Алексей Биргер - Тайна острова Буяна
— Да уж, представляю, — сказал дядя Сережа. — Мы кое о чем наслышаны.
— Как вы здесь оказались? — спросил Ванька у отца.
— Взяли и поплыли, вот так и оказались, — усмехнулся отец. — Ведь не могли мы ждать до утра, когда такой буран прошелся. Матери и так извелись от страха за вас. Да еще о ваших подвигах дошли слухи. Алексей Николаевич звонил, а ему отзвонили из соседнего района…
Алексей Николаевич был начальником отделения милиции, в ведении которого находились и наш остров, и городские предместья вплоть до заповедника. «Нашим участковым», как запросто называл его отец.
— Ему позвонили из-за этого фальшивомонетчика? — спросил я.
— Вот именно, — кивнул отец. — Хорошо, я уже вернулся и взял трубку, а то бы мама в обморок грохнулась, услышав, что этот фальшивомонетчик вас чуть не убил. И где вы только вечно находите приключения на свою голову?
— Кстати, этот фальшивомонетчик сейчас, кажется, на острове, — сообщил я.
— Так это вы против него воздвигли охранную сигнализацию? — нахмурился отец.
— Против него! — радостно сообщил Ванька. — Мы ж не знали, что вы в нее попадетесь! И вообще, это не фальшивомонетчик, а шпион! А я его подстрелил, когда он попытался опять напасть на нас!
— Стоп-стоп-стоп! — сказал отец. — Не все сразу. Ты его ранил?
— Похоже, да, — ответил я за Ваньку. — Он полез на нас в тот момент, когда самый буран разбушевался и мы ничего толком разглядеть не могли. Но стрела попала ему в бок, факт, и после этого он отвалился и больше не возникал.
— Надо бы ружья из катера забрать, — обеспокоенно сказал отцу дядя Сережа. Во время этого разговора он молча обнимал крепко прижавшуюся к нему Фантика и поглаживал ее по голове.
— Вы оставили ружья без присмотра?! — поразился я.
— Издеваешься? — хмыкнул отец. — Мы ж не знали, с чем можем столкнуться после этих известий о фальшивомонетчике, у которого явно не все дома…
— Он не фальшивомонетчик, он шпион, — упрямо ввернул Ванька.
— Ну пусть шпион, вам лучше знать. В общем, я прихватил с собой Гришку-вора. Он сейчас в катере, сторожит и катер, и ружья. Его, как ты знаешь, вокруг пальца не обведешь!
Как я уже упоминал в самом начале, Григорий Торбышев, он же Гришка-вор, давно был не вором, некогда самым ловким и знаменитым на всю округу, а замечательным столяром-краснодеревщиком, к которому заказы уже сыпались и из других областей, так широко разошлась его новая слава. Но все так и называли его по-старому— «Гришка-вор». Для отца он готов был на что угодно, потому что это отец помог ему завязать с прежней жизнью. После очередной отсидки Гришка обратился к отцу: мол, хочет начать жить честным трудом, но никто на работу его не берет из-за репутации, а милиция, чуть произойдет какая кража на двадцать километров вокруг, тут же едет к нему с обыском, и это тоже всех отпугивает. Отец устроил Гришку в хорошую бригаду шабашников, бригадир которой в скором времени доверил Гришке столярные работы, убедившись в ловкости Тришкиных рук и его умении «чувствовать дерево», и дело пошло. Заодно отец и с Алексеем Николаевичем переговорил, попросил, чтобы милиция Гришку не трогала и не наводила зря тень на плетень — мол, он ручается за Гришку и если что, будет лично отвечать перед Алексеем Николаевичем. Алексей Николаевич просьбу отца уважил, как вообще охотно откликался на его просьбы, и, конечно, Гришка не забыл всего, что сделал для него отец. В нашем доме многое было сделано Гришкой — и точеные балясины для балкона, обалденно красивые, и такие же красивые резные перила лестниц на второй этаж, и двери комнат с узорными, резными и точеными филенками. Я знал от Гришки по секрету, что к Новому году он делает для нас ширму для камина из резного мореного дуба, взяв за исходные образцы ширмы из английского альбома по истории мебели и домашнего интерьера, ведь англичане испокон веку славились своими ширмами и стенными панелями из резного дуба. Но естественно, я молчал об этом в тряпочку, даже Ваньке не говорил.
В общем, если Гришка сторожит катер, то можно быть спокойными: никто подозрительный к нему и близко не подойдет!
— Как ты думаешь, стоит попробовать разыскать этого типа? — спросил я у отца.
— Думаю, стоит, — ответил он. — Во-первых, он может быть ранен, во-вторых, он человек нездешний, мог окоченеть в буране так, что его ледорубом вырубать придется… И, в-третьих, чем скорей мы его обезвредим, тем лучше, потому что вполне очевидно, насколько он опасен. Так что отправим вас домой — и займемся его розыском.
— Домой?! — в один голос возмущенно воскликнули мы все втроем.
— Вот именно, домой, — сурово подтвердил отец. — Гришка отвезет вас на катере, взяв вашу лодку на буксир, и вернется за нами. А мы тем временем найдем голубчика и повяжем его.
— Вот уж нет! — заявил Ванька. — Мы тут столько всего нарыли, что без нас вы не обойдетесь!
— И потом, мы так хорошо устроились, — сказала Фантик. — Обидно будет, если мы здесь хотя бы одну ночь не проведем!
— А мне еще надо проверить мое открытие, — сказал я.
— Какое открытие? — опередив всех, спросил Ванька.
— Все узнаете. Мне как раз пришла в голову одна идея, но я рассказать вам не успел, потому что вся эта суматоха началась.
Я не стал говорить, что по большому счету это открытие можно проверить и у нас дома.
— Гм… — отец призадумался, глядя на нас. — Не хотите отступать, да? Что ж, Сергей, тогда сходи, возьми два ружья, третье оставь Григорию и предупреди его, чтобы был начеку. И что мы снимем его с дозора, как только разберемся с этим типом, который блуждает по острову.
Дядя Сережа кивнул и удалился за ружьями, а отец сказал:
— Что ж, ведите, показывайте свое обиталище.
Мы провели отца в трапезную и оттуда в кухню, к очагу. Я заспешил вперед всех, чтобы подкинуть в очаг дров и чтобы очаг горел ярче. Отец, войдя, ахнул:
— Да, действительно, недурно устроились!
Он выдержал секундную паузу, а потом продекламировал, подняв руку так, как это делают актеры:
Когда суровая зима,
Как бодрый вождь, ведет сама
На нас косматые дружины
Своих морозов и снегов,
Навстречу ей трещат камины
И весел зимний жар пиров!..
Мы засмеялись и зааплодировали.
— Один к одному, да? — усмехнулся отец.
— Все точно! — сказала Фантик. — А вы хотите нас отсюда увезти!
— Да вы представляете… — начал отец, но тут дядя Сережа с ружьями подоспел.
— Я предупредил Григория, что на острове болтается какой-то странный тип, — сообщил он. — И Григорий, взяв ружье, поднялся на взгорок над пристанью, с которого видны и лодки, и ворота подворья. На белом снегу он издалека заметит любое движение, так что мы можем быть спокойны… Надо сказать, здесь очень славно! — добавил он, перебив сам себя.
— Да уж, ребятки постарались, — сказал отец. — Вот только нам эта лавочка будет в качестве стола маловата. Я думаю, нам с тобой стоит перетащить стол из трапезной и поставить его к стене напротив очага, чтобы он не заполнял пространство посреди комнаты, если уж мы тут остаемся.
— Мы пробовали его перетащить, и у нас ничего не вышло, — предупредил я.
— Ничего, всем миром навалимся, одолеем, — отозвался отец. — Если что, и Григория призовем. Но это потом… А пока рассказывайте — желательно, сжато и толково — что у вас тут произошло и что вы «нарыли», по выражению Ивана, Леонидовича. И почему этот тип обязательно должен быть шпионом?
Мы наперебой стали рассказывать: и про то, что было до нашего прибытия на остров, и про проволоку-антенну, и про явление из бурана, и про наши догадки. Отец и дядя Сережа внимательно слушали, иногда посмеиваясь, иногда кивая. Потом отец сказал:
— Ну-ну! Что называется, отпустили на денек в самое безопасное место!.. И я даже не могу осуждать Ивана Леонидовича за то, что он пустил в ход стальные наконечники для стрел, хотя в другой ситуации я бы ему всыпал по первое! В общем, нам надо как можно скорей поймать этого бешеного «охотника», чтобы разобраться в смысле всего происходящего.
— Можно, я поделюсь одной догадкой? — спросил я.
— Поделись, конечно! — сказал отец, весело переглянувшись с дядей Сережей.
Я повернулся к Ваньке. — Помнишь, как раз перед тем, как сработала наша система сигнализации, ты сказал нечто вроде того, что «остров был для них — для шпионов, или кого там, в смысле — самым удобным местом для приема и передачи шифровок»?
— Ну? — утвердительно вопросил мой братец, если так можно выразиться, — то есть вопросил с интонацией согласия.
— И у меня возник вопрос: а почему остров Буян был для них самым удобным местом?
— Потому что он тихий и безлюдный, — сказал Ванька.
— И это тоже. Но мало ли тихих и безлюдных островов? Почему они выбрали именно этот?
