Луиза Фоули - «Кровь!» – сказал кот
Миссис Кендрик не стала отвечать на его выпад и извиняющимся тоном сказала Кики:
– Вчера мы не позвали тебя посидеть с Джеффри, потому что здесь была моя сестра. С Джеффри оставалась она.
Ну, разумеется, – отозвалась Кики. – Я не потому спросила. По телевизору показывали отдельные моменты этого вечера, но вас я почему-то не видела. – Потому что при виде телевизионных камер я прятался за пальмой в кадке, – сказал мистер Кендрик, беря печенье. – Впрочем, есть надежда, что на следующий год веселее. Я слыхал, у хранителя музея есть дом на берегу Оленьего озера. Вот я и предложу, чтобы все мужья и жены членов попечительского совета захватили с собой туристские ботинки, рыболовные снасти или купальные костюмы. Пускай все попечители в вечерних туалетах танцуют с торговцами произведениями искусства или друг с другом, в то время как мы, некультурные, станем ловить на воздухе рыбку к обеду или нагуливать себе аппетит.
– О, перестань, Лорн! – воскликнула миссис Кендрик, Кики широко улыбнулась. Она любила слушать, как мистер Кендрик поддразнивает жену. Когда Кики впервые пришла к ним посидеть вечером с Джеффри, она испытывала робость и страх перед новым окружным прокурором но вскоре поняла, что это добрый и благожелательный человек.
– Ты довольна своей неделей стажировки у миссис Джанссен? – спросила миссис Кендрик.
– Да, это интересно, – ответила Кики. – И совсем не то, чего я ожидала. Но ведь я, в общем-то, и не знала, чего мне ожидать. «И уж, конечно, не встречи с международной шайкой похитителей музейных ценностей или с реставраторшей, которая подделывает произведения искусства и ворует подлинники», – подумала она.
– Доктор Алленби говорил мне, что миссис Джанссен – настоящая художница, – продолжала миссис Кендрик. – Он рассказывал, что она живет на ферме за городом и вся конюшня там заполнена картинами и скульптурами, которые она создавала в течение многих лет.
Кики слушала с открытым ртом.
– А я и не знала, – вымолвила она, живо представив себе старую конюшню позади сарая для инструментов. Неужели она и впрямь заполнена произведениями искусства?
– Кажется, она перестала заниматься живописью, когда заболел её муж. А после его смерти она, по словам доктора Алленби, потеряла всякий интерес к своему творчеству.
– Идем, Сьюзен! – позвал мистер Кендрик и потянул жену за руку. – Не то мы приедем прямо к десерту. А я слишком сыт даже для десерта, – добавил он, хватая ещё одно печенье с блюда на столе.
Будем дома около девяти, – сказала миссис Кендрик, когда они уходили.
– Можете не торопиться, – ответила Кики. – Занятий в не будет и у меня нет на завтра важных планов.
В тот момент она не знала, что завтрашний день станет одним из самых важных дней в её жизни.
Глава одиннадцатая
На следующее утро Кики явилась в Галльярдский музей в плохом настроении. Когда накануне вечером она возвращалась от Кендриков домой, Рыжик затеял драку с бродячим котом, сцепился с пуделем, которого вывел прогуливать их сосед, и затем удрал. Сосед позвонил её матери и нажаловался, а вдобавок ко всему доктор Алленби, рассказывая на работе матери об обеде и танцах в доме хранителя Галльярдского музея, поведал ей о том, какие восторги выражала ему миссис Джанссен в адрес Кики, которая стажируется у неё на этой неделе.
Что побудило доктора Коллир потребовать у Кики объяснений, почему она находилась у миссис Джанссен в то время, когда сама миссис Джанссен была в гостях у доктора ван Кайзера? Неправдоподобное объяснение Кики, что Гейбриел пригласила её посидеть с её заболевшей собакой, не удовлетворило её, и мать решила: если Кики не приведет более убедительную причину, ближайший уик-энд ей придется посидеть дома. Иными словами, после того как Кики закончит рабочий день в музее, она будет приговорена не выходить из дому.
Будучи умным и догадливым животным, Рыжик не вернулся домой из опасения, что ему придется держать ответ за свои проступки.
Спустившись по лестнице, Кики повернула ручку двери реставрационной мастерской. Дверь был заперта. Это показалось ей странным. Ведь Гейбриел сказала, что она придет утром пораньше. Может быть, Моне стало хуже? Воспалилась рана?
Кики вынула из кармана ключ от мастерской и отперла дверь, затем включила свет над верстаком, где она держала стопку журналов. Накануне вечером она решила пролистать все журналы, чтобы посмотреть, нет ли в них статей о художественных изделиях Древнего Египта.
Но на углу верстака, где она их оставила, журналов не оказалось. Кики нахмурилась. Она была совершенно уверена в том, что она оставляла их именно там. Ей явственно вспомнились яркие золотые и темно-бордовые цвета обложки журнала, лежавшего сверху. Она нагнулась. Стопка журналов была теперь под верстаком. Озадаченная этим, Кики подняла журналы, уселась на табуретку и принялась просматривать их. Но ей никак не удавалось сосредоточиться. Насколько ей было известно, имелось всего три ключа от мастерской: у Гейбриел, у хранителя музея и запасной, который теперь был у неё. Но хранитель сейчас в доме на Оленьем озере. Гейбриел не собиралась вчера возвращаться в музей. Она была слишком обеспокоена состоянием Моне. Кики слезла с табуретки и обошла комнату. Ничего как будто бы не пропало, и все остальные вещи находились на прежних местах.
В дверь постучали.
– Иду! – крикнула Кики и пошла открывать. В коридоре снаружи стояла Елена.
– Так вот где ты пряталась всю неделю, – сказала Елена, отворяя дверь пошире и оглядывая мастерскую. – Как тут грязно! – не дожидаясь приглашения, она вошла и проследовала в дальний конец комнаты. Не обращая внимания на Кики, она заглядывала во все углы с видом агента по торговле недвижимостью, осматривающего непригодное для продажи помещение. – Как ты выносишь этот запах?! – спросила она, наморщив нос.
– Я не чувствую никакого запаха, – ответила Кики, осознавая, что она, должно быть, так привыкла к запаху скипидара, что больше его не замечает. – Что тебе нужно?
– Я пришла передать тебе, что миссис Джанссен сегодня не будет, – сказала Елена. – У неё серьезно заболел брат, живущий в Пенсильвании, и она вылетела к нему с ранним утренним рейсом. – Елена направилась к двери, и Кики почудилось что она вот-вот достанет салфетку, чтобы не прикасаться рукой к дверной ручке. – Ты можешь идти домой.
– Постой, – воскликнула Кики, и в её тоне прозвучал опрос. Но Елена уже поднималась по лестнице.
Кики устремилась было за ней, но передумала. Вместо этого она закрыла дверь мастерской и села. Журналы были забыты. Ей требовалось время, чтобы поразмыслить. Гейбриел никогда не упоминала ни о каком брате, и Кики полагала, что все её родственники живут в Европе. И если Гейбриел улетела, то где же тогда Моне? Может, она пристроила его у доктора Локера? А что, если всю эту историю зачем-то сочинила Елена?
Елена, конечно, пройдоха, но непохоже, размышляла Кики, чтобы она солгала ей в глаза. Шестое чувство подсказывало Кики, что тут что-то не так. Она пожалела, что с ней нет проштрафившегося Рыжика. Анализируя пути и способы решения какой-нибудь трудной проблемы, она любила беседовать с ним – это ей помогало.
Может быть, Елена позвонила Гейбриел? Едва ли. Тогда бы Елена выразилась по-другому. Она сказала: «Я пришла передать тебе». Кто же поручил ей передать это?
Кики заперла мастерскую и, взбежав по лестнице, бросилась к телефону-автомату на первом этаже. Порывшись в кармане, она достала монетку и набрала номер Гейбриел. Занято. Если Гейбриел уже летит в Пенсильванию, то кто же разговаривает по её телефону? Конечно, не исключено, что в тот же момент её номер набрал кто-то ещё, но это маловероятно. У Кики часто заколотилось сердце в груди. Что-то произошло. Она это чувствовала.
Кики на лифте поднялась на третий этаж.
Елена! – выпалила она, без стука входя в кабинет хранителя музея. – Когда позвонила Гейбриел?
Елена сидела, уютно устроившись в одном из кресел у низкого столика, и читала журнал мод. При появлении Кики Она вскочила и поспешно положила журнал на столик обложкой вниз.
– Сюда нельзя так врываться! – сказала Елена, вставая. – Ты могла бы прервать важное совещание у доктора ван Кайзера!
– Не думаю, ведь его нет в городе, – возразила Кики Когда. звонила Гейбриел?
– Гейбриел не звонила, – терпеливо, как малому ребенку, объяснила Елена. – Сегодня утром позвонил доктор ван Кайзер из дома на озере…
Это и нужно было узнать Кики. Она выскочила за дверь и помчалась вниз по лестнице, прыгая через две и три ступеньки. Добежав до первого этажа, она направилась прямиком к телефону-автомату.
Номер Гейбриел был по-прежнему занят. Это окончательно решало дело. Наверняка что-то стряслось. Кики набрала номер Карлайлей, и трубку взял Эндрю.
– Хочешь совершить велосипедную прогулку? – спросила она и коротко обрисовала ему положение. – По-моему, никакого брата в Пенсильвании у неё нет. Боюсь, что ван Кайзер увез её в свой дом на берегу Оленьего озера. Я приеду ближайшим автобусом, а ты встречай меня у моего дома через двадцать минут!
