Р. Стайн - Пропавшая девушка
— Пожалуйста, Майкл, продолжай, — сказала Гонзалес, подняв руку. Нова продолжал заносить мои показания на айпод. — Ты дал нам очень ценные сведения.
— Попрошу не перебивать, пока он закончит, — строго сказал Нова, глядя на моего папу.
— Извините, — пробормотал тот. — Просто не люблю подобных сюрпризов.
— Там будут еще сюрпризы, — признался я. Сделав еще один глоток воды, я продолжил рассказ. Я рассказал, как мы оставили Энджела лежать в снегу, решив, что он мертв, и как потом вернулись и обнаружили, что он исчез.
— Так он не был мертв? — ехидно уточнил Нова, отрываясь от своего айпода. Или он все-таки был мертв, а теперь превратился в зомби?
Гонзалес угрюмо посмотрела на своего партнера.
— Просто спросил, — пожал плечами Нова.
— Он стал названивать и угрожать, — продолжал я. — Говорил, что я убил его. Дескать, я его убил, и теперь он отплатит нам всем.
Нова снова перебил меня:
— Он так и сказал? Это не звучало, как шутка? Он действительно считал себя мертвым?
— Не знаю, — ответил я. — Он все твердил, что я убил его. И… я действительно видел его на кладбище. Мы пошли туда всем классом. День выдался туманный. В смысле, издали ничего толком не разглядеть. Но я видел его на кладбище, и мне показалось, что он выбрался из могилы.
Нова сдавленно хрюкнул. Он пробормотал что-то себе под нос. После чего повернулся к Пеппер, которая за все время не проронила ни слова.
— Ты видела этого парня, Энджела, на кладбище? Ты была там в то утро?
Пеппер кивнула. Шапка съехала ей на лоб.
— Я была там, но его не видела.
Все снова повернулись ко мне. Один папа смотрел прямо перед собой, и на лице его застыло сердитое выражение. Думаю, ему до сих пор не верилось в то, что он услышал. Я обманул его доверие. Я все от него скрывал. И теперь он устремил взгляд на стену гостиной, будто избегая чужих взглядов.
— В общем, этот парень, Энджел, решил расправиться с нами по одному, — закончил я. — Он звонил и предупреждал меня. Он говорил мне, что намерен делать.
Гонзалес покачала головой.
— Майкл, ты же умный мальчик, разве не так? Почему ты держал это в секрете? Мне просто не верится, что ты не позвонил в полицию. Или хотя бы не рассказал родителям. Ты допустил непростительную ошибку.
— Знаю, — прошептал я. И опустил голову. Я думал о Гейбе. Как знать, может, сейчас он был бы жив, обратись мы в полицию сразу, как только Энджел начал свои угрозы?
Нова вперился мне прямо в глаза.
— Нужно было звонить нам. Неужели ты настолько боишься своего отца, что не решился все ему рассказать? — Он перевел исполненный подозрения взгляд на моего папу.
— Н-нет, — забормотал я. — Нет. Дело вовсе не в том. Я… просто не хотел неприятностей. Мы все подумали…
— У тебя сохранился на телефоне номер этого Энджела? — перебила меня Гонзалес.
Я покачал головой.
— Там всегда высвечивается слово «заблокирован». И никакого номера.
— Нам может понадобиться твой телефон для исследования, — сказала она. — Так он предупредил тебя, что будет действовать?
— Да. Сам он меня не слушал. Ни оправданий, ни извинений не принимал. Знай себе талдычил, что я его убил, и как он до нас до всех доберется. Ну и вот… сперва он прямо в школе ударил по голове Лиззи. Потом напал на Пеппер и срезал ей почти все волосы. Потом… потом… Он столкнул нас с Ривер-Роуд. Он пытался меня убить.
Меня всего трясло. Я всхлипнул. Ничего не мог с собой поделать. Я совсем потерял самообладание.
— Неужто не видите?! — закричал я. — Это должен был быть я! Я должен был погибнуть, когда мы сорвались с обрыва! А вместо меня погиб Гейб. Он… он не должен был умирать. Это должно было случиться со мной. Вы хоть понимаете, как мне тошно?!
Слезы хлынули по щекам. Я не в силах был унять дрожь. Я заметил, что Пеппер отвернулась. Она тоже плакала.
Папа повернулся ко мне и обнял рукой за плечи. Он крепко прижал меня к себе, нашептывая:
— Успокойся. Дыши глубже. Ты в порядке.
Разумеется, я был в порядке. Вот только лишился лучшего друга. И это была целиком и полностью моя вина. Если бы только мы помогли Энджелу, вместо того, чтобы трусливо сбежать…
Лишь через несколько минут я смог худо-бедно взять себя в руки. Пеппер прятала лицо в ладонях. Ее шапка сползла, и мне стали видны отвратительные красные струпья на ее голове.
— Думаю, мне больше нечего вам сказать, — закончил я. — Я рассказал все, что знал.
— Давайте поговорим об этом парне, Энджеле, — сказала Гонзалес. — Прежде всего, как его фамилия?
Мы с Пеппер растерянно проглядели друг на друга.
— Не знаю, — в один голос сказали мы.
— Мы вообще ничего о нем не знаем, — сказала Пеппер. — Та девушка, что была с нами в субботу… Она сказала, что его зовут Энджел. Сказала, что он учился в ее прежней школе, но его вышибли за то, что он кого-то там избил.
— Следовательно, он вполне может фигурировать в нашей базе данных, — оживился Нова. — Нам нужна его фамилия.
— Лиззи, наверно, знает, — сказал я.
Гонзалес подняла глаза на меня.
— Лиззи?
Я кивнул.
— Лиззи Уокер. Это она его тогда опознала. И на нее первую он напал.
— Лиззи Уокер, — пробубнил Нова, набирая имя на айподе. — Нам нужно поговорить с ней немедленно.
— У тебя есть ее номер? — спросила Гонзалес.
Я сглотнул. И напряженно задумался.
— Нет. Нет, не знаю. Она… ни разу мне не звонила. Говорит, у нее нет телефона. Не может себе позволить.
Пеппер сощурилась на меня.
— То есть она никогда тебе не звонила и не писала? — И опять я услышал в ее голосе горечь.
Я покачал головой.
— Сожалею. У меня ее номера нет. Она новенькая. Только недавно переехала. Мы знакомы от силы пару недель.
— Е-мейл? — спросил Нова.
— Нет, — сказал я. — Она никогда мне не писала. Я… у меня его нет.
Пеппер глядела на меня с подозрением. Неужели думала, что я вру? Покрываю зачем-то Лиззи?
— Я правду говорю, — сказал я ей.
— Стало быть, у тебя нет ни ее номера телефона, ни адреса электронной почты, — подытожил Нова. — Но ты хотя бы знаешь, где она живет?
— Г-говорила, что где-то неподалеку, — промямлил я. — Но… нет. Я не знаю ее адреса.
Они повернулись к Пеппер.
— На меня не смотрите, — отрезала та. — Я к ней в гости не хожу. Уж поверьте: мы с ней и близко не подруги.
Потирая бородку, Нова пристально поглядел на Пеппер.
— Вы враждуете?
— Еще чего, — поспешно ответила Пеппер. Она бросила взгляд на своего отца, который стоял у окна и молча смотрел на нас. — Мы с Майклом… мы раньше встречались. А потом появилась Лиззи и… сама стала встречаться с ним. Ну и… мы с ним порвали.
Нова кивнул.
— И она опознала этого самого Энджела, когда он лежал на снегу?
Пеппер кивнула.
— Она сказала, что он психопат. Что он избил в ее прежней школе учителя. Разбил его головой стеклянную дверь.
Нова повернулся к Гонзалес.
— Нужно поговорить с этой девочкой… — он взглянул на айпод, — …Лиззи Уокер. И немедленно.
— Поищем ее контактную информацию в школе, — ответила Гонзалес.
Они поднялись с кушетки.
— Мы разыщем этого Энджела, — пообещала Гонзалес.
Мистер Дэвис отошел от окна. Он указал рукой на нас с Пеппер.
— А с ними как быть? В смысле, им ничего не грозит? Не следует ли нам…
— Можете возвращаться к занятиям, — сказала Гонзалес. — Мы организуем в районе школы регулярное патрулирование. Тем не менее, не задерживайтесь допоздна. Никуда не ходите в одиночку. Старайтесь держаться в группе.
— Будьте осторожны, — добавил Нова, — будьте предельно осторожны.
32В ночь на пятницу намело чуть ли не на фут снега, настоящего, плотного снега, что так восхитительно хрупает под ногами. Когда же, наконец, взошло солнце, весь город засиял мириадами снежных искр.
В субботу я помогал отцу в магазине. Ехали мы туда в почти полном молчании. Ривер-Роуд успели расчистить, но наш автомобиль все равно слегка заносило на поворотах. Папа отыскал свою любимую радиостанцию, крутившую музыку-кантри, и врубил ее на полную громкость. Наверное, ему попросту не хотелось со мной разговаривать.
Он даже не сообщил мне, что наш магазин разжился двумя новенькими «Полярисами». Когда-то я смерть как хотел погонять на таком. Видите ли, эти красавцы способны пройти где угодно. Они божественны.
Однако я понимал, что сейчас лучше и не просить. Должно было пройти еще очень немало времени, прежде он снова станет мне доверять. Всю неделю он был крайне молчалив. Он не бушевал, не читал долгих нравоучений, не предлагал перетереть по душам, «как мужчина с мужчиной». Он сказал только, что очень во мне разочаровался.
Мама же, по ее собственным словам, была скорее напугана, чем рассержена. Разумеется, ее весьма огорчало, что я не был откровенен ни с ней, ни с отцом, даже когда попал в серьезную передрягу. Папа же был рад и тому, что я остался цел и невредим. Оба они понимали, что я был на волосок от гибели… и что человек, подстроивший нам эту автокатастрофу, до сих пор разгуливает на свободе.
