Валентин Крижевич - Остров на дне океана. Одно дело Зосимы Петровича
Руденок и Хачирашвили промолчали. Да и что говорить — клади их где угодно, но кто и как доставит эти образцы на поверхность, к людям?
ГЛАВА X
Просыпался Роберт с трудом. Наверное, от душного воздуха, хотя слабый сквозняк, тянувший в продырявленном фюзеляже, немного освежал.
Багровый рассвет сначала напугал его, но, вспомнив с необычности своего положения, Роберт успокоился.
Он сел на койке, сладко потянулся, задев руками винтовку у изголовья — она гулко ударилась о металлический пол фюзеляжа. Потревоженный кот бросился из-под койки к пролому.
Роберт встал, поднял винтовку, перехватив ее в правую руку, левой дотянулся до мешка под палаткой. С удовольствием ощутил ладонью выпирающие пачки денег. Да, богатство на него свалилось, как манна небесная. Однако остро тревожила теперь забота — как выбраться отсюда?
Он решил подкрепиться консервами и двинуться вдоль стены обратным маршрутом. Хотя где-то там обитал панцирный монстр, винтовка против него казалась более надежным средством, чем против раскаленной площадки. Она пугала больше, идти в том направлении желания не возникало — вдруг опять попадешь в какую-нибудь переделку, затянет самого, как вчера пистолет…
Закончив небогатую трапезу, выделив и коту кусочек колбасы, Роберт направился к ближайшему пресному озерку. Напился, ополоснул лицо, наполнил алюминиевую флягу в запас.
Возвращаясь к самолету, Роберт подумал, что очень уж заметно выделяется он на общем буром фоне. Разумеется, никого из людей, кроме него, здесь нет, но чем черт не шутит. Занесло же его яхту, так что мешает попасть в ловушку еще какому-нибудь неосторожному мореплавателю. Делиться же долларами Роберт ни с кем не собирался.
Он вынес мешок с деньгами наружу. Подобрал подходящий полиэтиленовый пакет среди разбросанной упаковки, засунул в него мешок, горловину пакета туго закрутил мягкой проволокой. Теперь влага не могла добраться до купюр.
Роберт отнес сокровище подальше от фюзеляжа и спрятал мешок у подножия приметной каменной глыбы, замаскировав тайник водорослями. Теперь если б даже кто-то специально искал мешок, то вряд ли обнаружил бы его.
Припрятав деньги понадежнее, Роберт стал отряхивать прилипшие к одежде водоросли. При этом он обратил внимание, что гардероб его сильно поизносился. Джинсы настолько обтрепались внизу и потерлись на коленках, что самый фанатичный хиппи вполне мог от них отказаться. Заношенная рубашка поползла на локтях и в вороте. Дешевая куртка из синтетики сильно замаслилась. Полуботинки просили каши.
Надо было облачиться в более приличную, если не по виду, то хотя бы по прочности, одежду. Тем более что возможность такая имелась. Довольно быстро Роберт подобрал себе брюки и рубашку цвета хаки. Впору пришлась и одна из множества пар крепких солдатских ботинок. Роберт подпоясался брезентовым ремнем, нацепил на него флягу с пресной водой, закинул за плечо винтовку и зашагал туда, откуда он прибежал вчера. Кот увязался следом.
Поскольку Роберт шел обычным шагом, то путь ему показался длиннее и утомительней, чем вчера, когда бежал, подгоняемый страхом. Но вот уже близко знакомая большая скала, из-за нее по-прежнему торчит нос яхты. Роберт на всякий случай снял с плеча винтовку, передвинул предохранитель и стал осторожно приближаться к скале. Вряд ли, конечно, клешнятый хозяин находится там, однако перестраховаться не помешает.
Утопая в мягких водорослях, Роберт обошел скалу и увидел яхту полностью. Увидел и содрогнулся — прочный стеклопластиковый корпус суденышка, палуба будто огромными ножницами разрезаны посредине. Яхта осела кормой, вывернув рваные края разреза, в глубине черной раны можно было разглядеть ребра шпангоутов[20].
Кот распушил шерсть и зашипел. Роберт тревожно оглянулся вокруг — никого не видно. Наверное, животное почуяло остатки запаха панцирного страшилища.
Роберту стало немножко жаль яхту, как живое существо. Хотя она и ввергла его в пучину, но в конце концов привела к богатству. Правда, к богатству еще не реализованному, но это — пока. Пленник не терял надежды освободиться. Обладание мешком долларов вливало в него дополнительные силы.
Он постоял у поверженной яхты, размышляя, какой выбрать дальнейший маршрут. Идти вдоль стены было удобней, все-таки хоть какой-то ориентир. И грунт здесь свободен от водорослей и мелких камней, словно выметенный метлой. Но почему именно в стене или подле нее должен обнаружиться какой-то выход? А вдруг между холмов и скал имеется природный тоннель за пределы этого замкнутого пространства?
Подумав так, Роберт решил все же отдалиться от стены и побродить немного в песчано-каменном хаосе. Не вешая винтовку на плечо, он направился к центру долины. Пологие серебристо-серые дюны сначала обходил, как и скалы, потом попробовал пересечь один песчаный холм напрямую. Пласт песка утолщался постепенно, поэтому Роберт не обратил внимания на то, что ноги легко тонут в нем.
Вдруг он провалился в сыпучую массу по пояс и завяз в ней, будто в трясине. Почувствовав, как внизу, у ступней, песок почему-то начал уплотняться, Роберт отчаянно дернулся, затем, ощутив бесполезность своих усилий, бросил к подножию холма винтовку и начал разгребать песок руками. Хорошо, что дюна круто шла под уклон, и потому сыпучая масса текла по нем струйками, облегчая откапывание. Относительно быстро он докопался до колен, рванулся что было силы — ноги с чавканьем, как из густой грязи, вырвались на свободу.
Роберт сполз на боку с дюны, поднялся, осмотрел ботинки, облепленные чем-то белым. Сметанообразное вещество начало на глазах сохнуть, осыпаться, превращаясь в серебристую пыль.
Он подобрал винтовку, опасливо оглянулся. Тихо. Если не считать гула стены. У ног вертелся верный кот. «Фу-ты! Того и гляди, сгинешь тут ни за что ни про что…» — перевел дух Роберт.
Они отправились дальше, обходя теперь холмы серебристого песка. Скал прибавилось. Между ними появились озерки воды. Но вот скалы расступились, и взгляду открылась водная гладь ничуть не меньше по размерам вчерашней раскаленной площадки. По берегу озера тянулись косы все того же серебристого песка, между которыми проглядывал черный базальт.
Роберт приблизился к самому краю берега. Кот тоже подбежал, попробовал лакать воду — и возмущенно фыркнул. Роберт сообразил, что озеро соленое. Он решил обойти его вокруг — авось что-нибудь полезное попадется. Испытав опасные свойства здешнего песка, Роберт больше смотрел себе под ноги, чем по сторонам. И только услышав бурный плеск и журчание воды, поднял голову — впереди, в сотне футов, из озера, как наваждение, выползал тот самый клешнятый монстр. Суставчатые ноги, глухо скрежеща одна об одну, с трудом выталкивали грузное тело на берег. Страшилище помогало себе клешнями, царапая ими базальт и взметывая песок.
Роберт метнулся за ближайшую скалу и уже оттуда, обезопасив себя на первый случай, выставив вперед ствол винтовки, стал наблюдать. Кот, спрятавшись подле, фыркал, как закипающий чайник.
Да, это в самом деле был краб. Но какой! Минимум двадцать футов в поперечнике. Сейчас, в более-менее спокойном положении, Роберт понял, что движение хитиновому[21] великану дается с превеликим трудом, так у Роберта пробудился тот самый стрелковый азарт, как тогда, у раскаленной площадки. Он упер приклад винтовки в плечо, поймал на мушку переднюю часть краба и надавил на спусковой крючок. Раздался выстрел, но, к удивлению стрелка, пуля взвизгнула рикошетом. Роберт выстрелил еще раз, второй, третий, целясь в одно и то же место. И опять пули шли рикошетом.
Краб замедлил движение, приостановился, потом пополз дальше, не меняя направления. Пораженный, Роберт с минуту разглядывал монстра, затем прицелился в клешню и выстрелил два раза. Пули с хрустом проломили хитин и ушли в мякоть, не причинив гиганту видимого вреда. Он только будто запнулся и усиленно заворочал раненой клешней. Роберт понял, что охотиться на этого краба все равно что обстреливать груду кирпичей. Пожалуй, лучше убраться отсюда, пока неуязвимый великан не наддал ходу. Не выходя на открытое пространство, Роберт повернул назад и, прячась за скалами, пошел обратно к водяной стене, чтобы двигаться дальше вдоль нее.
Необычный пейзаж околдовывал своей первозданностью и какой-то неземной потусторонностью. Дерюгин уже второй день не уставал любоваться насыщенными красками подводного оазиса, находя все новые оттенки тумана под куполом, новые ритмы движения гудящей водяной стены, новую игру тональности коричневых скал.
Вот уже с полчаса, а может, и больше, пока Руденок и Хачирашвили заполняли бортовые журналы внутри «Дельфина», он наблюдал причудливую изменчивость сине-зеленых слоев в водяной стене. Иногда на несколько мгновений прикрывал веки, чтобы дать отдохнуть глазам. Во время одного такого перерыва Дерюгин почувствовал какие-то толчки в левую ногу и мягкое урчание — ни дать ни взять кошачье.
