Владимир Сотников - Кто похитил Робинзона?
И вдруг они услышали из-за ограды ленивые шлепки мяча. Кто-то играл в баскетбол. В абсолютной тишине.
– Макс! – завопил Петич. – Трубку возьми, мазила!
Через минуту щелкнул замок калитки.
– Не украдут его больше, – пробурчал Петич, переступая порог. – Кому он такой нужен... В гости пригласил, называется. А сам спокойненько в баскетбол играет!
– А я думал, не придете, – приветствовал их Макс. – И ничего не мазила!
В доказательство своих слов он метнул мяч метров с десяти. Не коснувшись обруча, мяч скользнул в сетку.
Петич увидел за поясом Макса мобильник и сразу же набрал на своей трубке номер. Телефон Макса молчал.
– У тебя что, целая коллекция мобильников? – сразу догадался, в чем дело, Петич.
– А, черт! – посмотрел на свой телефон Макс. – Опять перепутал!
– И кому же мы все это время звонили? – поинтересовался Ларик.
– Да никому, – пояснил Макс. – Где-нибудь в доме трубка чирикала. А я отцовский, оказывается, с собой таскаю. Это его домашний.
Все-таки Макс ждал их. В этом ребята убедились в гостиной, в которой стол был накрыт на четыре персоны.
– Ой, как красиво! – восхитилась Вилька. – Ты так умеешь накрывать стол? Цветы, свечи... И салфетки с таким узелком!
– Это Наталья, горничная, – отмахнулся Макс. – Она уже ушла. По-моему, перепутала. Зачем свечи, цветы? Наверное, она решила, что это к родителям кто-то должен приехать. Располагайтесь, а я пока за телегой схожу.
И Макс исчез в коридоре.
– Петич, не будете ли вы так любезны взять вот эти красивые спички и зажечь свечи? – уже усевшись на стул с высоченной спинкой, пропела Вилька.
– Вот еще, – буркнул Петич. – Зачем эти спички?
И он в одно мгновение щелкнул зажигалкой и зажег свечи, сразу же принюхавшись к аромату.
– Вонючие, – оценил он. – Как духи. Точно, Наталья эта не для нас старалась.
– Вы как хотите, а мне повезло! – воскликнула Вилька. – Вот моя мама всю жизнь мечтает поужинать при свечах и с цветами!
– Тоже мне, мечта! – ворчал неугомонный Петич. – Зажег свечку, воткнул цветок в вазу. И готово. Хоть каждый вечер. А ты что, до ужина собралась тут торчать? – обратился он к Вильке.
Но она даже не ответила. Сидела с величественным видом, представляя себя взрослой дамой.
И вдруг зазвонил телефон. Та самая трубка, которая валялась на столике. Наверное, на нее и ребята названивали.
– Макс! – позвал Ларик. – Телефон звонит!
Никто не отзывался. Наверное, коридоры в этом доме были длинными.
Трубка продолжала чирикать.
Петич пожал плечами – мол, что поделаешь? – и взял трубку:
– Да.
И вдруг лицо его изменилось до неузнаваемости. Оно стало таким испуганно-внимательным, что и Вилька, и Ларик поняли: произошло что-то важное. Очень важное.
Петич побледнел и сказал в трубку:
– Да... Занят был.
Эти слова он произнес каким-то странным голосом. Будто стараясь кому-то подражать. И вдруг Ларик понял: да ведь Петич пытается подделать голос Макса! Что, в общем-то, в таких коротких репликах сделать было несложно.
– Да, знаю, ага. Ладно... Да нет, не боюсь. Буду.
И Петич нажал отбой.
Он хлопал ресницами и облизывал сухие губы. Наконец с трудом выдавил:
– Это, кажется, они... Встречу назначили.
– Да ты гений, Петич! – воскликнула Вилька. – У тебя просто поразительный рефлекс! Я бы точно растерялась!
Тут и Ларик понял, что произошло. Кто-то из бандитов позвонил Максу! Звонившему и в голову не пришло, что совсем не взрослый голос, ответивший по Максовой трубке, мог принадлежать не ему. Этим и воспользовался Петич, мгновенно сообразив, что к чему. А может, и не сообразив... Автоматически сработал.
– Знаешь, у кого рефлексы? – возмутился Петич. – У собак.
– Я имела в виду нюх сыщика, понимаешь? Талант! – извиняющимся тоном произнесла Вилька.
Ларик нетерпеливо махнул в ее сторону рукой. Мол, сейчас совсем не время обмениваться похвалами. Да и нет его, этого времени...
– Когда? – только и успел спросить он Петича.
– В пять, – на мгновение разжал губы Петич.
Больше он ничего не успел сказать. Макс вкатил в гостиную тележку, уставленную сладостями и фруктами.
– Вы чего онемели? – ухмыльнулся он. – Думаете, не съедим? Я, например, еще не завтракал.
– Да что тут, – пролепетал Петич, – есть? На пятерых-то!
– На четверых, – поправил Ларик.
– Вилька за двоих считается, – невозмутимо ответил Петич.
Хорошо, что они находились в гостях. А Вилька умела себя вести в таких ситуациях. В другом месте полетел бы в сторону Петича какой-нибудь увесистый предмет!
В странном молчании проходила эта трапеза! Будто не подростки поглощали пирожные и фрукты, а чинные аристократы, которые ни за что не сболтнут что-нибудь во время еды!
Макс все чаще и чаще поглядывал на своих гостей. Наконец он не выдержал:
– Да вы что, в самом деле, говорить разучились?
– Действительно, – поддержал его Петич. – Вы что, сюда жрать пришли или культурно общаться?
Макс вкатил в гостиную тележку, уставленную сладостями и фруктами.
– Вы чего онемели? – ухмыльнулся он.
– А сам? – огрызнулась Вилька.
– Я вот общаюсь с тобой. Замечание тебе делаю за некультурное поведение.
– Спасибо. Яйца курицу учат.
– Чего?..
Пока Петич с Вилькой препирались таким образом, Ларик лихорадочно соображал. И успевал при этом завидовать друзьям. Это же надо, хватает их на перебранку! У него от телефонной новости замерло все внутри. Даже воздушные конфеты «Рафаэлло» не пережевывались и не таяли во рту.
Времени до пяти часов, конечно, целая уйма. Но что с того? Что делать в пять часов? Вот главный вопрос, который не давал сейчас покоя Ларику.
Одним словом, общения не получалось. Макс поглядывал на ребят, они на него... И молчали. Странно! И возраст у них был одинаковый, и две недели, проведенные вместе на далеком острове, казалось бы, должны были сделать свое дело. Но нет. Говорить почему-то было не о чем. Только Вилька спросила:
– А что ты больше всего любишь?
– Не знаю, – ответил Макс.
– А что не любишь? – усмехнулся Петич.
– Да... Тоже не знаю. Все зависит от обстоятельств.
– Да уж, обстоятельства! Вспоминаю, как ты там... – хохотнул было Петич.
Но Макс так посмотрел на него, что стало понятно: не хочет он вспоминать этот проклятый остров. И Петич чуть не подавился, заткнувшись в самом начале фразы.
– Пойдемте, я вам дом покажу, что ли, – вздохнув, предложил Макс.
Это «что ли» многое объясняло. Неинтересны были Максу гости! Он только и ждал, наверное, когда они уйдут.
Когда они поднимались на второй этаж, Вилька шепнула Ларику:
– Мне так его жалко. Представляешь, каково ему здесь одному? Если ему и с нами неинтересно, то наедине с собой, наверное, еще хуже.
Вилька была права. Это Ларик почувствовал еще раньше, но так сказать, как Вилька, он бы не сумел. Да ему сейчас было и не до того. Совсем не до настроения Макса ему было! Он кивал Вильке – мол, согласен с тобой, согласен, – а сам проталкивал ее вперед, чтобы перекинуться с Петичем несколькими фразами. Пока на втором этаже громко охала, восхищаясь чем-то, Вилька, мальчишки задержались на лестнице.
– Кто звонил? Не назвался? – спросил Ларик. – Быстро и коротко говори.
– Нет.
– Что еще сказали?
– Встречу назначили в сквере. Я понял, что недалеко отсюда. Чапаевский переулок, у бюста какого-то генерала. Что будем делать, Ларион? Как мы Максу скажем о звонке? Ведь ему плохо может быть! Вроде согласился прийти на встречу, а сам не явится. А?
Да, вопросов было много. И вот прямо сейчас Петич хочет, чтобы Ларик ответил на все?
– Тише, – успокоил Ларик друга. – Дай сообразить.
Он постучал по голове пальцем и прошел в холл на втором этаже. Не шушукаться же на лестнице бесконечно! Вот придет какая-нибудь мысль в голову, потом только и можно ее высказать. А не наоборот.
Петич тяжело вздохнул. И не только потому, что не знал, каким образом они будут действовать дальше. Его взору открылась целая картинная галерея! На стенах холла висели десятки картин, которые и вызвали такое восхищение Вильки. Вильки – но не Петича.
– Сейчас будет строить из себя знатока живописи, – недовольно проворчал он. – А нам терпеть.
– Вот на этой стене работы деда, – комментировал Макс. – А на этой так, просто коллекция.
Эта коллекция и привлекла Вильку. Видно, ей не очень понравились многочисленные портреты каких-то скучных людей, нарисованные дедом Макса. Все эти портреты казались похожими, хоть и разные люди были на них изображены.
– Дед коллекционировал картины всю жизнь, – заметив Вилькин интерес, объяснил Макс. – Что-то покупал, что-то ему дарили авторы.
– Художники? – переспросила Вилька.
Макс ухмыльнулся. А кто же еще? Кто может быть автором картин?
– Какая красивая! – Вилька подошла поближе к центральной картине. – А что это?
– А вот угадай, – улыбнулся Макс. – Представь себе, называется она «Мальчик на дельфине». Я всю жизнь пытаюсь разглядеть, где мальчик, где дельфин. Не то француз какой-то нарисовал, не то испанец. Я не помню.
