Артем Кораблев - Охота на привидений
— И это вы целую неделю тут эти росписи рассматривали? — потихоньку подбирался к сути дела Виктор Николаевич.
— Ну, а как вы думали, это совсем непростое дело.
— Я думал, вы там что-нибудь найдете, — как бы разочарованно протянул Виктор Николаевич, — стоило тут столько времени торчать.
Приезжие переглянулись.
— Ну, говори, — произнес товарищ Володи, которого, как оказалось, зовут Игорем. И я уже знал, что Володя зовет его Гарик.
Володя посмотрел на нас с участковым испытующим взглядом, будто изучал, может ли он доверить свое открытие этим людям, и, видимо, решив, что может, таинственно сказал:
— А мы кое-что нашли.
У меня захолонуло сердце. Неужели же они все-таки отыскали в подземелье икону?!
— И что же? — подгонял Володю Виктор Николаевич.
— Ну, для начала вам, как участковому, в первую очередь следует знать, что от церкви к склепу помещика Куделина ведет подземный ход.
— Да ну-у? — округлил глаза Виктор Николаевич, будто впервые об этом услышал.
— Да, — кивнул головой Володя. — Этого подземелья нет и никогда не было отмечено ни в плане Ворожеевской церкви, ни где бы то ни было еще, кроме одного документа. И то лишь намеком.
К нам ведь с Гариком обратились по поводу исследования этого храма на предмет реставрации не совсем случайно. Вернее, обратились в первую очередь к нему, он реставрацией зданий и старинных росписей занимается. А я работаю в музее, в отделе древнерусского искусства, занимаюсь старинными иконами. Мне давно было известно об утерянной иконе Божьей Матери, которую когда-то пожертвовал храму помещик Куделин. Вы, Виктор Николаевич, наверняка слышали эту историю, ее здесь каждая собака знает.
Участковый спокойно кивнул, и Володя продолжил:
— Так вот, знал об этом и я. Я даже заезжал несколько лет назад сюда в Воро-жеево вместе с экспедицией по сбору материалов для фондов нашего музея. Историю об утерянной иконе нам поведали в трех вариантах, тут тогда побольше еще жителей было, но ничего нового мы не узнали.
— Это когда было? — перебил рассказчика Виктор Николаевич.
— Точно не помню, но уж лет пять-то с тех пор прошло.
— А-а, понятно. Я тогда в другом отделении работал.
Володя кивнул и продолжил:
— Короче, ничего нового об иконе мы не узнали, но я еще больше заинтересовался и вел поиски самостоятельно. Я даже связался с вашими коллегами, но на наш запрос пришла бумага, в которой говорилось, что о судьбе иконы образа Божьей Матери из церкви деревни Ворожеево после сентября тысяча девятьсот сорок первого года ничего не известно. А ведь икона интересна не только тем, что она в дорогом серебряном окладе, который по настоянию Куделина украшен несколькими драгоценными камнями, но еще и тем, что Куделин ездил заказывать мастера для этой иконы в Псково-Печерскую Лавру. Возможно, это работа известного художника. Возможно, ей вообще цены нет.
Я разыскивал потомков или родственников Куделина. Большинство из них за границей, и никто не знает о судьбе этой иконы с семнадцатого года. Но кое-что я все-таки раздобыл, и не где-нибудь, а в России. Здесь, в Твери, живет Сергей Матвеевич Лужин, он прямой потомок того Куделина по материнской линии, правда уже через несколько колен. Так вот он передал мне дневник самого Куделина, этот уездный оригинал, конечно же, должен был записывать свои чудачества, что он и делал.
К сожалению, сохранились не все дневники Куделина, а только одна тетрадь, записи в которой охватывают период уже после того, как была построена Ворожеевская церковь и пожертвована икона. Так что узнать из дневника, кто является автором этого образа, мне не удалось. Зато одна запись Куделина натолкнула меня на некоторые размышления. Раскаиваясь в каком-то своем проступке или даже преступлении, суть которого для меня тоже осталась непонятной, видимо, Куделин совершил его задолго до тех событий, которые послужили материалом записок, попавших мне в руки, Куделин записал в своем дневнике, что ходил ночью молиться в церковь к иконе, и ходил туда через склеп. Так там и написано: "Ходил в храм молиться к образу, через склеп". То, что склеп для себя он построил еще при жизни, я уже знал. Но как через этот склеп можно было попасть в церковь, вот это было непонятно. Тогда-то я и предположил, что склеп и церковь связаны подземным ходом. Зачем это понадобилось оригиналу-помещику, мне и до сих пор непонятно. Но у Куделина много было чудачеств.
Я рассказал о своем открытии Гарику, с которым мы дружим с самого детства, и мы хотели с ним вместе отправиться в Во-рожеево искать это подземелье. Но все как-то руки не доходили. Держали дела, работа. И вот пару недель назад он неожиданно узнал, что храм в Ворожееве передан Русской Православной Церкви и будет, наверное, восстанавливаться. Тогда он связался кое с кем по своим каналам и попросил, чтобы работы по реставрации росписей и здания храма не прошли без его участия. И вот мы здесь, в Ворожееве. И действительно нашли этот подземный ход.
— И даже пугали из него детей, — строго сказал Виктор Николаевич.
Володя немного смешался, но усмехнулся и сказал:
— Гарик просто хотел, чтобы им этот ход не был известен. Что хорошего, если из ребят кто-нибудь туда заберется и его не дай Бог завалит. А они крутились вокруг склепа и церкви, вот он и оживил привидение, о котором все тут говорили. Знаете легенду о духе Куделина?
— Знаю, — ответил Виктор Николаевич, — но так делать не годится. Это хорошо еще, что все так закончилось. А могло бы и по-другому… Ну как кто-нибудь из них спятил бы с перепугу! Или еще что. Вы знаете, что он, — Виктор Николаевич указал на меня пальцем, — что он и его подружка со страху в поле убежали и с трудом дорогу обратно нашли? А если б не нашли? Что тогда?
Володя и Игорь молчали.
— Ну, ладно, — продолжал участковый, — это понятно. А что вы нашли в подземелье?
Володя и Игорь разом удивленно подняли головы и уставились в глаза Виктору Николаевичу.
— Так что? — повторил свой вопрос участковый.
С минуту в комнате царило молчание.
— Ну, вы даете, — нарушил его Володя. — Откуда вам известно, что мы что-то там нашли? У вас что, всюду жучки?
"Скорее червячки", — подумалось тогда мне, потому что я вспомнил, как заползал под тумбу в склепе.
— У меня свои методы, — таинственно ответил Виктор Николаевич. — Но я жду от вас ответа.
— Да, собственно, ничего особенного, — сказал Володя, поднимаясь со своей раскладушки. — Покажем, Гарик?
— Покажем, — пожал плечами Игорь. Володя подошел к столу и взял с него
одну из папок. Развязав, он протянул ее Виктору Николаевичу.
— Что это? — спросил тот, выудив из папки три пожелтелых толстых тетради в картонных обложках.
— Оказалось, что не один Куделин вел дневник, записывая свои мысли и события, с ним случавшиеся. У вас в руках дневники отца Михаила, последнего протоиерея Ворожеевской церкви. Мы нашли их в тайнике, устроенном за одним из кирпичей кладки подземного хода. Увы, в них нет ни слова о судьбе иконы, хотя много размышлений о судьбе Русской Церкви вообще и судьбе Ворожеевского храма, в частности. Крепко там достается от попа и советской власти и вождю государства. Сейчас эти дневники могут послужить материалом для романа и только, а когда-то их автору светило десять лет без права переписки, попади они в определенные руки. Вот он их и прятал в подземелье.
Виктор Николаевич рассеянно листал тетради.
— А икона? — вырвалось неожиданно у меня. — Вы больше никакого тайника в подземелье не выстукали? Вы ведь еще искали?
— А ты это откуда знаешь? — подозрительно уставились на меня две пары глаз.
— Сашок — прирожденный сыщик, — ответил за меня участковый, да еще такими словами, что я смутился. — Он с вас глаз не спускал, как в Ворожееве оказался, сразу понял, что вы что-то тут ищете. И ваш подземный ход он тоже обнаружил.
— Говорил я тебе, — сказал Игop^ Володе.
Тот только плечами пожал.
— Он и разговор ваш там подслушал об иконе. Так что колитесь, если нашли.
— Увы, — развел руками Володя, — увы, иконы в подземелье нет, и в склепе тоже.
— Как же мы тебя не заметили? — перебил его Игорь. — Где же ты прятался? — Это он меня спрашивал.
— Под тумбой какой-то каменной в склепе, — ответил я. — А потом, когда вы простукивать стенки пошли, я тоже тихонько подобрался и разговор ваш слышал. Потом через склеп вышел.
— Надо же, я даже не проверил, заперта ли там дверь, — сокрушался Игорь. — И ведь если бы я собственноручно не смазал маслом все петли в склепе и подземелье, мы бы тебя услышали. По началу-то такой скрип стоял — на всю округу! А ты еще говорил: "Не та молодежь".
Последние слова Игорь адресовал своему другу, а я наконец понял, куда делись скрипы и уханье, которые мы слышали в первый наш приход к церкви и склепу. Это скрипели петли люка и дверей склепа, когда их открывали Игорь с Володей. Конечно, они их смазали, как я сам не догадался! Опять лопухнулся. Тоже мне "прирожденный сыщик".
