Алексей Биргер - Тайна острова Буяна
— Как мы их перекроем? — спросил Ванька. — Кирпичом заложим? Или новые створки из досок сделаем?
— Вовсе нет, — ответил я. — Мы поставим сигнализацию.
— Сигнализацию?..
— Ну да. Тут полно пустых бутылок и жестянок из-под тушенки. Все это вяжем на одну веревку, поближе друг к другу, бутылки подвешиваем за горлышки, жестянки — как зацепится. Натягиваем эту веревку в воротах, поближе к земле, но все-таки так, чтобы бутылки и жестянки болтались в воздухе. Человек, знающий, что в воротах препятствий нет, не заметит их и наверняка заденет ногой. И они поднимут такой трезвон, что только держись! Скорей всего, он сбежит после этого и больше не появится. А если и полезет в подворье — мы уже будем начеку и встретим его как надо! Его ружье ему не поможет, потому что мы будем стрелять из укрытия, из-за двери или выбитого окна. И кто-то будет стоять у двери трапезной, чтобы двинуть его кирпичом по затылку, если он все-таки добежит через двор и войдет!
— Классная идея! — восхитился Ванька.
— Ребята, а вы уверены, что у нас все это получится, если он и в самом деле полезет? — робко спросила Фантик.
— Не сомневайся! — самоуверенно ответил мой братец. — После того, как он в этих гремящих бутылках запутается, мы его в два счета одолеем! Давай делать сигнализацию!
И вот, пока Фантик заканчивала готовить ужин, мы с Ванькой навязали на крепкую веревку (веревок у нас был большой запас, ведь веревки — это такая вещь, которая в путешествии может понадобиться по самым разным случаям), как можно ближе друг к другу, все стеклянные бутылки и консервные банки, которые смогли найти (вот когда мы ещё раз порадовались, что столько мусора унесли к себе — ведь одних бутылок из-под водки и из-под вина у нас получилось семь штук, и ещё кое-что мы насобирали по углам трапезной), и направились к воротам, держа веревку аккуратно растянутой, чтобы бутылки как можно меньше звякали друг о друга.
Снаружи была красотища! Буран утих, все было покрыто белым-белым снегом, и небо начало очищаться — в нескольких просветах между тучами виднелись звезды, такие яркие, какими они бывают только в мороз. Снег мерцал и отсвечивал, и поэтому видно было хорошо. Словом, мы увидели не вечер, а сказку!
Мы прошли к воротам и натянули веревку, завязав её концы на вбитых в арку ворот железных штырях — нижних петлях давно снятых подвесных створок. Как раз на нужном расстоянии от земли они повисли, сантиметрах в тридцати-сорока, а тень от арки полностью их скрывала. Человек, не знающий, что в воротах стоит сигнализация, влетит в них как пить дать! Я легонько качнул одну бутылку пальцем, и по всей длине веревки прокатился тихий перезвон.
— Нормально! — сказал я. — Представляешь, что будет, если кто-нибудь врежется в них со всей дури?
Успокоенные, мы вернулись к очагу. Фантик как раз сняла с плиты лисички с макаронами и готовилась раскладывать их по тарелкам.
— Слушай, на улице такой кайф, что обалдеть можно! — сообщил ей Ванька. — Предлагаю после ужина вылезти погулять.
— И нарваться на этого типа? — Фантик содрогнулась.
— Не обязательно вылезать за ворота. Можно просто поиграть в снежки во дворе или полазить по галерее. Ты только выгляни — сама не захочешь торчать под крышей!
— Обязательно выгляну, — сказала Фантик. — Но давайте сначала поедим.
Здорово было есть возле жаркого очага, при его свете — да, в кухне было темновато, но все-таки очаг светил не хуже, скажем, настольной лампы и странно было думать, что вот эти лисички, которые мы едим, мы собрали лишь несколько часов назад, а теперь за стенами настоящая зима!
Меня больше всего волновала судьба лодки, поскольку я не сомневался, что с острова нас так или иначе благополучно извлекут. Вообще-то, чтобы пошло ледяное «мыло», надо, чтобы мороз держался не меньше трех-четырех дней, но природа настолько спятила с ума, что я не удивился бы, увидев уже утром ледяное крошево повсюду на воде — то крошево, плыть сквозь которое безумно трудно.
А Ваньку и Фантика интересовало другое.
— Эх, вот если бы у нас была с собой рыболовная сеть! — говорил Ванька. — Мы бы установили ее там же, в воротах, чтобы можно было опускать ее сверху, как только зазвенят бутылки. Из рыболовной сети он бы уже не выбрался. Интересно, а нет других способов поймать его и связать?…И допросить, — мечтательно добавил он, — чтобы он выдал свой шифр и мы могли расшифровать все эти послания по радио. Интересно, о чем они?
— Может быть, где забрать следующую партию фальшивых денег? — предположила Фантик.
— Точно! — Ванька чуть, не поперхнулся от восторга. — Но при чем здесь крест? Борька, у тебя нет никаких идей?
— С этим крестом вообще сплошная путаница, — сказал я. — Смотри, покупать осколки креста за безумные деньги этот тип мог только в том случае, если он никогда не бывал в наших краях, не говоря уж о том, чтобы бывать на острове и не знать про крест. Но если он передавал и принимал здесь свои шифровки, то он не мог не знать про крест! И покупать кусочки креста для него не имело никакого смысла. Разве не так?
Ванька ненадолго задумался, потом просиял:
— Я знаю! Все очень просто! Шпионов было двое!
Мы с Фантиком вытаращили на него глаза.
— Ну, знаешь… У тебя шпионы множатся как грибы…
— Вы не понимаете! — стал с жаром объяснять Ванька. — Смотрите! Сперва здесь был один шпион — тот, что и установил антенну-проволоку и передавал и принимал радиограммы, а потом его шпионский срок закончился, и он уехал домой. Совсем-совсем недавно, понимаете? А вместо него приехал работать другой, который знал только одно: надо добраться до острова Буяна — до Коломака, как они его знают, — потому что оттуда удобней всего выходить на связь. Естественно, он ничего не знал о кресте! Вот этот шпион, еще зеленый и необстрелянный, и прется в наши края и, естественно, влипает на каждом шагу и совершает глупости, после которых его хорошо запоминают, ведь он еще в нашей жизни не разобрался. Например, не знал, что у жителей деревень, по которым разъезжает автомагазин, редко бывает сотенная на руках, поэтому всякий раз, когда кто-то платит за покупку сотенной, это событие, и, естественно, если сотенная окажется фальшивой, ее путь сразу же проследят! Не то что в городе!.. Эх, не надоумил его старый шпион… — чуть ли не с сожалением вздохнул мой братец. — Остается вопрос: что такого ценного он углядел в кусочках креста? Я не верю, что для настоящего шпиона собирательство этих кусочков было придурью или блажью. Ну? Что вы об этом думаете? — Погоди… — начал я. Среди сплошной, как мне казалось, белиберды Ванька мимоходом высказал очень здравую мысль — довольно простую, но которая прежде нам в голову не приходила. С этой мыслью довольно многое вставало по местам — мне надо было ее только додумать, чтобы она нарисовалась во всей красе, но тут…
Как раз тут мы и услышали жуткий звон и грохот — сработала наша сигнализация!
— Все по местам! — подскочил я. — Ванька, к окну! Мы с Фантиком — к двери!
Ванька, схватив лук и стрелы, помчался в трапезную, к самому удобному из оконных проемов, глядевших на двор и на ворота, а мы с Фантиком заняли места у дверного проема. Я приладил у двери чурбак, забрался на него, а в руки взял увесистый кирпич. Если кто войдет в дверь, он получит от меня так, что больше ему ловить будет нечего, кроме звездочек из глаз, разумеется!
Звон и грохот продолжались. Мы услышали приглушенную ругань.
— Эй! — тихо окликнул нас Ванька. — А их, кажется, двое! Я ж говорил, что шпионов — два! Вот теперь старый шпион приехал на помощь молодому! Фантик выглянула из двери.
— Да, точно! — сообщила она. — Вон, две тени у ворот. Кажется, они выпутались и теперь размышляют, что делать дальше. Ой, ребята, что теперь будет? — У нее губы дрожали от страха.
Я тоже выглянул: У ворот маячили две мрачные тени здоровых мужиков. После недолгого совещания зловещие незнакомцы двинулись к центру двора, то и дело оглядываясь и прислушиваясь.
— Эй, вы! — прозвенел в полной тишине Ванькин голос. — Стоять на месте и не двигаться! Иначе стреляю без предупреждения! Не верите — сделайте хоть шаг!
Ванькин голос сам вибрировал, как туго натянутая тетива лука.
Незнакомцы — два черных силуэта на белом снегу — замерли.
Наступила томительная пауза. Затаив дыхание, мы ждали, что будет.
Глава десятая. Мы не хотим отступать!
И в этой напряженной тишине вдруг прозвучал так хорошо знакомый голос:
— Ванька, паршивец! Ты что, поставил на стрелы стальные наконечники? Я ведь тебе это запретил!
— Отец!.. — заорали мы с Ванькой в один голос.
Да, это был отец, а с ним — папа Фантика, дядя Сережа. Теперь они без опаски шли к нам, а мы выбежали им навстречу.
— Папа! — Фантик кинулась в объятия к дяде Сереже. — Как же мы перепугались!
