Франклин Диксон - Саботаж на Олимпиаде
Заслышав приближающиеся шаги, двое в масках пустились наутек. Джо сел на траву: боль в пояснице была ужасной. Рука почти совсем онемела.
— Ты в порядке? — спросил Фрэнк, бросаясь к брату.
Сотрудница службы безопасности подошла к ним, держа в одной руке фонарик, в другой — дубинку.
— Что тут произошло? — спросила она.
— Чепуха… Упали и оцарапались… Бывает, — горько пошутил Фрэнк. — Разрешите воспользоваться вашим радиотелефоном!.. Нам нужно связаться с Кэтлин Бартон, и как можно скорее!
Сотрудница долго рассматривала удостоверения братьев Харди… Наконец им удалось позвонить. И через несколько минут Фрэнк и Джо были в офисе Кэтлин Бартон. Она просмотрела видеопленку и выслушала Фрэнка, изложившего свои выводы.
— Все это не на сто процентов убедительно, — подвела она итог. — Но я склонна думать, что вы правы. Так что рискну… и дам вам возможность самим представить все это Олимпийскому комитету. Но предупреждаю, — добавила она, — я вызову туда и Коннеров. Они имеют право защищаться.
— Пожалуйста, — согласился Фрэнк. — Все, что нам надо, это хорошенько отоспаться, и мы будем готовы.
— О'кей, — сказала Кэтлин. — Жду вас в девять утра…
Когда они возвращались в гостиницу, Джо спросил брата:
— Тебя ничего не тревожит? Доказательства у нас все-таки косвенные…
— Тревожит — не то слово, — ответил Фрэнк. — Если мы где-то ошиблись, нам грозят большие неприятности…
— Будем надеяться, что не ошиблись, — заключил Джо.
— Или что кто-то из близнецов расколется, — добавил Фрэнк.
На следующее утро Джо и Фрэнк поднялись на третий этаж здания, где находилась приемная Олимпийского комитета. Перед дверью, преграждая дорогу, стояли три насупленных стража.
— С этими все в порядке, — кинула им Кэтлин. — Пропустите их.
В дополнение к обычной охране в холле вдоль стен стояли еще пятеро мужчин в штатском. Джо не надо было смотреть в их удостоверения, чтобы догадаться: это сотрудники ФБР.
Вскоре появился еще один сотрудник Бюро — Мак-Крэкен. Он о чем-то поговорил с Кэтлин, потом поманил братьев Харди к себе. Они снова пожали руку ветерану ФБР; он тепло улыбнулся им.
— Фрэнк, Джо, за этой дверью находится Международный олимпийский комитет, — многозначительно посмотрела на братьев Кэтлин Бартон. — Вы готовы?
Фрэнк кивнул.
— Хорошо, — сказал Мак-Крэкен. — Вы войдете до того, как прибудут Коннеры.
Фрэнк сделал глубокий вдох и вступил в просторную, отделанную деревянными панелями комнату. Джо шел за ним. За большим овальным столом сидели пятнадцать мужчин и женщин. Лица их были серьезны. Мак-Крэкен и Кэтлин Бартон тоже сели за стол. Агенты ФБР заняли места у стен. Все молчали.
Кэтрин показала взглядом Фрэнку и Джо на два кресла у противоположной стены, рядом с которыми стояли видеомагнитофон и телевизор. Видимо, все было готово, чтобы братья Харди могли показать свои пленки.
Джо и Фрэнк уселись и стали ждать, когда придут и займут свои места Адам и Кори Коннер.
Наконец близнецы появились. Они были абсолютно похожи; похоже было даже уверенное, чуть-чуть высокомерное выражение на их лицах. Правда, одеты они были по-разному. Кори — в синий пиджак, в котором его обычно видели на телеэкране, Адам — в олимпийскую форму США.
— Неплохо придумано, — шепнул Джо Фрэнку. — Как это он еще свою золотую медаль не нацепил?
Кэтлин и Мак-Крэкен молча обменялись взглядами. Она поднялась и встала у конца стола.
— Доброе утро, господа. Прежде чем мы начнем, всем здесь важно уяснить, что мы собрались для выяснения некоторых обстоятельств, а не для суда, — сказала она. — Я хотела бы представить вам мистера Антонио Морреале, президента Международного олимпийского комитета.
Один из сидевших у стола встал. Это был худощавый мужчина лет пятидесяти в щегольском, свободно сидящем костюме. Прежде чем заговорить, Морреале быстрым движением пригладил тоненькую ниточку усов.
— Спасибо всем, что пришли. Дело касается очень серьезного вопроса. — Он произносил слова с явным итальянским акцентом. — Чтобы установить истину, нам предстоит выслушать все возможные соображения. Пожалуйста, начинайте.
— Суть дела вот в чем, — начал Фрэнк, поднявшись с кресла и подходя к видеомагнитофону. — Мы считаем, что ответственность за письма с угрозами Олимпийскому комитету и бегунам-марафонцам лежит на Адаме и Кори Коннерах. Правда, бегуны, как и все другие спортсмены, не подвергались настоящей опасности, потому что записки были лишь частью заговора, который должен был прикрыть тот факт, что Кори выступал вместо Адама в двух видах десятиборья.
Фрэнк включил видеомагнитофон и, объясняя каждый эпизод, продемонстрировал записи выступлений Кори и Адама. Он указал на те виды, где Адам стартовал с левой ноги вместо обычной для него правой. Затем прокрутил кадры телерепортажей, где Кори держал микрофон в правой руке. Джо не смотрел на экран. Он неотрывно глядел на близнецов, надеясь заметить хоть какие-то признаки смущения, страха или сознания вины; но их лица были воплощением невинности. Джо перевел взгляд на Морреале. Убедило ли его все, что он видел и слышал? Кто мог это сказать?..
Прокрутив последнюю запись, Фрэнк выключил магнитофон и сказал:
— Единственным логическим объяснением всему этому может быть только то, что Кори Коннер заменял Адама Коннера в соревнованиях по прыжкам в высоту и с шестом. Если у вас есть вопросы, я готов на них ответить.
В полной тишине Фрэнк сел на место. Кэтлин взглянула на Мак-Крэкена, но тот тоже молчал. Она повернулась к Адаму и Кори.
— Комитет хотел бы выслушать ваше мнение, — сказала она.
— Наше мнение? — Кори откинулся на спинку стула и засмеялся. — Вот уж не думал, что нас можно обвинить в чем-то подобном. В особенности со слов двух мальчишек.
— Их удостоверения, доказывающие способность вести расследование, столь же весомы, как и диплом, подтверждающий ваши спортивные достижения, — сказала Кэтлин. — Так что говорите по существу.
— Вам что, нужны доказательства?.. — начал Адам.
— Это же просто оскорбительно! — перебил его Кори. — Почему я держал микрофон в правой руке? Попробуйте держать его целый час одной рукой. Ее сведет судорога. Рука будет дрожать, а это не очень хорошо выглядит на экране… — Кори закатил глаза, как бы показывая, насколько абсурдны все эти обвинения.
Джо и Фрэнк заметили, что его слова произвели на членов комитета положительное впечатление.
— Или еще одна «убийственная улика», — с иронией продолжал Кори. — Харди заявляет, будто я вел себя как-то не так, слишком нервничал во время одного репортажа. А что тут странного?.. Мой брат в этот момент устанавливал новый олимпийский рекорд… Я действительно нервничал. Мне хотелось остановить репортаж и закричать: «Давай, Адам, давай!» Как и всем на стадионе…
Джо не смог сдержаться.
— А как насчет хлорной извести в олимпийском бассейне? — спросил он. — Есть свидетель, который видел человека в таких же плавках, как у вас.
— Вы что, смеетесь надо мной? — воскликнул Адам. — Разве мой брат виноват, что у него такие же плавки? Никто же не говорил, что видел в бассейне кого-то из нас!.. А что до того, с какой ноги я стартую в том или ином виде — что ж, я действительно делаю это по-разному. Стиль у меня еще не установился. Это может подтвердить мой тренер.
«Не так все идет, как надо, — подумал Джо. — Комитет не поверит доказательствам Фрэнка. Близнецы не собираются сознаваться…» Мак-Крэкен явно перестал слушать и что-то писал в маленькой записной книжке.
— Знаете, что меня больше всего… ранит? — снова заговорил Кори. Голос его звучал неровно, как будто он с трудом сдерживал слезы. — Я бы все отдал, чтобы участвовать в Олимпийских играх! Это была моя мечта с детства. Но я не могу выступать из-за своего колена. Мне осталось только болеть за брата и желать ему победы. Так что, если вы решили, будто я стремился отвлечь внимание публики от соревнований с его участием, вы глубоко ошибаетесь!.. Как раз наоборот: мне хотелось, чтобы все на стадионе смотрели только на него и гордились им. Гордились тем, что он делает для родины, для Америки!
Адам протянул руку и коснулся плеча брата.
— Спасибо, Кори!.. — сказал он.
Снова наступила тишина; потом члены Олимпийского комитета, поворачиваясь друг к другу, стали негромко переговариваться.
— Блестящая речь! — вполголоса сказал Фрэнк брату. — Я сейчас, наверно, расплачусь. Мистер Морреале снова встал.
— Комитет считает, что приведенные доказательства неубедительны, случайны и недостаточны. Хочу принести вам, Адам и Кори, наши искренние извинения за этот досадный инцидент.
Джо чувствовал: если он сейчас посмотрит на Кэтлин, то встретит ее сердитый взгляд. Так оно и случилось…
