Марина Елькина - Тайна старинного парка
Львенок сидел посреди разгрома.
— Чего сидишь? — спросил Костя. — Убирать надо.
— Убирать?! — задохнулся Львенок. — Надо вызывать милицию и понятых! Какое он имел право обыскивать наш номер?
— А какое право имел ты врываться в его номер и хватать из чемодана контейнеры? Если вызывать милицию, то придется объяснять и про твою выходку тоже.
— Но мы можем сказать, что не брали никаких контейнеров! Сумки-то у нас нет!
— А вот это уже ложные показания!
Львенку нечего было возразить.
— Давай убирать, — повторил Костя, закрывая тумбочку.
— Как же он так быстро догадался, что это мы взяли контейнеры? — недоумевал Львенок.
— Может, он видел, как ты заходил в его номер?
— Нет. Он был без сознания.
— Значит, вычислил. Да и что тут сложного? Кому, кроме нас, могли понадобиться эти контейнеры? Вряд ли они заинтересовали бы вахтершу или Евгению Кирилловну?
— Но как он попал в наш номер?
— А вот этого я не знаю. Может, у него есть отмычки.
— Отмычки бывают у воров.
— А откуда ты знаешь, кто он на самом деле?
Львенок замолчал, раздумывая. Не похож сосед на вора с отмычками. Как-то он даже крикнул ребятам, что он — научный сотрудник, но какой научный сотрудник будет врываться в чужой номер и обыскивать его?
— Я понял, кто он! — воскликнул Львенок. — Он — шпион! А в том железном контейнере — секретные донесения!
— Зачем же секретные донесения герметически запаивать? — усомнился Костя.
— А вдруг они случайно попадут в воду?
Костя пожал плечами. Возможно, Львенок прав. С секретными донесениями не шутят. Правда, он никогда не слышал, чтобы донесения хранили в железных контейнерах. Их обычно делают очень маленькими и прячут не в чемоданах. Хотя… Это могут быть какие-нибудь секретные чертежи. А чертежей может быть много. Вот тогда железный герметичный контейнер может понадобиться.
— А бобины для чего? — вслух спросил он.
— На них тоже секретные донесения, — заявил Львенок.
Костя рассмеялся:
— Этим бобинам лет тридцать, не меньше!
— Ну и что? Мы же не можем их прослушать, а там, наверное, очень важные сведения. Допустим, про испытания секретного оружия.
Костя не ответил. Странный, конечно, способ хранения информации об испытаниях секретного оружия, но кто знает…
Комната потихоньку приобретала нормальный вид.
— Львенок, вынеси мусор, — попросил Костя, — а я пока заправлю кровати.
Львенок завернул мусор в газету и пошел выбрасывать. Даже капельки страха не было в его душе. Ему казалось, что, избавившись от сумки с контейнерами, он избавился и от всех подозрений. Так считал Львенок. Но сосед считал совсем по-другому.
— А ну, постой, парень! — прошипел он сзади и больно схватил Львенка за плечо.
Львенок извернулся, вырвался и крикнул:
— Чего вам надо?
— Верни мои вещи.
— Какие вещи?
— Сам знаешь какие!
— Ничего я не знаю!
Сосед смотрел на Львенка с нескрываемой злобой:
— Врешь, поганец!
— Не орите на меня! Я не знаю ничего! Может, вы знаете, кто был в нашем номере сегодня днем?
Сосед усмехнулся:
— Может, и знаю. Гляди, парень, опасную игру затеял! Лучше мирно разойтись. Я ведь умею создавать неприятности.
— Я тоже! — нагло заявил Львенок.
— Берегись, поганец! — прорычал сосед и пошел к своему номеру.
Львенок, напрочь забыв о мусоре, вернулся в комнату.
— В туалете мусорки нет? — кивнул Костя на газетный сверток в руках друга.
— Да погоди ты! Я встретился с соседом!
— Ну и что? Я тоже его видел.
— Что он у тебя спрашивал?
— Ничего.
— Значит, тебя он не подозревает.
— Я ничего не понимаю. Объясни толком.
Львенок рассказал о своей перепалке с соседом.
— Н-да, — вздохнул Костя. — Нехорошее положение. Практически идет игра в открытую.
— Вот и он все про игру долдонил.
— Дурак ты, Львенок! Ты же дал ему понять, что контейнеры у нас! Что мы знаем, кто побывал в нашем номере и из-за чего? Еще и угрожать вздумал!
— А что же мне, молчать, когда он угрожает? — возмутился Львенок. — Чтобы он решил, что может меня запугать?
— Ладно, не геройствуй хоть сейчас. Лучше объясни, что будем делать дальше?
— Ты имеешь в виду сумку с контейнерами?
— Ну, не одеяло с матрасом же, правда? — разозлился Костя. — Куда теперь девать эту сумку? Днем оставлять в номере девчонок опасно: он может и про них догадаться. Наш номер сам собой отпадает.
— Будем таскать сумку с собой на экскурсии.
— Как ты себе это представляешь? Завтра экскурсия в музей Казанского собора. Ты думаешь, нас пустят туда с таким чемоданом?
— А что?
— Ничего! Никогда не бывал в музеях? Все вещи сдают в камеру хранения.
— В камеру хранения? — опешил Львенок. — Но мы не можем сдать в камеру. Мы ни на секунду не можем выпустить эту сумку из рук.
— Правильно. Потому что он будет за нами следить. Так какой же выход?
— А выход такой! — воскликнул Львенок. — Будем хитрить и заметать следы!
— Каким образом?
— Пока что он подозревает только меня. Наверное, он помнит, что ты побежал за помощью, а я оставался возле него. Так?
— Так. Ну и что?
— Значит, он будет следить пока только за мной.
— Это понятно. Но мы же вместе.
— Ты тугодум, Костя! Сумка будет у тебя!
— Послушай! — рассердился Костя. — Может, я и тугодум, но это ты никак въехать не можешь: с сумкой в музей не пустят! Никого! Ни тебя, ни меня!
— А ты и не пойдешь в музей, — спокойно ответил Львенок.
Костя так и сел.
— Я не пойду в музей?
— Ну да. Ты будешь охранять сумку.
— Отлично придумано. А если я хочу в музей? Мне интересно побывать в Казанском соборе!
— Чем-то придется жертвовать, — отрезал Львенок. — Сам понимаешь, девчонок подставлять опасно. Я для него — враг номер один. А ты — херувим, мальчик, вызывающий "Скорую помощь". Такие мальчики не забирают из чемодана контейнеры с секретными донесениями. Сообразил?
Костя удрученно кивнул. Другого выхода действительно не было.
— Но я боюсь сидеть весь день в гостинице, — сказал он. — Вдруг сосед еще разок обыск устроит?
— Зачем же сидеть в гостинице? Это вызовет лишние подозрения. Ты выходишь вместе с группой, а у самого Казанского собора исчезаешь в толпе. Вместе с сумкой, которую я тебе быстро передам. Сосед будет видеть сумку в моих руках и подумает, что я сдал ее в камеру хранения.
— Он может заметить, как ты передашь ее мне.
— Не переживай! Не заметит! В этом деле я специалист!
Костя сомневался. Он примерно представлял себе, какой Львенок специалист в секретных делах. Удастся ли им эта операция по передаче сумки?
— Ты вынесешь мусор, в конец концов? — спросил он у Львенка.
— Завтра. Вдруг он в коридоре меня караулит.
— Делать ему больше нечего.
Но настаивать Костя не стал. Он уткнулся в книгу и замолчал. Молчал и Львенок. Он смотрел в одну точку и думал. Потом предложил:
— Может, посидим пока у девчонок?
Костя посмотрел на него как на сумасшедшего:
— Сам же сказал: девчонок впутывать не надо.
— Ну да, — вздохнул Львенок и опасливо повел плечами. — Просто как-то неприятно знать, что этот тип сидит там, за стенкой. А если он попробует ворваться?
— Зачем? Вечером он так рисковать не будет. Люди кругом.
— А ночью?
— Ладно тебе, — отмахнулся Костя. — Не делай из него агента ФБР.
— При чем тут агент? У него есть отмычка. Мы будем спать, он откроет дверь и захватит нас спящих.
— Зачем ему захватывать нас спящих?
— Чтобы выведать, где контейнеры. Неизвестно, какими новейшими технологиями он вооружен. Видал, как в фильмах вкалывают людям какую-то дрянь, и они выбалтывают все на свете?
Костя рассмеялся. Это уже казалось бредом из области фантастики.
— Ты еще предложи спать по очереди!
— А что? — ухватился за эту мысль Львенок. — Сначала ты, потом я!
— Ну уж нет! Хватит с меня того, что я завтра буду неизвестно где болтаться с сумкой! Я хочу спать ночью! И буду спать! Мне плевать на все новейшие технологии!
— Ты — легкомысленный человек, — покачал головой Львенок. — Хорошо, не хочешь дежурить по очереди, давай соорудим баррикаду.
— Какую еще баррикаду? — поморщился Костя.
— Обыкновенную. Перед дверью. Придвинем шкаф, тумбочку, стол.
— Зачем?
— Если он откроет дверь, то наткнется на баррикаду и наделает столько шума, сам не рад будет, что полез.
Костя не отличался такой буйной фантазией, как у Львенка. Он смотрел на вещи гораздо реальнее, но чтобы успокоить друга, согласился соорудить баррикаду. В конце концов, кому от этой баррикады хуже? Девчонки сегодня не придут, а спать с баррикадой все-таки спокойнее, чем без нее.
