Валерий Гусев - Шпион на батарейках
– Пошел вон, козел!
– За козла ответишь, шеф.
– Обнаглел! Кто там еще? – Тут в кабинет вошли еще двое, тоже с листочками в руках. – Что вы шляетесь? Идите работать.
– Сматываться надо, шеф! Прикрывать лавочку и разбегаться!
– Вы все посходили с ума! – Хорьков даже растерялся. – Вам что, тоже крысы мерещатся?
– Стая промчалась, шеф. По подвалу. Потом наверх и где-то скрылась. Вроде в комнате, где ветеринар обитает.
– А ну пошли! – Хорьков первым ринулся к двери. – Если соврали, всех расстреляю.
– Из рогатки, что ли? – буркнул один из сотрудников.
– Из стратегической ракеты! Пошли.
Всей гурьбой они ввалились в приемную ветеринара. Крокодил Гена неторопливо собирал свои вещи. Здесь же сидела девочка лет пятнадцати-шестнадцати с крохотной таксой на коленях.
– Геннадий! – громыхнул Хорьков. – Тут были крысы? Две стаи по сто штук каждая.
– Я их не считал, – Гена безразлично пожал плечами.
– Так были?
– Пробежали через комнату и попрыгали в окно. Одна за другой.
– Ты тоже видела? – Хорьков обернулся, как вы догадываетесь, к Саше.
– Я их даже сосчитала. Сто девяносто шесть штук.
– Так... – Хорьков опустился на стул, будто ему отказали ноги.
– Это очень плохая примета, – сказал ветеринар, застегивая большую сумку. – К землетрясению. Или к наводнению.
– К ОМОНу, – брякнул один из сотрудников. – Или к спецназу.
– Типун тебе на язык! Раскаркались! А ну-ка, пошли в подвал. Что вы там за крысятник развели?
Когда они ушли, ветеринар Гена расстегнул сумку, откуда тут же показались четыре любопытные усатые мордочки с блестящими глазками. А девочка Саша погладила по головке большую крысу с черным воротничком на шейке, невесть как оказавшуюся у нее на коленях.
...Этому событию предшествовала большая работа. В нее включились Жора, Саша и я. Возглавил «экспедицию», конечно же, Алешка.
В одно прекрасное утро мы подошли к девятиэтажке, от которой шли коммуникации к особняку на Самородинке. Жора своим ключом отпер подвал, провел нас к началу чего-то вроде небольшого тоннеля или вроде большой трубы. Внутри этой большой бетонной трубы тянулись вдаль и вглубь трубы поменьше. Было слышно, что в них что-то журчит. В большой трубе было сыровато, темновато и не радовал затхлый запах. И везде торчали всякие большие вентили, похожие на корабельные штурвалы.
– Вот этот вентиль если откручу, – указал Жора на самое большое колесо, – и ваш особняк поплывет по воле волн.
– А если его немножко открутить? – спросил Алешка. – Все равно поплывет?
– Все равно поплывет, – кивнул Жора. – Только не сразу. Ну, пошли?
Тоннель этот слабо освещался редкими лампочками. Правда, как я успел заметить, пустых патронов для лампочек было гораздо больше, чем самих лампочек.
– Жильцы воровали, – пояснил Жора, – пока я замок не врезал. Нет, чтоб купить, им проще украсть.
Жора сказал это с таким искренним негодованием, будто сам никогда в жизни не брал чужого. В чужих квартирах, у таких же жильцов.
По тоннелю мы шли довольно долго. Время от времени Жора указывал наверх.
– Колодец. На белый свет выходит.
Внутри каждого такого колодца шла скобчатая лесенка. А сверху он закрывался большим чугунным блином. Алешку эти колодцы почему-то заинтересовали чрезвычайно. Он вообще все время бормотал что-то себе под нос. Что-то неразборчивое. Стратегию разрабатывал.
Наконец тоннель закончился тупиком. Все его трубы здесь ныряли куда-то в пол. А вправо отходила еще одна труба, поменьше и чем-то нам очень знакомая.
– Что я тебе говорил? – сказал мне Алешка. – Не зря я туда лазил. Я теперь здесь как –дома.
Лешка, по-моему, везде как дома.
– Тама этот самый родник, – подтвердил Жора, – оттеда Самородинка выплескивается и по трубе – наружу.
– Как интересно, – сказала Саша, прижимая к себе крысюка Джо. Который тоже с любопытством осматривался. Поблескивая в полутьме круглыми глазками.
Тупик оказался стальной дверью, запертой двумя ржавыми засовами.
– Особо не горланьте, – предупредил нас Жора. – За этой дверью и есть тот самый подвал.
– А дверь эту можно открыть? – спросил Алешка.
– С этой стороны – без проблем. Выдернул засовы – и вся песня. Но она ведь и снутри запертая.
– Это моя проблема, – загадочно сказал Алешка. И попробовал подвигать засовы. Немножко получилось.
Тем же путем мы вернулись на поверхность. Алешка о чем-то пошептался с Жорой, тот покивал головой, и они попрощались, пожав друг другу руки. А мы пошли на берег Самородинки. И вот Саша с Алешкой начали веселую игру. Главным в этой игре был красавец Джо.
Я в игре не участвовал, я был зрителем. Игра была забавная, но не очень интеллектуальная. Алешка забирал у Саши Джо и отходил с ним в глубину парка. Там он опускал его на землю и давал команду:
– Ищи, Джо! Ищи Сашу!
И крысюк шустро мчался, волоча свой голый хвост, к бревнышку, на котором мы сидели с Сашей. Подбегал, радостно попискивая, и взбирался к ней на колени, утыкался счастливой мордочкой в ее живот.
А потом все повторялось. Только Алешка с каждым разом относил Джо все дальше и дальше. И тот, без всякого труда, находил Сашу, даже если она вставала и отходила от бревнышка.
– Здорово, – сказал Алешка.
Я хмыкнул:
– Хорошая игра. Только шибко умная.
– Это не игра, – холодно произнес Алешка. – Это творческий эксперимент.
– И репетиция, – холодно добавила Саша.
Сговорились, нашли общий язык. На почве любви к подпольным грызунам...
В день «нашествия крыс» Алешка и Саша подошли к тому колодцу в коллектор, который находился ближе к Зеленому дому. У Алешки в руках была большая сумка. У Саши – поменьше.
Спустились по скобкам в коллектор. Пошли к железной двери.
– Ты побольше топай, – советовал Алешка, – чтоб твой Дассен след не потерял.
– Не потеряет. Он меня любит.
У железной двери Саша, по настоянию Алешки, как следует потопталась. Потом Алешка достал из сумки сапоги-скороходы, Саша, не разуваясь, влезла в них, и они пошли к истоку Самородинки. Потеряв возле двери след, Джо будет настойчиво рваться в подвал. Как вы зна–ете, так и получилось. Он и сам прорвался, и крысят за собой привел.
Ребята выбрались из трубы. Саша стащила сапоги и пошла к ветеринару, отдав Алешке свою сумочку со своими крысиными зверуш–ками.
Ну а дальше все очень просто. Алешка снова спустился в колодец, выпустил из сумки крысят и скомандовал:
– Джо, ищи! Ищи Сашу!
Джо шустро засеменил по коллектору, а за его длинным хвостом засеменили юные крысята – подарок Саше на день рождения.
Первая атака на Зеленый дом состоялась. И была весьма успешной. Но Лешке этого было мало.
– Надо добавить, – сказал он.
И добавил!
Едва сотрудники успокоились после крысиной атаки, в железную дверь коллектора кто-то начал ритмично постукивать. Вызвали Хорькова. Он отпер дверь, распахнул...
Против двери стояла бородатая коза и задумчиво жевала папиросный окурок.
– Тебе чего? – ошалело спросил Хорьков. – Прикурить?
Коза смотрела на него желтыми наглыми глазами и молчала.
– Пошла вон! – Хорьков топнул ногой.
Коза приняла сначала оборонительную позу, выплюнула окурок и стала в наступательную стойку, нагнув голову и опустив рога.
Хорьков едва успел захлопнуть дверь. Снаружи гулко ударило.
Все это произошло в одно прекрасное утро. А в один прекрасный день в кабинет Хорькова вошел чумазый слесарь в замурзанном комбинезоне. Весь обвешанный всякими ключами, прокладками, старыми кранами и космами пакли.
– Так что, начальник, готовь вакуацию.
– Ты кто такой? Ты чего приперся?
– Вакуацию готовь. – Слесарь брякнул на полированный стол обтерханный чемоданчик, в котором что-то зазвенело и забрякало. – Я есть заслуженный мастер канализации нашего ЖЭКа. Сообчаю: ваша подводка есть в аварийном состоянии. Ежели меры не принять в срочном порядке, то сюда, в ваше заведение, пойдет сначала потоп горячей воды вкупе с холодной, а потом еще хуже – канализационные стоки. Врубился, шеф?
– Канализационные стоки – это что?
– Это такой потоп, о котором неприлично разговаривать. И запах опять же. Надо меры принимать.
Хорьков заволновался. Сначала – холодная и горячая вода, а потом запахи. Если бы наоборот, то еще вроде бы ничего.
– Какие меры?
– Мера одна – вакуация. В срочном порядке.
– Так вы чего-нибудь там перекройте. Вы же заслуженный ЖЭК.
– Это не проблема, шеф. Перекроем. За сто баксов. Только оно все равно через верх пойдет. С запахом. И все ваши бумаги подтопит.
– А если за двести баксов? – с надеждой спросил Хорьков.
– Против стихии и за двести баксов не попрешь. Вы на всякий случай перебирайтесь на второй этаж и в МЧС сообщите. В крайности, выбирайтесь на крышу и чем-нибудь белым махайте. Может, вас и спасут. И кому-нибудь за вас медаль дадут. Первой степени. – Жора подумал и грустно добавил: – А может, и не спасут. И медаль даром пропадет.
