Валерий Роньшин - Белоснежка идет по следу
Жемчужная сходила и посмотрела.
Сидит, Григорий Евграфыч, — доложила она.
Ну что ж, друзья. — Суперопер выкинул окурок в пепельницу. — Времени у нас в обрез. Поэтому быстрота — залог нашего успеха. Ясненько?
Ясненько, — ответили все.
Тогда слушайте мой план…
Глава XXI БЫСТРОТА — ЗАЛОГ УСПЕХА
Жуликов-Картошка сидел в углу ресторанного зала, словно паук в углу своей паутины, поджидая, когда в его сети попадется очередная «муха».
И «муха» не замедлила попасться. К столику Жуликова подошел Чайников.
Здравствуйте, девушка, — сказал Саша. — Разрешите с вами познакомиться.
Разрешаю, — жеманно ответил бандит.
Меня зовут Александр, — представился Чайников, садясь за столик.
А меня Ирина, — захихикал Картошка. — Угостите девушку коктейльчиком.
А может, пойдем в более дорогой ресторан? — Чайников вынул из кармана бумажник и помахал им в воздухе. — У меня куча денег.
На самом деле в бумажнике у Саши лежали только два жетона на метро.
Глаза Жуликова жадно заблестели.
О, какой вы богатенький.
Да, богатенький, — подтвердил Чайников, продолжая играть роль денежного «лопуха». — Я сегодня провернул одну долларовую сделку. Так что можем неплохо повеселиться.
Я согласна, — кокетливо улыбнулся Картошка. — Идемте.
Чайников и Жуликов вышли на улицу.
— Стоять на месте! — тотчас раздался над ухом у Картошки грозный окрик Суперопера. — Милиция!
Но Жуликов стоять на месте не стал. Он рванулся вперед и помчался со всех ног.
Молодцов хотел было броситься в погоню, но тут его взгляд упал на Белоснежку. Собака смотрела в глаза сыщику, как бы ожидая команды.
И Суперопер скомандовал:
— Взять его, Эйнштейн… ой, то есть Белоснежка!
Яростно зарычав, собака понеслась за преступником. В несколько прыжков догнала его — и тяп за ногу зубами. Картошка истошно завопил:
Уберите собаку! Я сдаюсь! Сдаюсь!..
Оставь его, Белоснежка, — подойдя, сказал Молодцов и потрепал собаку по загривку. — Отличное задержание!
Белоснежка залилась счастливым лаем. Ей было приятно, что она заслужила похвалу самого Суперопера.
У Жуликова при виде живого и невредимого Молодцова глаза на лоб полезли.
Суперопер?! — Картошка испуганно перекрестился. — Тебя ж вроде замочили.
Замочили, замочили, — с усмешкой подтвердил сыщик. — Но я уже высох… Хватит креститься, приятель. Давай-ка лучше показания. И побыстрей. Ты у нас не один.
Бандит был так потрясен видом «воскресшего» Суперопера, что сразу же начал давать показания. Григорий Молодцов, как всегда, оказался прав. Картошка действительно под видом телефониста заходил к Мен ьк и ну и Шишкину, чтобы поставить и у того и у другого по «жучку». Поэтому он слышал все разговоры как в квартире участкового, так и в квартире кукольника. Среди прочих Жуликов подслушал и разговор Машеньки с Брыкиным — когда девочка просила Стаса разрешить ей поиграть с Мальвиной и Артемоном. В тот момент Картошка не придал значения этому разговору. Но позже, не найдя в куклах штамма, Жуликов понял, что капсула с вирусом находится в одной из тех кукол, что забрала Машенька. Также из подслушанного разговора Картошка знал, что девочка ждет в гости клоуна. И вот к ней в гости пришел клоун…
Впрочем, все это в данный момент было неважно. Где штамм со смертоносным вирусом?! Вот что в первую очередь интересовало оперативников.
У Цыгана, — ответил Картошка. — Я ему отдал.
Где живет Цыган? — спросил Суперопер.
На Потемкинской.
Так это ж рядом с Фурштатской! — воскликнул Стас.
Молодцов остро прищурился.
— Неувязочка получается, Картошка. Жили вы с Цыганом на соседних улицах, а встречались почему-то в пригороде.
Нет тут никакой неувязочки, гражданин начальник, — пробурчал бандит. — Цыган — мужик с прибабахами. Он просто помешан на конспирации.
Ладненько. Сейчас посмотрим, с какими он прибабахами. Гоним на Потемкинскую.
Все сели в машину Суперопера и погнали на Потемкинскую, по дороге закинув Картошку в то же отделение милиции, что и киллера Ствола.
Лихо вертя баранку, Молодцов говорил, как обычно дымя папиросой:
Васька Цыган — это вам, ребятки, не Жуликов. Его так просто не возьмешь.
Может, группу захвата вызовем, Григорий Евграфыч? — предложил Чайников.
Ни в коем случае, Шура. Его надо по-тихому брать. Чтобы «крестного отца» ненароком не спугнуть.
А как мы его по-тихому возьмем? — спросил с заднего сиденья Брыкин.
С помощью Юлиного носа, — ответил Суперопер.
Моего носа? — изумилась Оладушкина, машинально потрогав свой нос.
Вот именно. Он же у тебя курносый.
Не такой уж он и курносый, — с легкой обидой возразила девочка.
Молодцов рассмеялся:
Курносый, курносый. Поэтому Цыган обязательно на него клюнет. — И Суперопер рассказал ребятам о том, что Васька Цыган неравнодушен к женским курносым носикам. А затем сыщик объяснил Юльке, что она должна делать.
Ой! — испугалась Оладушкина. — Я боюсь.
Пойми, Юлия, — проникновенно заговорил Молодцов. — У нас нет другого выхода. Цыган наверняка вооружен. Если его брать традиционным способом, он будет отстреливаться. И могут погибнуть люди. Вот эти, — указал Суперопер на прохожих за окнами машины.
Юлька посмотрела на прохожих, которые, ни о чем не догадываясь, шли по тротуару. И — решилась.
— Хорошо, — отважно тряхнула она головой. — Я согласна.
Машина свернула на Потемкинскую и остановилась у дома, где, по словам Картошки, жил Цыган.
Едва Молодцов заглушил двигатель, как из подъезда вышел Васька собственной персоной. И направился к джипу «Гранд-Чероки».
— Вот он, — указал Суперопер папироской на бандита. — Легок на помине.
Оладушкина перекрестилась.
— Ну, я пошла.
Давай, девочка, — сказал Молодцов.
Ни пуха, ни пера, — сказал Чайников.
Не бойся Юлька, мы рядом, — сказал Брыкин.
И только одна Белоснежка ничего не сказала. Она просто лизнула теплым, шершавым языком Юлькину щеку.
Васька Цыган тем временем подошел к своему джипу.
— Извините, — услышал он девичий голос. — Вы не подскажете, как пройти к музею Суворова?
Бандит обернулся и увидел девочку лет тринадцати. С курносым носом.
— А зачем тебе туда идти? — Васька предупредительно распахнул дверцу машины. — Садись, довезу.
Суперопер, как всегда, оказался прав. Цыган клюнул на курносый Юлькин нос.
— Спасибо, дяденька. — Оладушкина села в «Гранд-Чероки», Васька тоже сел. Джип тронулся с места.
Когда машина проезжала мимо поворота на Фурштатскую, Юлька вдруг увидела Константина Сергеевича — своего отца. Девочка быстро отвернулась, но было уже поздно. Константин Сергеевич заметил свою дочь, сидящую в джипе рядом с человеком сомнительной наружности.
— Юля?! — Отец ошеломленно остановился посредине тротуара.
«Ой, что сегодня дома будет!..» — с тоской подумала Оладушкина, глядя в зеркальце заднего обзора на удаляющуюся фигуру своего отца. Но долго предаваться тоске Юлька не могла. Ее ждало задание Суперопера.
Красивая у вас машина, — сказала она Ваське.
Да, клевая тачка, — подтвердил бандит и, подмигнув, предложил: — Хочешь, я тебя покатаю? А потом в «ночник» сходим.
В какой «ночник»?
В ночной клуб, детка. Ну что, не против?
Не против. Только мне надо подружке позвонить. Мы с ней договаривались после музея встретиться.
Бандит протянул Юльке «мобильник».
На, звони своей подружке.
Я лучше из таксофона.
Девичьи секреты, — понимающе хмыкнул Цыган и остановил джип. — Вон таксофон. Иди, звони.
Где тут у меня жетончик лежал? — Юлька демонстративно полезла в карман. Но вместо жетона она выхватила из кармана газовый пистолет, который ей дал Суперопер, и, направив его на Цыганова, спустила курок.
Ы-ы-ы, — захрипел Васька, заваливаясь на бок.
Джип остановился. Девочка выскочила из машины. А из другой машины выскочили Молодцов, Чайников, Брыкин и Белоснежка.
— Молоток, Юля! — похвалил Оладушкину Суперопер.
Юлька только рукой махнула:
Меня папа видел, когда я с этим типом ехала. Кошмар… кошмар…
Твоего папу я беру на себя, — сказал Саша. — Я ему объясню, что ты выполняла спецзадание.
А мы с Белоснежкой подтвердим, — сказал Стас. — Верно, Белоснежка?
Гав! — ответила собака и, подумав немного, добавила: — Гав-гав!
Когда Васька Цыган пришел в сознание и увидел Григория Молодцова, он обалдел не меньше, чем Жуликов. Даже больше.
Суперопер?.. — пробормотал Цыганов и сильно затряс головой, думая, что Молодцов ему только мерещится.
Он самый, приятель, — развеял все сомнения бандита сыщик. — Ну, что скажешь?
Ничего не скажу, — огрызнулся Васька.
