Ульяна Орлова - Дорога домой
Шурка не задавал ему дурацких вопросов. Никаких. Вообще. Он посмотрел на него, - Антон почувствовал, что сейчас забирается в панцирь, но Шурка сказал: «Хочешь я тебе картинки покажу?» Антон поспешно кивнул, а потом… потом даже смеялся над смешными рисунками… А потом Шурка предложил ему пойти поесть и Антон подумал, что жить, наверное, здесь можно… Правда для остальных он таки и забрался в свой панцирь. Нечего…
Но иногда тоска накрывала с головой. Вечером, осенью, когда в ярком свете ламп вспоминался дом. Далёкий. Его дом! Он стоял у окна, смотрел, как по серому асфальту детской площадки ветер гоняет золотые листья, вспоминал, нет думал, что дома он также, глядя в окно, ждал отца. А сейчас – не придёт отец! И площадка не его… И город не его, и не стучит в окошко его тополь…
Тошка закрывал глаза, ещё немного и вот он – дом… Вот его комната с его тахтой-раскладушкой и огромной картой России на стене. Вот маленькая кухня, там что-то готовит мама… Нет! Его кто-то зовёт, но это не мама… У неё не такой резкий голос, не её… Он запихивает слёзы поглубже – в самую глубину души. И не оборачивается, продолжая смотреть, как скребутся по асфальту листья…
Антон встряхнулся, прогоняя те грустные воспоминания, а вместе с ними бесконечное, а потому - нестерпимое чувство ожидания. Они приедут и уедут, но не будет дома…
- Антон, а спой ещё?
- Давай… - и Антон негромко, но чисто стал петь Славке песни, которые он любил. Репертуар его был разнообразным: спел «Не стреляй» Шевчука, «С войны» Чайфа, спел всеми любимого Макаревича, и закончил песней «Последний бой», уж очень подходили слова к его настроению:
«Еще немного, ещё чуть-чуть,
Последний бой, он трудный самый…
А я в Россию, домой, хочу,
Я так давно, я так давно не видел маму…»
Славка сидел рядом и тихонько сопел, поглядывая то на Антона, то в окошко. А когда закончился последний куплет, малыш спросил:
- Антон, а про что эта песня? – серьёзно так спросил, без улыбки глядя на него внимательными глазами.
- Это… Про войну. Разве ты не знаешь?
Славка покачал головой:
- Я слышал её раньше, по телевизору… Про какую войну, Антон?
- Про Великую Отечественную… В которой воевали наши дедушки и бабушки.
- Ого, как давно! А ведь помнят ещё…
- Помнят… Славка, я думаю, что всегда будут помнить. Очень много людей погибло. Слишком страшная была война…
- Зачем тогда её вспоминать?
- Чтобы не повторилось…
Славка молчал – о чём-то думал. Покусывал нижнюю губу и смотрел в окошко. Потом повернулся к Антону, сказал тихо:
- Антон, я не понимаю.
- Что, Славка? – Антону показалось, что малыш сейчас заплачет.
- Почему… Много погибло?
- Ну… Потому что внезапно, потому что долго… И ещё – потому что жестоко. Война без правил. Много людей умерло в концлагерях и от блокады…
- Это что такое?
- Ох… Славка, это ужас просто. В концлагеря увозили обычных людей и мучили их там. А при блокаде – перерезали к Ленинграду все пути, кроме одного и туда было невозможно доставить еду…
- Антон… Но зачем?
- Славка… - он хотел было сказать «не знаю», но промолчал. Чувствовал: тут не отмахнешься… - Ну я попробую тебе объяснить… Был такой человек, Гитлер, он правил Германией. Так вот он внушил своему народу, что они – лучшая раса в мире, что они – избранные. Так легче всего управлять людьми. Они думают, что лучше всех, и это вроде как оправдывает их поступки... Заглушает совесть. Им разрешили безнаказанно убивать других, не «их расы, не таких, как они»…
- Но это же плохо! Они сами не понимали, что ли?
- А кто их знает… Есть такие, кто и сейчас этого не понимает и обвиняет во всём людей не своей расы. Это же легче всего – найти виноватого … Вместо того, чтобы самому разбираться… А кого-то просто пугали, кого-то заставили…
- Но зачем?
- Гитлер хотел захватить весь мир…
- Как весь мир? – прошептал Славка.
- Вот так… Просто есть люди, которые живут для других, когда радуются, делая хорошее… А есть и такие, кто радуется, нет, испытывает чувство удовлетворения, гордости, когда унижает кого-то… Вообще, их много, причин. Вот смотри, Германия – маленькая страна, а наша – огромная. У нас же столько земли! Столько полезных ископаемых! Вот Гитлер и положил глаз на наши богатства… До этого захватив все страны вокруг... – Антон подумал и добавил, - а расизм – это такое оружие. Идейное оружие – чтобы стравить людей между собой, они поубивают друг друга и освободится территория…
- Но это же наша территория!
- А ему захотелось больше.
- Ему что, места мало было?
- Ну, не совсем… Наши ресурсы – это же деньги. Он хотел жить побогаче. Посытнее… Ещё нам говорили, что эта была борьба двух сильных держав: нашей страны и Германии. Чья окажется сильнее, та и главная в мире.
- Но победили же мы?
- Да, Славка… И ещё и другие страны освободили… Но воевали пять лет! Я читал, что погибло двадцать миллионов, это несколько больших городов…
Славка молчал, смотрел на потрёпанные штанишки. Антон тоже замолчал, глядя в окно. Там были зелёные, зелёные деревья и светило солнце. И небо было синее… А ведь когда-то оно было багрово-чёрным от взрывов, это небо…
- Хорошо, что сейчас нет войны, - сказал Славка.
- Ага…
- Антон… Знаешь, а я бы тоже пошёл воевать. Потому что это ведь неправильно…
Антон молчал. «Славка, Славка… Хорошо, что сейчас нет войны…»
- Они тоже пошли, - тихо сказал он наконец. – У меня прадедушки там воевали… Да вообще, она каждую семью задела, та война… И каждый человек, даже дети, защищали свою Родину. Не все воевали, кто-то шёл в партизаны, кто-то работал в тылу – делал бомбы и танки… Но каждый что-то делал. Для того, чтобы победить…
- Антон… Вот я часто слышал Родина, Родина… Но я не совсем понимаю, где моя Родина…
- Ох, Славка… Как тебе объяснить? Она везде. – Антон смутился, видя, что Славка, непонимая, заморгал. – Ну, это такой огромный дом. Крыша у него – небо, - вон, видишь… Стены – это леса, пол – зелёные лужайки. Это и есть, Родина… Тот кусочек земли, где ты живёшь, где живут те люди, которых ты любишь… Где ты вырос и потом, когда уезжаешь – очень скучаешь по нему…
Оба замолчали. Потому что каждый подумал о своём доме. А электричка стучала колёсами и мчалась вперед.
- Антон, - нарушил молчание Славка, - а расскажи ещё что-нибудь…
- А что рассказать, Славка? Ну хочешь, я тебе про лётчика расскажу? Раз уже про войну заговорили…
Славка торопливо кивнул.
- Ну слушай… Был такой военный летчик, Алексей Маресьев. Он сражался на военных самолетах. Однажды его сбили немцы, самолёт загорелся и стал падать вниз. Маресьев уцелел, но при падении повредил ноги… Он не мог ходить. А он один в лесу! И ни еды, никого… И неясно, кто в лесу – наши или немцы… И знаешь, что он сделал? Он стал передвигаться сначала на четвереньках, потом уже – ползти, потому что совсем не осталось сил… Он хотел есть. Он устал. Он измучился… Но всё равно – полз. И он победил! Добрался до своих – до маленькой деревни, она называлась Плавни. Его нашли два мальчика, они позвали людей… И его спасли, выходили. Но пришлось ампутировать ноги, потому что началась гангрена – такое воспаление, которое не умели лечить…Но даже после этого он выстоял, он встал на протезы и заново научился ходить… Это ещё ладно, он снова стал летать! Ему говорили: не сможешь, а он отвечал: «я же советский летчик!» - и смог. Стал воевать дальше. И сбивать вражеские самолёты… И многие не знали, что он летает без ног! Славка, я знаешь, что думаю… - и Антон не договорил.
Двери открылись и в вагон, покачиваясь, вошёл человек. Это был мужчина средних лет, невысокого роста, в свитере и потёртых брюках. Пройдя между рядами сидений, он устроился неподалеку от мальчишек. Антон насторожился. Славка с беспокойством завертел головой.
Антон машинально посмотрел на окно: лес, лес… Однако, скоро должна быть станция: поезд уже давно едет без остановок…
- А что это вы одни здесь делаете? – вдруг громко спросил незнакомец.
Антон вздрогнул, быстро глянул на этого человека: судя по его нетвёрдой походке и громкому голосу, тот был немного выпившим. Однако, перехватив Тошкин взгляд, он посмотрел на него вполне трезво и долго. Потом хмыкнул, вытащил из кармана газету, аккуратно развернул её и остановился взглядом на какой-то картинке. Несколько секунд глаза его скользили по ней, изучая, потом он снова перевёл их на Антона. Антон отвернулся и встретился глазами со Славкой. «Давай уйдем отсюда!» - промелькнула в них тревожная молчаливая просьба. Антон пожал плечами и снова оглянулся на мужчину. Тот уставился в газету, но иногда посматривал на него. Газету он не перелистывал. Уставился в одну страницу так, словно он что-то рассматривал…
Внезапно Тошку осенила догадка, от которой ему стало холодно. Он взял свёрток, потянул Славку за руку, поднялся, быстро прошёл с ним в конец вагона и вышел в тамбур.
Электричка начала тормозить, и эта минута длилась вечность. Антон посмотрел в вагон и увидел, как незнакомец неспеша сложил газету и стал подниматься со своего места.
