Дерек Ленди - Скелетжер Ловкач. Игра с огнем
Ловкач замер над мертвым телом Валькирии Карамболь, с минуту постоял, потом наклонился и поднял ее на руки.
— Моветон, — произнес он. — В машину.
Убийца расхохотался.
— Я что, больной? Я останусь здесь, мистер Хитрюга.
— Нет. Я забираю тебя с собой.
Моветон с ухмылкой взглянул на Палача.
— Что ты на меня смотришь? — спросил тот.
Ухмылка Моветона слегка привяла.
— Как?..
— Насчет тебя мы не договаривались.
— Я… я помог тебе! Я зарядил револьвер настоящей пулей!
— Я тебя об этом не просил.
— Я построил для тебя жилье в своем подвале!
— Опять-таки, я об этом не просил.
— Я не могу с ним ехать! — завизжал Моветон. — Он убьет меня!
— Можно подумать, это меня касается.
— Моветон, — проговорил Скелетжер голосом, начисто лишенным всяких эмоций. — Залезай в машину. Пошел!
Моветон в отчаянии огляделся, помощи ждать было неоткуда. Чуть не плача, он заковылял к бентли.
— Хочу тебя поблагодарить, сыщик, — сказал Палач. — Я смотрю на этот мир, на своих коллег-волшебников, что трусливо прячутся в тени, и понимаю — все это время я ждал, когда появится новая цель в жизни, достойная того, чтобы выползти из убогого подвала. Теперь она у меня есть. Долгие годы я провел в дремоте, теперь же проснулся. Ты разбудил меня. Мы еще встретимся.
— Не сомневайся, — ответил Скелетжер.
Палач улыбнулся и пошел прочь.
Моветон чувствовал, что его предали. Покинули. Бросили. Ловкач шагал рядом с ним, держа на руках мертвую девочку. Вряд ли Моветону удастся добраться живым до Святилища. Он слышал, как страшен в гневе сыщик-череп. С ним не договоришься. Нечего и мечтать.
Багажник был все еще открыт. Ловкач бережно уложил туда труп девочки и еще раз посмотрел на город. Палач скрылся, город казался пустым. Спустилась ночь.
— Уф, дело сделано! — воскликнул Ловкач, выпрямляясь.
Моветон озадаченно нахмурился.
Скелетжер посмотрел на него.
— А ты хитрый, мелкотравчатый предатель! Настоящий аспид!
— Э-гм, я сказал бы…
— Ладно уж. Главное — все получилось!
— Ага, — вставила Валькирия Карамболь.
Моветон придушенно пискнул и обернулся.
Девчонка выбиралась из машины. Живая. Она же лежала мертвая в багажнике!
Валькирия спросила:
— Мы узнали все, что нужно?
Ловкач ответил:
— Мстигер добыл доспехи лорда Гадда, а Гротеск спрятан в Банкруке.
— Что происходит? — тонким голосом спросил Моветон.
Валькирия посмотрела на него.
— Нам было необходимо, чтобы ты нас выдал, иначе Палач ни за что бы не поверил, будто Скелетжер и вправду меня застрелил.
— Он… он и вправду тебя застрелил! — Моветон указал на труп в багажнике. — Ты убита!
— Это ее копия, — пояснил Ловкач.
— Что?
— Зеркальное отражение.
Так вот зачем они ездили в Дублин — чтобы забрать копию, а не только за патронами! Нет, все равно не сходится…
— Я видел отражения, их всегда можно отличить!
— Мое — нет, — сказала Валькирия. — Я пользуюсь им практически каждый день, гораздо чаще, чем положено по инструкции. За прошлый год оно здорово выросло.
— Отличить его очень сложно, — согласился Ловкач. — Конечно, через несколько минут это стало бы очевидным, однако на то короткое время оно идеально сыграло свою роль.
Моветон не сразу осознал значение случившегося.
— Так вы знали, что я переметнусь?
— Ну да, — сказала девочка.
— А я все-таки получу те небольшие дополнительные удобства в камере?
— Ну нет, — ответила она.
Моветон окончательно сник.
— Как это несправедливо!
Глава 19
УЖАС «ЛЕДЯНОГО ПИНГВИНА»
Санненфельд скорчился в морозильнике, поджав ноги к груди, весь обложенный льдом. Пошевелиться было невозможно, но дело того стоило.
Морозильник слегка тряхнуло, Санненфельд шепотом выругался. Чтобы орда живых мертвецов могла свободно передвигаться, он разрешил им взять все те легковушки, фургончики и мотоциклы, которые они водили при жизни, а сам решил обзавестись более совершенным средством передвижения.
Он приказал Громиле и Верзиле добыть грузовичок-холодильник. Приятно иметь собственный автомобиль с персональным шофером. С виду он будет неприметным и станет настоящей передвижной базой. А лед спасет от преждевременного разложения.
Вышло все не по плану. Зомби-подчиненные отыскали только одно транспортное средство, хоть отдаленно соответствующее требованиям: фургончик для торговли мороженым, с вывеской «Ледяной пингвин — мороженое для вас!».
На крыше передвижной базы красовался улыбающийся пингвин, а предельная скорость не превышала тридцати пяти километров в час. Проклятую музычку из мультфильмов про матроса Папая не удалось отключить, и она упорно пиликала в бесконечном цикле, сводя Санненфельда с ума.
Громила под шквалом начальственного гнева уверял, что фургончик с мороженым — идеальное прикрытие: с виду он вполне невинный, никому и в голову не придет, что внутри прячется ужасающий зомби. Санненфельд шипел от злости. «Невинный» — совсем не то же самое, что «неприметный». В довершение всех бед вечер выдался не по-осеннему теплый, и всякий раз, как они застревали в пробке, толпы детишек подбегали и стучали в треклятое окошко.
Они выскакивали на проезжую часть, размахивали деньгами и выкрикивали названия разных сортов мороженого. Санненфельд сидел в морозильнике и старался думать о чем-нибудь успокаивающем. Он представлял себе зеркальную водную гладь, пение птичек, воображал, как выцарапывает глаза Валькирии Карамболь, и в конце концов достиг душевного равновесия.
Тут раздался голос Громилы, способный вывести из состояния медитации самого миролюбивого буддийского монаха. Санненфельд сдвинул крышку морозильной камеры. Откуда-то сверху доносился громкий стук.
— Что ты сказал? — крикнул Санненфельд.
— Я тут подумал, — ответил сидевший за рулем Громила, — может, продать им немного мороженого?
— Какого черта?
— Для маскировки. Детишки окружили нас. Если им дать лакомства, они уйдут и не будут больше привлекать к нам внимание.
Санненфельд с трудом взял себя в руки. Зеркальная водная гладь. Поющие птички. Вырванные глазки. Спокойствие.
— Громила! — проорал он в ответ. — У нас нет мороженого! В морозильнике сижу я! Или ты забыл?
— А машина?
— Для изготовления мороженого?
— Да.
— Ты знаешь, как она работает?
— Просто суешь рожок под кранчик, дергаешь за такую штучку, и оттуда выдавливается мороженое, сверху надо воткнуть шоколадку.
— И все?
— Ага.
— Я должен вылезти из морозильника и заняться этим?
— Если хотите.
— Ты идиот, Громила! От меня куски отваливаются. Я бы сказал, что это привлекает внимание, а ты как считаешь?
— Ох… Ну, тогда я могу сам все сделать, если вы сядете за руль. Всю жизнь мечтал работать мороженщиком.
— Что ты говоришь?!
— Мама брала меня с собой на пляж, и я обожал слушать, как звенит колокольчик на фургончике, когда он подъезжает к…
— Заткнись!
Громила умолк.
— Мы не будем продавать мороженое, слышишь меня? Не будем!!! Скажи им, чтобы ушли! У нас закрыто!
— Я говорил, они не слушаются, сэр.
Санненфельд грозно насупился.
— Среди них есть дети?
— Мм… да, сэр, они все дети.
— Задави парочку.
— Сэр?
— Прикончи двоих сопляков, остальные сами разбегутся.
— Я… я вряд ли смогу это сделать, сэр.
— Громила, у тебя что, совесть проснулась? Признавайся!
— Никак нет, сэр!
— Ты все тот же злобный зомби?
— О да, сэр, насквозь!
— Тогда почему бы тебе не задавить парочку детишек?
— Боюсь, у нас скорости не хватит, сэр. Движение здесь ужасно медленное, а малыши такие шустрые…
— Отлично, — разъярился Санненфельд, — я сам разберусь.
Он встал и открыл окошко. Снаружи хлынули детские голоса, потянулись ручонки с деньгами. Санненфельд состроил самую зверскую рожу, на какую был способен, и высунулся наружу. Ребятня с воплями ужаса кинулась кто куда. Санненфельд не выдержал, истерически расхохотался и снова рухнул в морозильник, хватаясь за бока.
Громила оглянулся, и Санненфельд услышал натужный смешок.
— Замечательно, сэр, очень забавно…
Глава 20
ВЗРЫВАЮЩИЙСЯ ЗОМБИ
Развалины Банкрукского замка располагались на вершине небольшого холма. Там было темно, тихо и невероятно скучно. Валькирия молча плелась за Скелетжером. Крыша почти совсем провалилась, так что было видно заходящее солнце и оранжевый закат, заливающий небо.
Скелетжер поднял руку, считывая воздух, и удовлетворенно кивнул.
— Сюда уже давно никто не заглядывал.
— Я потрясена, — ответила Валькирия. — В замок обязательно должны водить школьные экскурсии. С этим местом связана хоть какая-нибудь зловещая история?
