Сергей Веселов - Мой папа — киллер
Это был вездесущий Андрюха с двенадцатого этажа, который почему-то именно в этот момент решил выйти покурить на свежий воздух.
Снова хлопнула дверь. На этот раз из подъезда вышел Лехин отец.
На нем была новая куртка.
Свершилось, подумал Леха. Ай да Труш-кин, ай да молодец, получилась его комбинация. Но и он, Леха, тоже не лыком шит. Придумать — одно, а довести до победного конца — совсем другое… К тому же Леха на свой счет относил еще одну немаловажную заслугу.
На толкучке он выбрал самую крутую куртку, с самыми широкими плечами — и это сейчас сработало, вид у отца был потрясный… От Королькова-старшего даже шарахнулся пьяный Андрюха.
Отец повернул налево и неожиданно припустил бегом. Он буквально пронесся мимо второго подъезда. Мишка и Леха проводили его долгими взглядами.
Ростислав Петрович по сторонам не смотрел. Он спешил в «ТЦ ООО „Кальций“, чтобы купить хлеба на ужин. В руке его был скомканный полиэтиленовый пакет.
У Лехи вдруг зачесалась спина — сразу во всех местах. Разве мог Леха предположить, что отец так и отправится в магазин — в старых тренировочных, перекрученных внизу штанах с вытянутыми коленями?
Когда фигура отца растворилась вдали, Леха и Мишка посмотрели друг на друга.
— Ну что, все? — резко спросил Корольков. — Доволен? Тогда я пошел.
— Погоди. — Крендель оглянулся по сторонам, потом вздохнул и вытащил сигарету. Закурил. — Куда это он поперся?
— Вечерняя пробежка у него, — сквозь зубы процедил Корольков. — Это сегодня он пораньше выбежал, потому что дома был, а так — по ночам бегает.
— По ночам? — изумился Крендель. — Для чего?
— Положено, — сухо ответил Леха. — Ежесуточный комплекс Ни-ши для обладателей черных поясов. Слыхал?
После такого заявления Мишка крепко задумался. Лехе пришло в голову, что пора уводить Кренделя с этого места — не хватало еще, чтобы он снова увидел отца, на этот раз — с хлебом.
— Ладно, Крендель, — сказал Леха. — Верить или не верить, дело твое. Отец у меня по полночи бегает. Пошли по домам.
Корольков уже почти дошел до своего подъезда, когда его догнал Мишка.
— А где у него ружье?
— У кого?
— У папаши твоего. Леха остановился.
— Не зови моего отца папашей, Крендель. Я… Он этого не любит.
— Хорошо, — спокойно согласился Мишка. — Так где у него ружье?
— Как где? В «дипломате». Он с «дипломатом» ходит. И не ружье это называется, рыбья твоя башка, а… — Леха растерялся. В голове крутилось только название американской винтовки «М-16», но оно явно не подходило. — Слушай, да не суй ты свой нос в эти дела, — нашелся Леха. — Меньше знаешь, дольше живешь.
Непременно нужно было зайти к Славке и пересмотреть его оружейный справочник! И как можно скорее.
— Он же в очках, — не отставал Крендель. — Как он может быть киллером?
— Ну, достал, — Леха покрутил головой. — Когда он на задании, он заменяет очки контактными линзами. Ты хоть знаешь, что такое контактные линзы?
Корольков остановился. Он уже и так миновал свой подъезд, дальше идти не имело смысла.
— Пока, — сказал Леха. — Можешь рассказать о том, что видел, своим пацанам. Мне до фонаря.
Мишка вяло кивнул.
— Не дрейфь, — вдруг сказал Леха. У него мелькнула забавная мысль. — Скоро еще одну штуку увидишь. Такую, что вообще умрешь!
Расхохотавшись, Корольков отправился домой.
Мишка остался один. Некоторое время он рассматривал пьяного Андрюху, который, похоже, заснул на скамейке. У Кренделя появилась мысль обшарить его карманы, но Мишка не стал этого делать. Было недостаточно поздно, во дворе шастали прохожие. Да и Андрюха мог очнуться и растереть Мишку по асфальту.
Крендель устремил взгляд на седьмой этаж, на окна корольковской квартиры, затем — еще дальше, в небо… На нос что-то капнуло.
Начинался дождь.
Глава XIII
ОПТИЧЕСКИЙ ПРИЦЕЛ КОРОЛЬКОВА-СТАРШЕГО
Прошло несколько дней. У папы на работе завелся опасный вирус — не человеческий, а компьютерный; вирус выбил из строя половину институтских персоналок, и Корольков-старший был вынужден изменить свой ежедневный распорядок.
Теперь он отправлялся на работу после обеда, а возвращался засветло. Крендель и вся его тусовка, конечно, не раз видели Лехиного отца, но близко предпочитали не подходить. Широкие плечи новой кожанки Королькова-старшего действовали устрашающе.
Леха тоже не снимал своей обновки. Приходилось объяснять, правда, что его и отцовская куртки вовсе не были куплены на днях, а просто до поры до времени лежали, ждали своего часа.
— Что мы, с папашей, дураки, сразу светиться на новом месте? — решительно заявлял Леха.
Ему верили.
Скоро во дворе поползли слухи. Мол, в конце лета переселилась в дом номер пятнадцать какая-то странная семья, которой раньше многое пришлось пережить. И ее, семью эту, лучше обходить стороной, потому как неизвестно, что на самом деле носит в своем «дипломате» Лехин папа.
Как-то Леха шел в «Кальций», а у пивного ларька стояли пьяные мужики, о чем-то шумно спорили. Когда Леха приблизился (конечно, он был в кожанке), мужики затихли и с любопытством стали его разглядывать.
Что такое?
Озадаченный Леха прошел мимо. Среди мужиков он заметил Андрюху.
На обратном пути мужики его задержали.
— А скажи, пацан, — обратился к Лехе небритый дядька с полупустой кружкой в руке и значком парашютиста на лацкане засаленного пиджака. — Скажи, сколько патронов в обойме шестиствольного «Магну-ма»? А? — Дядька наклонил к Лехе грязное ухо.
Корольков растерялся. Компания уставилась на него слезящимися глазами, тут и там стали появляться улыбки.
Леха ляпнул первое, что пришло на ум:
— Двенадцать. — И припустил бегом.
Всю обратную дорогу он ругал себя последними словами за незнание основ киллер-ского дела. Оставив дома покупки, Леха побежал к Трушкину.
Вот тогда-то и был проведен военный совет, после которого у Лехи на столе появился небоскреб видеокассет, а также оружейный справочник Славкиного брата.
После первого урока 8-й «Б» поднялся с мест и направился в другой кабинет. Леха шел в гордом одиночестве. Если кому-то и казалось, будто он намеренно увязался за Жмойдяк и Трубецкой, то в этом, конечно, была доля истины.
Отличницы шли перед Лехой сами по себе, а Корольков — сам по себе.
— Сейчас что, геометрия? — спросила Трубецкая, и Анжелка согласно кивнула. — Сделала? — снова спросила Светка, и собеседница снова кивнула.
На геометрию Леха шел со спокойным сердцем. Все у него было в порядке.
Математичка обещала сегодня собрать тетрадки и поставить за домашнее задание оценки в журнал, но Леха еще вчера аккуратно все списал у Славки. Вечером попросил тетрадь одновременно с каким-то новым фильмом — и готово.
Это пусть всякие Блэкморы места себе не находят, если такие тупые. А Леха с Труш-киным — умницы.
— Дай списать!
Кто это? Ах, как раз-таки Блэкмор.
— Свободен, — Леха махнул рукой. Правильно, пусть Дроздовский позлится, нечего ему думать, будто Леха забыл его прежние штучки.
— Леха, где моя тетрадь?
А это кто? Трушкин? Стоп, а что Славке надо?
— Слушай, забыл дома… — нахмурился Леха. Надо же! Свою взял, а твою забыл… Ерунда, после школы заскочишь, отдам.
Спустившись по лестнице, они прошли мимо учительской и оказались в двух шагах от кабинета математики.
— Леха, да ты что? — оторопел Трушкин. — Сбегай сейчас, большая перемена, успеешь!
— Слушай, достал! — Корольков остановился и, проводив взглядом отличниц (Трубецкая и Жмойдяк скрылись в классе), сжал кулаки. — Скажешь, дома забыл, и делов-то! Ты же сам знаешь, тебе поверят!
Ошарашенный Славка прошел мимо Лехи и тоже направился в класс. Тут же вместо Трушкина на пороге появилась Анжелка.
Ага!
Леха сразу приосанился, развернул плечи. Поймав Анжелкин взгляд, Корольков не стал отводить свой.
Жмойдяк направилась к Лехе.
— Корольков, что за свинство, сбегай ты за Славкиной тетрадью…
Леха не поверил ушам. Откуда она знает?
— Я все слышала, Корольков, — строго произнесла Анжелка. — Принеси тетрадь… Или я подумаю, что в тебе ошиблась.
Ошиблась!.. Да за такие слова можно было сбегать и на край света, причем запросто, и даже вернуться обратно до конца перемены.
— Ну раз ты так хочешь, — Леха улыбнулся. Но нет, нельзя было показать, будто она может из него веревки вить. — А я уже и сам хотел, — добавил Леха, — да только ты влезла.
Анжелка вспыхнула и отошла.
Ну вот, снова он сказал что-то не то! Беда с этими девчонками, то им не так, это не сяк…
Ничего, он принесет. Что, от него убудет, что ли?
Леха зашел в класс, бросил сумку на парту и рысью помчался домой.
Он, конечно, успел.
На геометрии Корольков смотрел не столько на доску, сколько на Анжелку. В конце концов, он решил написать ей записку. Простую, искреннюю, полную скрытой печали.
