Лилиан Браун - Кот, который сигналил
«Отличная работа, Фран», – подумал он.
Квиллер спустился вниз как раз вовремя, чтобы заметить красный автомобиль, въезжавший на стоянку перед театром. Сидевшая за рулем опустила стекло и одарила Квиллера широкой, обнажающей зубы улыбкой:
– А вот и мы!
– Добро пожаловать в Пикакс, – сказал он, пожимая руку моложавого вида даме с седыми волосами; единственными морщинами на её лице были «гусиные лапки» смешливости у глаз и улыбчивые ямочки на щеках.
– Вы выглядите совершенно как на фотографии в газете, шеф, – сказала Селия.
Квиллер что-то проворчал в знак признательности и спросил:
– Как вы доехали?
– Мы решили отнестись к этому проще и поэтому не стали надевать на Ригли шлейку. Большую часть пути он вёл себя неплохо. – На заднем сиденье, в клетке, молча взирал на происходящее чёрно-белый кот. – В одном из мотелей Висконсина с домашними животными останавливаться запрещено, но я им сказала, что Ригли – родственник кота из Белого дома, и они согласились нас впустить.
– Вы не теряетесь, Селия.
– Это то, чему я научилась у вас, шеф, – придумывать маленькие изящные истории… Куда мне поставить машину?
– У входа в каретный сарай – вон там. Я отнесу ваш багаж наверх, но сначала мы покажем квартиру Ригли, посмотрим, одобрит он её или нет.
Селия весело рассмеялась в ответ на эту маленькую колкость.
– Я захвачу его кювету и миску для воды.
Пока они поднимались по лестнице, Квиллер извинялся за узкие пролеты и частые ступеньки.
– Это строилось сто лет назад, когда у людей были узкие плечи и небольшие ступни. – Это замечание вызвало ещё один взрыв смеха, и Квиллер подумал: «Я должен следить за тем, что говорю этой женщине, иначе она со смеху помрёт».
Наверху Селия выразила восторг по поводу простора и уюта комнат, а Ригли методично обнюхал прежние владения сиамцев.
– А теперь, пока я хожу за багажом, – продолжал инструктировать Селию Квиллер, – вы сядете и составите мне список необходимых вам продуктов. Я съезжу в магазин, пока вы будете отдыхать.
– О, Шеф, я не хочу вас так обременять!
– Вы меня вовсе не обременяете. У меня есть на вас виды. Вы захватили с собой рецепт шоколадного печенья?
– Я привезла целую обувную коробку рецептов, – снова рассмеялась она.
У Квиллера была основательная причина, по которой он хотел отправиться за покупками один, без Селии. В противном случае по всему городку разнеслась бы весть о том, что мистер К. покупает продукты в сопровождении чудаковатой женщины, которая смеется при каждом его слове и совсем не похожа на миссис Дункан.
– Сегодня вечером, – деловым тоном заявил он, – я буду счастлив, если вы со мной поужинаете, а завтра приятная женщина по имени Виржиния Алсток покажет вам город и введёт вас в курс дела, что, где и как обстоит в Пикаксе.
– О, шеф! Я просто не знаю, что сказать. Вы так добры!
– Не говорите ничего. Приступайте к работе над списком. У меня в четыре тридцать встреча.
– Есть, сэр! – сказала она, отдавая честь и покатываясь со смеху.
Сам Квиллер любил шутить, а не смеяться, поэтому по пути к супермаркету Тудла он размышлял о том, долго ли сможет выносить смешливость Селии. Он проворно толкал тележку вдоль рядов, отыскивая пятнадцать пунктов по списку, составленному Селией. Кассирша удивлённо спросила:
– Собираетесь начать готовить, мистер К.?
Обычно он расплачивался за полкило индейки или креветок и замороженный обед. В этот вечер он покупал такие непривычные продукты, как мука, картофель, бананы и консервированный кошачий корм.
– Просто покупаю продукты заболевшему приятелю, – объяснил он.
Квиллер доставил провизию в каретный сарай и вернулся домой как раз в тот момент, когда на тропинке, петляя, показался пикап Эдди Тривильена. Молодой человек в джинсах и футболке защитного цвета выпрыгнул из кабины и махнул рукой в сторону дряхлого фруктового сада:
– Надо бы чего-нибудь сделать с этими сорняками и гнилыми деревьями.
– У вас есть какие-нибудь предложения? – любезно спросил Квиллер.
– Я мог бы всё это вычистить с помощью бульдозера и самосвала, замостить дорогу и поставить в ряд несколько кондоминиумов. – Он взглянул на окно: – Опять здесь эта ласка. Вы уверены, что это кот?
– Иногда я и сам не знаю, кто он на самом деле, – последовал правдивый ответ.
– Ну и ну, вот это амбар, а?! – воскликнул Эдди, оценив оригинальность здания.
– Погодите, вы ещё внутри его не видели. Давайте зайдём и что-нибудь выпьем.
Едва они вошли внутрь, Коко выступил вперёд, ощерился и враждебно зашипел.
– Он кусается? – спросил гость, отступая назад.
– Нет, он так реагирует, потому что вы принимаете его за ласку. Садитесь поудобнее и будьте как дома. Садитесь куда хотите, – добавил он, заметив, что гость боится наступить на небеленый марокканский ковер или сесть на светлый, цвета шампиньонов, диван.
– Что будете пить?
– Чего-нибудь крепкого и пива, о'кей? – Он утонул в мягком просторном шезлонге, в благоговении озирая балконы, галереи, места кошачьих прогулок и огромный каминный куб.
– Как вам здесь нравится? – спросил из бара Квиллер.
– Произведение искусства, ей-богу!
– Я слышал о доме, который вы построили для семьи Алстоков в Блэк– Крике. Его очень хвалили.
– М-да… ну… – От комплимента Эдди стало неловко.
Обычно в яблочном сарае напитки подавались на подносе, но в этот раз Квиллер принёс банку с пивом и рюмку с алкоголем в руках.
– Как вы ладите с миссис Дункан? – спросил он.
– Нормально, только она слишком беспокоится. Всё время стоит у меня над душой. – Эдди опрокинул рюмку виски. – Слушайте, я ведь не знаю, как вас зовут.
– Квиллер. Джим Квиллер.
– Мне кажется, я слышал это имя.
– Может быть… У вас, как я заметил, появился ещё один помощник.
– Да, работа пойдёт теперь быстрее.
– А кто ваш постоянный подручный? Такое впечатление, что вы вдвоем работаете не хуже целой бригады.
– Дурли. Он из Чипмунка. Мы с ним знакомы ещё со школы. Вместе получали профессию. А вы чем занимаетесь?
– Я писатель. Пишу книги о… о бейсболе. – Это была самая невинная ложь из всех, которые Квиллер смог изобрести на ходу. С её помощью он вполне мог выйти из положения: Эдди явно не читал «Всякую всячину».
– Я люблю футбол, – сказал Эдди, и Квиллер мгновенно превратился в футбольного болельщика.
Попросив ещё рюмку виски, строитель расслабился.
– А чего вы думаете о моём псе?
– Такой красивый чау! Дружелюбный! Как его звали?
– Зак.
– Хорошая кличка. Кто её выдумал?
– Моя сестра.
– А она ладила с Заком или он был чисто мужским псом?
– Зак всех любил. Но я и он – мы были просто не разлей водой. Он тоже любил пошутить. Я брал его с собой на работу, и он целый день торчал рядом, пока я не начинал сворачиваться. Тогда он быстро смывался, и я должен был его ловить. Чем громче я его звал, тем быстрее он убегал, словно смеялся надо мной. Он любил побегать и не любил, когда его сажали на цепь. В доме моих родителей была проволока с блоком для цепи, чтобы он мог бегать. Там его и застрелили. Попали прямо между глаз. Должно быть, он вылез из конуры посмотреть, кто шастает.
– А он лаял? Он ведь должен был залаять?
– Никто не слышал никакого лая.
– И где нашли его?
– Прямо около ограды.
Квиллер пригладил усы.
– То есть в него целились с близкого расстояния, и он не лаял… Всё это выглядит так, словно он хорошо знал своего убийцу.
– Зак знал кучу народа. – Уклончивый ответ и тревога в глазах у Эдди вызывали подозрение, что парень знал больше, чем выкладывал.
Квиллер, как мог, выражал сочувствие: в его глазах читалось заботливое участие, он понимающе кивал головой и особенным образом наклонялся к собеседнику; голос его стал на редкость задушевным.
– А как себя чувствует последнее время ваша матушка?
По лицу Эдди промелькнуло выражение сильного удивления, сменившееся испугом.
– Вы её знаете?
– Мы один раз встречались, и я очень расстроен её болезнью. У неё хорошие врачи?
– А, врачи ничего не смыслят! Есть один, который знает, как её вылечить, но он в Швейцарии.
– Неужели? А вы не думали её туда отвезти?
– Да, мы с сестрой думали об этом, но… у нас не было денег. Поездка, знаете… лечение… проживание там долгое время… Невозможно! Я не…
– Как насчёт ещё выпить? – предложил Квиллер.
– Не-а, я должен сваливать.
– А кофе? Я могу разогреть в микроволновке гамбургер.
– Не-а. Я должен встретиться с одним парнем в Содаст-сити.
Когда подрядчик уехал, Коко прокрался в комнату с любопытствующим видом, словно спрашивая, ушёл ли посетитель.
– Это верх невежливости – шипеть на гостя, – укорил его Квиллер, при этом прекрасно понимая, что кот никогда раньше не видел столь волосатого человека. Сам же Квиллер был доволен тем, что ему удалось скрыть свою причастность к средствам массовой информации и установить при этом с семьей Тривильена контакт, который можно будет поддерживать, не вызывая подозрений. Он составил в уме план дальнейших действий:
