухина! – кричал он в мегафон. – Ты окружена!
Меня прямо смех разобрал. Честное слово.
– А вот и не сдамся! – закричала я в ответ.
Катер сбросил скорость. В руке суперопера вместо мегафона появился пистолет-пулемет.
– Руки вверх, дорогуша! – приказал Молодцов.
Я демонстративно подняла руки вверх и стала погружаться в воду.
Два здоровенных оперативника мигом подхватили меня и втащили на палубу. Я как ни в чем не бывало, принялась выжимать волосы и куртку.
Мотор взревел. Катер полетел обратно к набережной.
– Ну что, Мухина, попалась?! – торжествовал суперопер.
– Да попалась, попалась…
– Отвечай, куда дела труп Немухина?!
– Съела.
На берегу нас поджидала куча снайперов. Все они целились в меня из снайперских винтовок.
– Сейчас тебя отвезут в Кресты, дорогуша, – с угрозой сказал Молодцов. – И там, в камере, ты сразу перестанешь шутить.
«Крестами» называется центральная тюрьма Петербурга.
– А я в камеру не тороплюсь. Мне еще с вами, Григорий Евграфыч, поговорить охота.
– А красной рыбы с черной икрой тебе не охота? – усмехнулся он, закуривая сигарету.
– Зря вы так, Молодцов, – холодно произнесла я. – Речь пойдет о безопасности нашей страны.
У суперопера даже сигарета изо рта вывалилась:
– О чем речь пойдет?!
– Когда все отойдут, я вам объясню. С глазу на глаз.
– Ладненько… Отойти всем на шесть метров, – распорядился Молодцов.
Снайперы отошли, продолжая держать меня под прицелом.
– Ну говори, Мухина.
Понизив голос, я сказал:
– Дело в том, Григорий Евграфыч, что я тайный агент секретной службы.
– Какой еще секретной службы?! – заорал Молодцов.
– Тихо! – прикрикнула я на него. – Чего вы орете?! Секретной службы России, конечно.
Суперопер несколько понизил голос:
– Если ты агент спецслужбы, то почему тогда от нас удирала?
Я сделала таинственное лицо.
– Так надо было, Григорий Евграфыч. Понятно? Так надо.
– Хм. – Он не знал, верить мне или нет. – И что дальше?
– Вы должны немедленно доставить меня к начальнику питерской контрразведки.
Молодцов поднял сигарету с земли и сунул ее обратно в рот. Покурил, раздумывая.
– Ладненько, – принял он наконец решение. – Поехали. Но гляди, дорогуша, попытаешься удрать – застрелю. Усекла?
– Усекла, усекла.
Мы сели в милицейскую машину.
– Заводи колымагу, – приказал Молодцов водителю. – И гони в Большой дом.
«Большим домом» в Питере называли здание на Литейном проспекте, где находилась служба безопасности.
Через десять минут мы были уже на месте.
Скоростной лифт в одно мгновение доставил нас на самый последний этаж. Коридор, поворот, коридор. И вот мы уже стоим у массивной двери с табличкой:
Начальник контрразведки
ЖЕРЕБЕЦ А.Л.
Молодцов робко постучал.
– Войдите, – раздался строгий голос.
Мы вошли в приемную. За столом сидел лощеный капитан, от которого за версту несло одеколоном «Пурпурная роза».
– Скажите, пожалуйста, генерал Жеребец у себя? – несмело обратился суперопер к капитану.
Молодцов явно робел в Большом доме.
– А вы, собственно, по какому делу? – сухо осведомился капитан.
– Передайте генералу, что пришел такой Молодцов Григорий.
– Одну минуту. – Капитан поднял трубку телефона. – Товарищ генерал, к вам Григорий Молодцов… Слушаюсь. – Он положил трубку. – Генерал вас примет.
Мы вошли в огромный кабинет.
У огромного окна за огромным столом сидела огромная женщина. Прямо великанша. Если еще учесть, что она была в генеральской форме, то вы поймете, как я обалдела.
– Здравствуйте, Анна Львовна, – поздоровался суперопер, словно ученик с директором школы.
– Здоруво, здорово, Гриша, – басом ответила великанша, выходя из-за стола. – Ну как, не надумал еще ко мне в контрразведку переходить? Нам нужны крутые ребята. – Она шутя ткнула Молодцова кулаком под дых.
От этой шутки суперопер выпучил глаза и начал ловить ртом воздух. Но все же ответил:
– Я бы с радостью, Анна Львовна. Начальство не отпускает.
– С твоим начальством я договорюсь, – прогремела генеральша и посмотрела на меня. – А это кто? Дочурка?!
– Нет, Анна Львовна. Это убийца.
– А чего она мокрая?
– Мы ее в Неве арестовали.
В глазах генеральши возник некоторый интерес:
– Надо же, такая маленькая, а уже убийца. Тебе сколько лет, девочка?
– Четырнадцать скоро будет.
– И кого же ты убила?
– Да мужика одного в ночном клубе грохнула, – ответил за меня Молодцов. – А после его труп из морга украла. А когда я ее взял, она…
Я перебила суперопера:
– Анна Львовна, вы в самом деле начальник питерской контрразведки?
– В самом деле, – усмехнулась великанша.
– Тогда к вам дама, Анна Львовна, – раздельно произнесла я.
– Из Амстердама?! – быстро спросила Жеребец.
– Какая дама?.. – с изумлением смотрел на нас Молодцов. – Из какого Амстердама?..
– Иди-ка, Гриша, погуляй маленько, – попросту сказала ему Анна Львовна. – Нам надо посекретничать.
– Как это погуляй? – опешил Молодцов.
– Как все гуляют, так и ты погуляй. А я тебя потом позову.
Молодцов вышел из кабинета. Генеральша указала мне на кресло:
– Прошу.
– А можно в сухое переодеться, Анна Львовна?
– Да, да, я сейчас распоряжусь.
Жеребец вызвала лощеного капитана и распорядилась. Капитан отвел меня на вещевой склад, где мне выдали сухую одежду, а мокрую забрали сушить.
После этого я снова вернулась в кабинет.
– Итак, кто вы? – спросила генеральша, переходя на «вы».
– Тайный агент 013.
– Серьезный номер, – уважительно кивнула она.
– То есть? – не поняла я.
– Ну как же. Ноль – дает вам право на убийство в интересах государства. А цифра тринадцать означает, что вы являетесь одним из лучших агентов Российской секретной службы. Суперагентом, проще говоря. Теперь я, кажется, знаю, кто вы. Вы Эмма Мухина. Верно?
– А откуда вы знаете?
– Ну я же как-никак начальник контрразведки. И по роду службы имею доступ к секретной информации. Поэтому мне известно, что вы посланы в Петербург со спецзаданием убрать немого убийцу Муму. Вы его убрали?
– Да, все в порядке, – ответила я, не вдаваясь в подробности.
– А вы в курсе того, что в Москве убит ваш двойник, капитан Чмонин?
– В курсе.
– И что вы об этом думаете?
– Мне некогда было об этом думать.
Анна Львовна закурила толстую сигару:
– Понимаю. Судя по всему, с вами произошло нечто экстраординарное. Ведь вы должны были связаться со мной только в самом крайнем случае.
Я кивнула.
– Да, Анна Львовна, кое-что произошло. И чтобы вам было понятнее, расскажу все по порядку. – И я стала рассказывать: – Эта история началась с того, что я проспала первый урок…
Когда я довела рассказ до слов умирающего Немухина: «Сестрорецк. Овощебаза», Жеребец с досадой раздавила сигару в пепельнице.