Эндрю Лейн - Красная пиявка
Одна дама невольно вскрикнула.
— Как я узнал от матросов того судна, — продолжал Джудкинс, — на вкус эта тварь была точь-в-точь как омар.
Слушатели облегченно засмеялись. Шерлок встретился взглядом с Амиусом Кроу, тот тоже улыбался.
— Я тоже слышал такие истории, — пробормотал Кроу, чтобы его мог слышать только Шерлок, — эти существа называются морскими тараканами. Они — что-то вроде глубоководных креветок, которые вырастают на дне океана до невероятных размеров.
Стюард, обслуживающий часть стола, где сидел Шерлок — как и обещал Майкрофт, их разместили рядом с капитаном, — оказался тем самым блондином с короткой стрижкой, который недавно помог ему найти дорогу. Он кивнул Шерлоку, ставя тарелку супа перед человеком, сидящим по другую сторону стола.
Омаров, слава богу, не подавали.
После ужина Шерлок отправился отдыхать, оставив Амиуса Кроу в баре, и благополучно проспал его возвращение в каюту. Когда же на следующее утро он проснулся и собрался идти на завтрак, Кроу в каюте уже не было. Похоже, ему хватало для сна нескольких часов.
Несмотря на то что пища готовилась в тесном камбузе на корабле, плывущем в открытом океане, вкус у нее был превосходный. Каждый раз к столу подавали что-то особенное, и ожидание очередного сюрприза к завтраку, обеду и ужину было одним из главных событий дня. Все блюда готовились из свежих продуктов. К сожалению, продукты не могли храниться долго и быстро портились. Однако, хоть количество животных и птиц в загоне со временем сокращалось, никаких признаков того, что скот забивают, не было: ни кровавых разводов на палубе, ни жалобного блеяния или мычания скотины, которую тащат на убой. Все члены экипажа отлично знали свое дело, ведь они занимались им на протяжении долгих лет.
В первый день плавания небо было синим и безоблачным, а волны совсем небольшими, они просто бились о борта, не раскачивая судно. Шерлок прочитал много историй о штормах в открытом море и краем уха слышал, как некоторые из пассажиров рассказывали о предыдущих неудачных плаваниях через Атлантику, когда волны вздымались над судном и обрушивались на палубу, смывая за борт животных. Но пока что океан был таким спокойным, что некоторые путешественники даже играли на палубе в кегли.
У пассажиров третьего класса была своя огороженная часть палубы, где они могли гулять и стирать одежду. Эта территория находилась возле лестницы, ведущей в мрачный трюм, где были растянуты их гамаки. Воздух там был спертый. Иногда от стойкого запаха пота даже глаза слезились. Скорее всего, там, внизу, где люди путешествовали в душных, насквозь пропитанных запахом немытого человеческого тела каютах, в которые никогда не попадал солнечный свет, морская болезнь была привычным делом. Когда эти люди поднимались на палубы, они или смотрели на пассажиров первого класса со злостью, или оглядывали палубу в каком-то унылом изнеможении. Всякий раз, когда Шерлок видел их, он благодарил небеса за то, что Майкрофт оплатил им первый класс. Он не был уверен, что смог бы выдержать плавание в третьем классе, да и кто бы смог?
Массивные гребные колеса приводились в движение паровыми двигателями, работу которых можно было почувствовать везде, стоило лишь прикоснуться к любой деревянной поверхности. Колеса с лопастями врезались в воду как гигантские винты и толкали корабль вперед. Как только берег Саутгемптона скрылся за горизонтом, капитан отдал команду раскрыть паруса, но по тому, как они висели на реях, Шерлок понял, что силы бриза не хватает для того, чтобы ускорить ход судна.
К его удивлению, после завтрака он почти не видел Амиуса Кроу и Вирджинию. Похоже, ей стало плохо, и она осталась в каюте, а Амиус все время проводил то рядом с дочерью, тревожась о ее самочувствии, то сидя в каюте, которую делил с Шерлоком, и предаваясь печальным размышлениям. Что-то явно не давало Вирджинии покоя. Шерлок старался вспомнить, что еще она рассказывала ему об их с отцом путешествии из Америки в Англию, кроме того что они плыли не первым, но и не третьим классом. Ему казалось, что при их первой встрече она сказала ему что-то важное, но он не мог вспомнить что именно.
С кормы до Шерлока донеслась музыка. Он перестал смотреть на волны, повернулся и постарался определить источник звука. Музыка лилась откуда-то сверху, легкая, как чайки, которые следовали за бурлящим следом позади парохода, плавно паря в воздухе, практически не двигая крыльями. Казалось, играла скрипка: мелодия взвивалась вверх, замирала на верхней ноте и обрушивалась в низкую тональность.
Отойдя от перил, Шерлок двинулся к корме. На корабле нашлось еще одно небольшое развлечение: всякая мелочь, нарушавшая монотонное течение дня, вызывала большой интерес и ценилась на вес золота.
За длинным помещением салона-ресторана на открытом участке палубы стоял мужчина и играл на скрипке. Это был тот человек, с которым Шерлок встретился во время отплытия из Саутгемптона, — мужчина с длинными темными волосами и зелеными глазами. На нем были все те же вельветовый пиджак и брюки, хотя рубашку он, очевидно, надел другую.
Он придерживал скрипку на плече, слегка повернув голову в сторону. Пальцы его левой руки бегали по грифу, а правая рука водила по струнам смычок с конским волосом. Он закрыл глаза, его лицо казалось очень сосредоточенным. Шерлок никогда раньше не слышал такой музыки — романтичной и непредсказуемой. Вообще музыка для него ассоциировалась с величественными и тщательно выстроенными мелодиями Баха или Моцарта, которые играли на концертах в школе для мальчиков в Дипдене.
Еще несколько пассажиров стояли вокруг скрипача и завороженно слушали его. На их лицах играли счастливые улыбки. Шерлок тоже смотрел и слушал. Мелодия достигла апогея, замерла на верхней ноте и стихла. Еще мгновение скрипач стоял, не убирая инструмента от подбородка и не открывая глаз, с легкой улыбкой на губах.
Затем он опустил скрипку и открыл глаза. Слушатели зааплодировали, и музыкант слегка поклонился. Перед ним на палубе лежал открытый футляр для скрипки. Шерлок заметил, что некоторые пассажиры, уходя, бросали в него монеты.
Через несколько секунд все разошлись. Скрипач нагнулся, чтобы собрать монеты, и лишь затем взглянул на Шерлока:
— Тебе понравилось, друг мой?
— Да. Если бы у меня были деньги, я бы тоже вам заплатил.
— Не нужно. — Он выпрямился, положив скрипку и смычок в футляр. — Деньги всего лишь помогают окупить стоимость билета, покрывают некоторые расходы и позволяют мне пропустить лишнюю рюмочку; я не пытаюсь заработать этим на жизнь. Во всяком случае, не здесь, не на судне. Хотя репетировать мне, конечно, нужно, а мой сосед не признает ничего, кроме немецких полек.
— А что вы играли? — спросил Шерлок.
— Новый концерт для скрипки соль минор немецкого композитора Макса Бруха.[17] Я познакомился с ним в Кобленце[18] в прошлом году. Он подарил мне копию партитуры. С тех пор я пытаюсь правильно прочитать ее. Уверен, что однажды это произведение войдет в репертуар каждого классического скрипача.
— Звучало просто волшебно.
— Он позаимствовал что-то из произведений Феликса Мендельсона,[19] но определенно здесь прослеживается и его неповторимый стиль.
— Вы профессиональный музыкант?
Скрипач непринужденно улыбнулся, обнажив ряд белых крепких зубов:
— Время от времени. Я могу освоить почти любое ремесло, но, кажется, все равно возвращаюсь к скрипке. Я выступал с оркестрами в концертных залах, со струнными квартетами, игравшими в элитных ресторанах, я давал уличные представления и аккомпанировал певцам в варьете, когда в нас летели пивные бокалы и разбивались о сцену. Кстати, меня зовут Стоун. Руфус Стоун.
— Я Шерлок Холмс. — Шерлок протянул собеседнику руку, и Руфус пожал ее. Рукопожатие Стоуна было твердым и сильным. — Вы для этого направились в Америку, — продолжил Шерлок, — чтобы играть на скрипке?
— В Англии все меньше и меньше возможностей, — ответил Стоун. — Я надеюсь, что для меня найдется местечко в Новом Свете, особенно после того, как их лучших людей унесла война между Севером и Югом. — Он оглядел Шерлока с головы до ног: — Ты сложен для игры на скрипке. У тебя хорошая осанка, длинные пальцы. Ты играешь?
Шерлок покачал головой.
— Нет, я не играю ни на одном музыкальном инструменте, — признался он.
— А следовало бы. Девушки любят музыкантов. — Он склонил голову набок, будто все еще придерживая скрипку. — Умеешь читать партитуру?
Шерлок кивнул:
— Я научился в школе. У нас было хоровое пение, мы всегда пели по утрам.
— Хочешь научиться играть на скрипке?
— Я? На скрипке? Вы серьезно?
Стоун утвердительно кивнул:
— У нас в запасе целая неделя до того, как мы причалим, и это время будет тянуться ужасно долго, если мы не найдем для себя какое-нибудь занятие. Когда я доберусь до Нью-Йорка, я буду искать работу преподавателя по классу скрипки. Если я скажу, что уже научил кого-то игре на скрипке, это мне поможет. Пока у меня есть только хорошие идеи по методике обучения, но я еще не опробовал их на практике. Итак, что скажешь? Хочешь мне помочь?
