Светлана Лаврова - Череп в клубнике и другие тайны Тополиной дачи
Саша выдохнула.
– Я интервью с ним в газете не читал, оно после моего отъезда вышло. Но если главное доказательство Бердюгина – камни с рисунками, то это легко будет опровергнуть. Дядя Никита наверняка помнит все рисунки, которые наносил на камни.
Никита промолчал.
– У нас впереди полдня! Завтра Бердюгин приедет, – потёр руки Иван. – Скорее уж пойдёмте, обследуем этот курган! Может, найдём ещё и сокровища!
– Частная собственность, – категорично сказал дядя Никита. – Полезете, полицию вызову.
– Какая частная собственность! – возмутился Иван. – Это народное достояние!
– Тем более, полиция заинтересуется вашим нелегальным бизнесом и вот этими подозрительными останками, – шантажист Валера кивнул на свою ванну с костями.
– Кости как раз находятся на твоём участке, и попробуй, докажи, что ты их в каком-то дупле нашёл. В психушку отправят, – не испугался сторож. – Нервус-некчёртус.
Молодёжь скисла.
– Эх, а он завтра приедет, увидит, что в кургане дыра, схватит оставшиеся сокровища, листки с эскизами и – поминай как звали, – горько вздохнул Иван.
– Ванька, если там и было золото, то оно уже за сто километров отсюда. У какого-нибудь частного коллекционера. Или у профессора в сейфе. Он же не дурак, чтобы такие исторические ценности по холму разбрасывать. Он ведь всё же профессор, – охладила Ивана Саша.
– А рисовать на кальке маркером закон не запрещает. Камни с рисунками он ещё вчера вывез, новых Никита Иванович не сделал. Так что, – Валера вздохнул, – нужно просто хорошенько подумать, как мы его завтра встретим.
Глава тридцать первая. Опять вечер
Весь день Иван, Валера и Саша не находили себе места. Они рвались то к дыре в заборе Тополиной дачи, то к калитке, но сторож всё время был на стрёме и, хоть и не очень страшно, но грозил им своим ружьём.
Бабка Терёха, увидев у Никиты в руках оружие, всполошилась, чуть не подняла на ноги весь посёлок, но сторож шепнул ей, что, мол, охотится на чёрта, который в последнее время шастает по Тополиной даче, и старушка притихла.
До самого вечера Иван и Валера пытались вести с дядей Никитой переговоры, но тот, в целом настроенный дружелюбно, настаивал на своём: нужно дождаться хозяина и всё выяснить. Наконец нашли компромисс: Бердюгина встречать будут прямо у калитки, чтобы в случае чего он не успел уничтожить улики и засыпать курган.
– Мне бояться нечего! – грозно говорил дядя Никита. – Я к работе и не прикоснусь, пока всё не прояснится. Пусть всё лежит, как вчера оставил. А аванс я ещё не истратил, в случае чего и вернуть могу.
Уже в сумерках вернулась из города мама Лена. И не одна. Согнувшись под тяжестью пяти огромных сумок, за ней плёлся папа Миша. Даша сразу забралась к папе на руки и попыталась как можно короче ответить на его вопрос: «Ну как тут вы?»
– Петух женился. Был дождь. Мы бодали Валеру. Хоронили лошадку. Ели конфеты. А ты ещё конфеток привёз?
И девочки быстренько принялись помогать распаковывать сумки, пока не отключилось электричество. Конфеток папа привёз, их сразу поделили и съели. Кошмару досталась ириска, и он долго чмокал в кустах, пытаясь отлепить её от зубов. Затем на шестой участок пришла бабка Терёха и доложила папе Мише, что у неё украли петуха.
– Действительно, если бы не мой больной зуб, мы бы проспали до обеда! – мама Лена всё ещё иногда трогала щёку, отходившую после анестезии.
– Ладно, – робко сказал папа Миша. – Постараюсь помочь. Объявление в газете попрошу бесплатно напечатать.
Терёха, поняв, что напала на золотую жилу, принялась бойко и с напором перечислять, о чём ещё обязательно надо написать в газету, не забыв проблему разврата среди малолетних, ночные оргии с угрозами и другие ужасы, заполнившие дачный кооператив после приезда «этих вот, городских». Сергеевы сделали вид, что речь не о них, и покивали головами.
– Знаете, – задумчиво сказал папа Миша. – Я, пожалуй, про вас очерк напишу. Судя по всему, вам есть что рассказать нашим читателям. И сделаем большую фотографию. Нам мнение наших читателей очень важно!
Терёха остолбенела от такого предложения и быстро ушла домой. То ли обиделась, а то ли стала готовиться к съёмкам – но больше не появилась.
– Тебя тут другой материал ждёт! – наконец смог пробиться к отцу Иван. Они с Сашей давно уже рассмотрели привезённые мамой Леной фотографии и с удивлением обнаружили, что Бердюгин-Хамской получился очень неплохо. Правда, изображение располагалось по диагонали, но лицо можно было рассмотреть. И то, что он подаёт дяде Никите конверт, – тоже.
– Не узнаёшь? – Иван показал папе снимок. – Смотри хорошо. Отбрось все условности в виде хвостов.
Папа Миша попробовал отбросить хвосты и задумался.
– Подскажу, – сжалился сын. – Вполне вероятно, его фамилия начинается на Б…
– Будённый? – предположил папа Миша.
Пришлось Ивану срочно изложить отцу суть дела.
– Завтра он приезжает, чтобы забрать у дяди Никиты очередной заказ. Заказ этот: странные камни, которыми выложен курган. И на них дядя Никита наносит каким-то хитрым способом рисунки. Так, что нельзя установить, старинные они или нет. Если это действительно Бердюгин, то вот тебе разоблачение века! Ведь он обещал доказательства его теории о происхождении человека от инопланетян!
– Бердюгин перенёс встречу на следующую неделю, – сказал папа. – Он уехал какую-то зону аномальную изучать… Впрочем, можно это проверить…
– Вот завтра и проверишь. А теперь хорошо было бы проникнуть на Тополиную дачу и тщательно с фонариками обследовать эту могилу.
– Михаил, не соглашайся, – предупредил папу Мишу папа Андрюша. – Я уже у Валеры всё узнал. Там Никита с ружьём. И вообще это подполье может осыпаться.
– Да! А как тогда без доказательств мы завтра разоблачим профессора? Подойдём и скажем: «Отдавай всё, что лежало в кургане»? – возмутился Иван.
Но взрослые были суровы и отправили детей спать.
Иван, полный решимости ночью вылезти и пробраться на Тополиную дачу, взял с собой в постель фонарик. Он так и проспал с ним в обнимку до утра.
Глава тридцать вторая. Сюрприз в дупле
На улице орал Прокоп и было ещё довольно прохладно. Смородина укуталась в пушистый хвост тумана, заполнившего весь ближайший ельник. Солнца ещё не было видно, но от темноты не осталось и следа. Холодный прозрачный свет не проник пока только в маленькую печурку, которую папа Андрюша тщетно пытался растопить, орудуя газетой и коробушкой отсыревших спичек. Проснулся папа Миша и тоже подключился к добыванию огня.
– Спал как ребёнок, – довольно сказал он. – Правда, не мой ребёнок, а какой-нибудь чужой. Максимка спит плохо.
– Нужно его купать в валерьянке, – подумав, посоветовал папа Андрюша.
– Кому валерьянки? – выползла из-под одеяла Саша. А через секунду с чердака спустился озверевший от петушиного крика Иван.
– Интересно, на какой день, месяц или год я привыкну к этой пытке? – пробурчал подросток.
– Вставайте, вставайте, ваш профессор уже приехал, – сказал папа Андрюша невыспавшимся дачникам.
– Как? – спросил ошарашенный Иван, прекратив растирать отдавленную фонариком руку. – Ещё только шесть утра!
– Видимо, на ночной электричке, – предположил папа Миша.
– Его Никита предупредил! – сморщился от досады Иван. – Они сейчас курган засыпят – и конец всем доказательствам.
– Никита никого не предупреждал, – не согласился папа Андрюша, – они опять с Валерой всю ночь провели вместе. Правда, за руки уже не держались. Но следили друг за другом пристально. И ночевали в этот раз у Никиты.
– А ты откуда знаешь? – заинтересовалась мама, наливая в чайник воды.
– Раиса Рамуиловна сказала, – беспечно ответил папа. – Когда в пять утра Кошмар вернулся с охоты и принёс в зубах Прокопа, я решил поскорее отдать его старушке. Пока он ещё жив…
– Что ты натворил! – сердито посмотрела на папу старшая дочь.
– Что? – испугался тот.
– Во-первых, ты лишил нас вкусного куриного супа. Во-вторых, ты лишил нас чудесного утреннего сна…
В подтверждение Прокоп опять заголосил, взлетев на забор и хлопнув себя по бокам крыльями.
– В-третьих, – сурово продолжила мама Лена, – я, конечно, не собираюсь допытываться, сколько времени ты провёл у этой почтенной дамы, но что ты после этого не стал ложиться – это я помню.
– А ты пробовала спать с тобой на полуместной кровати! – возмутился папа Андрюша, уступивший свою постель папе Миши, и, помолчав, добавил уже гораздо смиреннее: – Впрочем, наверное, пробовала… Зато я для вас все новости узнал. Почти одновременно с Раисой Рамуиловной…
И все обитатели шестого домика, исключая Дашу со Стасей, игнорируя мамы-Ленины доводы относительно умыться и покушать, отправились к Тополиной даче.
Походив минут пять у закрытой калитки, вся толпа двинула обратно. Бердюгин-Хамской из домика не вышел.
