Валерий Гусев - Грабеж средь бела дня
– Павел Иванович? – любезно уточнил «Нильс». – Очень приятно. Привет вам от вашего дорогого и любимого сыночка Витеньки.
– Спасибо, – с недоумением ответил Павел Иванович. – А кто это говорит?
– Это говорит его старший друг. У которого Витенька сейчас находится. И будет находиться до тех пор, пока вы не расщедритесь на некоторую сумму за его содержание.
– Ничего не понимаю, – с еще большим недоумением отозвался Павел Иванович. – Вы, наверное, номером ошиблись. Будьте внимательнее. Всего доброго.
– Постойте, – поторопился «Нильс». – Не ложьте трубку. Сейчас сам Витенька скажет вам пару слов. Я передаю ему телефон.
– Не трудитесь, – сухо ответил Павел Иванович. – Витя давно спит. – И положил трубку.
«Нильс» долго слушал частые гудки и даже разглядывал телефон, будто это он так странно и глупо подшутил над ним. До «Нильса» все еще не доходило истинное положение вещей. А Фига смотрел на него с подозрением.
«Нильс» снова заглянул в записную книжку и снова набрал номер. Но уже другой. Ему и там ответили.
– Анна Степановна? – уже не так уверенно, но все-таки вежливо спросил «Нильс».
– Да, слушаю вас. – Это была та самая Анна Степановна, которая в виде Снеговика сидела в первом ряду с ведром на голове и с морковкой вместо носа.
– Анна Степановна, ваш дорогой сыночек Гришенька… он был сегодня крысенком…
– Что? – изумилась Анна Степановна. – Каким крысенком? Вы в своем уме, хулиган?
– Да я не хулиган! – взмолился «Нильс». – Я учитель. Игорь Зиновьевич.
Анна Степановна помолчала, а потом ска-зала:
– Здравствуйте, Игорь Зиновьевич. Что-то я вас не пойму. И не узнаю. Вы не пьяны случайно?
– Что вы! Как можно? Я просто очень устал. А у нас все дети разбежались после новогоднего бала. И ваш Гриша сейчас у меня. Вот, я даю ему трубку.
Крысята молча, чуть слышно хихикая и ничего не понимая, смотрели и слушали это представление.
– Игорь Зиновьевич, – ледяным голосом сказала Анна Степановна, – от вас я такого не ожидала. Завтра же я все расскажу вашему директору и префекту нашего округа. Можете считать себя уволенным! Гриша! – крикнула она в глубину квартиры. – Ваш любимый Бонифаций пьян как сапожник! – и бросила трубку.
«Нильс» выронил мобильник и уставился в стол застывшими глазами.
В это время в подвал вошли еще двое. Тоже в масках. Но не карнавальных, а бандитских. В лыжных шапках, натянутых до подбородка, и с дырками для глаз.
Один из них запер дверь и сунул ключ в карман, а другой взглянул на «Нильса» и спросил его с тревогой и злостью:
– Ты что, дурак, напился?
«Нильс» ничего не ответил. Он подошел к крысятам и по одному снял с них маски.
Под масками обнаружились смеющиеся, а вовсе не испуганные рожицы. «Нильс», точно как я, грохнулся задом на пол.
– Ты кого привез?! – взревели двое одновременно. – На хрена они здесь нужны?
– Папочка! – взвизгнул один из крысят. – Снимай маску, я тебя сразу узнал!
В общем, с нашей помощью бандиты похитили вместо чужих своих собственных детей!
Здесь был Витька Орликов, родной сын вредного гипнотизера Орлянского. Здесь был и сыночек нашего Фиги. Этого Фигу мы давно по-дозревали в сообщничестве. Он был, конечно, далеко не главный в банде, но оказывал ей посильные услуги – пропускал в школу, несмотря на запрет директора, Жучкова-старшего, помогал Жучкову-младшему собирать информацию и, когда надо было, – уходить из школы и являться в нее в удобное время. Он как бы выполнял роль связного.
Ну и заодно мы заманили в эту славную компанию крысят дочку физкультурника, в отместку папочке – так уж он нас достал бесконечным бегом на длинные дистанции и страшным обещанием сделать из нас Пеле. Которое в его устах звучало порой как-то двусмысленно: «Я из вас филе сделаю!»
После замешательства, ругани и взаимных упреков бандиты вдруг обратили внимание на Алешку. Тот уже стоял на верхней ступеньке. С апельсином в руке.
– А это кто? – все трое уставились на него. – Ты кто?
– Не ваше дело, – дерзко ответил Алешка.
– Ну-ка, иди сюда!
– Щас-с! Разбежался!
– Ах ты, сопляк! – один из бандитов шагнул к Лешке с явным намерением схватить его за крысиные ушки.
– Ложись, гады! – взвизгнул Алешка и поднял над головой руку. В которой был уже не апельсин, а все та же неизменно верная гра-ната.
– Ты что? Ты что, пацан? – бандиты попятились в дальний угол. – Брось сейчас же…
– Брошу, – пообещал Алешка.
– То есть не бросай. Чего тебе надо?
– Ключ!
Бандит порылся в кармане и бросил Алешке ключ. Тот ловко поймал его, вставил в скважину и отпер дверь. И посоветовал на пороге:
– Вы друг у друга выкуп возьмите. Каждый за своего ребеночка. – Швырнул в комнату гранату (апельсин на самом деле) и захлопнул за собой дверь.
– Как же ты домой добрался? – спросил я, выслушав его рассказ и переведя дыхание.
– А на машине.
– На попутке? У тебя ведь денег не было.
– Зачем на попутке? – пожал плечами мой брат. – На той же машине. Сел в нее и сказал Чебурашке: «Меня отпустили, спутали с кем-то. Вам велели меня домой отвезти. А то неприятности будут».
Алешка остановил машину в сторонке от нашего дома. На всякий случай. Чтобы не оставлять следов.
– Ну ты даешь! – только и сказал я.
Правда, когда эта история закончилась и началась очередная, Алешка, вспоминая эту поездку, рассказывал уже совсем по-другому. Он говорил, что заставил Чебурашку отвезти его домой с помощью гипноза.
– Чем же ты его загипнотизировал? – спросил я. – Взглядом?
– Гранатой, – ответил он и снова пожал плечами.
Глава XVIII
ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ
– Что с Бонифацием будем делать? – спросил утром Алешка, едва успев продрать глаза. – Надо его выручать.
Да, Анна Степановна – крутая тетя. Да еще со всякими полезными связями. Такая запросто может человеку жизнь испортить. Особенно невиновному.
– Надо ее перехватить, – предложил Алешка, спуская ноги на пол. – И все ей объяснить.
– Так она нам и поверит. Еще хуже может получиться. Скажет: это их Бонифаций подослал, испугался.
– А тогда чего?
Я сказал ему, что беспокоиться надо не столько о Бонифации, сколько о нас самих.
– Как ты думаешь, они тебя узнали?
– Вот еще! Я же в крысиной шкуре был. И потом, Дим, они так перепугались…
– Они же перепугались не сразу. Вдруг тебя разглядели?
– Ну и пусть. Пусть знают, что мы их не боимся. Пусть они сами нас боятся.
– Вот от страха-то они такого могут натворить…
– Ты думаешь? – Алешка помолчал. – Знаешь, Дим, давай их арестуем, – простенько так сказал, небрежно. Будто в бассейн предлагал сходить. – Ну что ты глазами захлопал? Мы это запросто сделаем!
– Загипнотизируем? – усмехнулся я.
– Как ты догадался? – ахнул мой брат. – Загипнотизируем!
– Чем? Гранатой твоей? Одной на всех не хватит.
– Дим, – сказал Алешка, – ты когда научишься немного вперед думать?
– Не понял! – пригрозил я. – Ты мне еще за козленочка ответишь.
– Это случайно получилось, Дим, – покаялся Алешка. – Само собой. Как под гипнозом. – И польстил изо всех сил: – А Милка, между прочим, после того как мы ее квартиру спасли, так на тебя смотрит! Такими глазами! – Лешка сделал паузу и выдал: – Вот мы ее глазами и воспользуемся. Помнишь, как она гипнотизера одним взглядом на пол уложила?
Да, с ним не то что не соскучишься – с ним со смеху помрешь!
Но идея мне понравилась. Не понравилось в ней только, что Милка должна будет смотреть на рыжего бандита «вот такими глазами». И что идея эта ведь моей была, я до нее еще раньше почти додумался, когда выслеживал Жучка у гипнотизера.
А дома у нас положение между тем осложнилось. Во-первых, папа поинтересовался, как идут дела в школе. И есть ли у него надежда, что мы дадим ему в новогоднюю ночь пострелять из пневматической винтовки.
– А у нас ее нет, – наивно пожаловался Алешка. С надеждой в голосе.
– А будет, как ты считаешь? – спросил папа. – До Нового года три дня осталось.
– Еще не вечер, – постарался увильнуть Алешка от прямого разговора. Я-то вообще помалкивал.
– Ну-ну, – папа вздохнул. – Пожалуйте ваши дневники. Хотелось бы в общих чертах ознакомиться с их содержанием.
Мое сердце вздрогнуло и бухнулось на самое дно желудка. А Лешкино – не дрогнуло. Он и глазом не моргнул:
– Они в школе, пап. Их собрали, чтобы отметки выставить.
– Надеюсь, хорошие? – улыбнулся папа.
– Вот такие вот! – Алешка поднял большой палец.
«Колы, что ли?» – подумалось мне.
– Ладно, – папа посмотрел на часы. – Не забудьте завтра показать ваши «вот такие вот» успехи.
– Обязательно, – горячо пообещал Алешка.
– Непременно, – скупо выдавил я.
Но папа на часы посмотрел не случайно. Он ждал нашего участкового, который опять напросился на консультацию.
Это было во-вторых.
