Валерий Гусев - Миллион в копилке
«Если время найдешь» – у Туза означало: «Бросай все дела и срочно делай то, что я сказал».
Туз повесил трубку и разложил карты. Долго сидел над ними, перекладывая так и сяк. И пасьянс сошелся!
– Вот так вот! – сказал вслух довольный Туз.
Папа, немного озабоченный, сообщил Алешке:
– Можешь прекратить на время поиски моей любимой шляпы. Я не еду на рыбалку.
– А куда ты едешь? – спросила мама.
– Сначала в Париж.
– А я?
Папа развел руками и сказал:
– Как-нибудь в другой раз.
– Ага, лет через десять? А у меня скоро день рождения.
– Я вернусь к этому времени, – пообещал папа и ушел на работу.
А мама погнала нас в школу. И сказала вслед:
– Да, только сейчас вспомнила: вам Кондратий звонил. Просил передать, что у него есть для вас какие-то новости. Можете зайти к нему после уроков.
А то мы сами не знаем.
Дед Кондрат встретил нас довольно серьезно.
– Вот что, юные друзья мои, я тут навел кое-какие справки. И считаю, что вам не следует заниматься розыском коллекции. Это опасно. Нужно подключить милицию.
– Она уже давно подключилась, – сказал я.
– И отключилась, – добавила Лена.
– А все-таки, – спросил я, – что вы узнали?
– Коллекции похищены не только у Лениного дедушки. Были ограблены еще двое коллекционеров. Я с ними знаком. И они говорят, что один из грабителей, главный, – такой невысокий, худой. И у него что-то вроде нервного тика. Он все время сильно моргает. Даже щеки у него подергиваются.
– Кеша! – сказал я. – Подручный Валета. И он где-то прячет коллекцию, выжидает удобного момента.
– Вот видите, в какое опасное дело вы…
Тут его речь прервал звонок в дверь.
Я пошел открывать. На площадке стояла толстая пожилая дама с раскрашенным лицом и с огромной прической, на которой еле держалась залихватская шляпка.
Она посмотрела в записную книжку и спросила:
– Булавин Кондрат Тимофеевич здесь проживает?
– Здесь, – ответил я.
– Он дома? Можно к нему?
– Пожалуйста. – Что-то мне в ней не очень понравилось. Скорее всего, краска на лице. Как у индейца, который на тропу войны вышел.
Мы прошли на кухню. И Норд, обычно очень вежливый, тоже почему-то на эту тетку зарычал и не протянул ей лапу.
– Здравствуйте, Кондрат Тимофеевич, – с улыбкой сказала дама. – Я из совета ветеранов. Пришла узнать – не нуждаетесь ли вы в чем?
– Садитесь, пожалуйста, – сказал дед Кондрат. – Леночка, налей гостье чаю.
Дама уселась и огляделась. Опять заулыбалась.
– Это все ваши внуки? Очаровательно.
– Нет, только он, – пошутил дед Кондрат, показывая на Норда.
Дама засмеялась, а Норд встал и, цокая по линолеуму когтями, демонстративно вышел из кухни.
Дама, не снимая шляпчонки, стала пить чай, расспрашивать деда Кондрата и что-то записывать в свою книжку.
Потом она встала и сказала:
– А теперь я должна ознакомиться с вашими жилищными условиями. Не нужно ли их улучшить? Вы один на этой площади проживаете?
И она стала ходить по всей квартире и заглядывать во все углы. И приговаривать:
– Ой, какая очаровательная сабля…
– Шашка, – поправлял ее Кондратий.
– Ой, какие очаровательные колокольчики…
– Колокола, с вашего позволения.
А Норд тоже ходил за ней по пятам и тихонько рычал, оскаливая зубы.
– Какой сердитый внук, – сказала дама шутливо, но недовольно. – Ну вот, на сегодня достаточно. Рада была познакомиться. Я доложу результаты нашей комиссии, мы все обсудим, и я еще, с вашего позволения, вас навещу. До свидания.
Мы проводили даму в прихожую и закрыли за ней дверь.
– Странно, – сказал задумчиво дед Кондрат. – Очень странно… Я ведь сам состою в совете ветеранов. А эту пиковую даму ни разу там не видел.
– Санек! – воскликнул я. – Бери след!
– Понял! – Он выскочил за дверь, и мы услыхали его дробный топот по лестнице.
Дама Пик… Неужели?
– Кондрат Тимофеевич, – сказал я, когда мы опять перебрались на кухню. – Вы будьте поосторожнее. Не пускайте в дом посторонних. Среди них могут быть жулики.
– У меня есть чем их встретить, – ответил старый солдат и, далеко выдвинув ящик кухонного стола, покопался в нем, погремел вилками и вытащил настоящий пистолет. – «Парабеллум», – гордо сообщил он. – Трофейный. Именной.
И даже дал нам его подержать. И тут я понял – никакой настоящий пистолет с игрушечным не спутаешь.
Суматошно зазвонили в прихожей. Наверняка Санек. Что-то быстро.
Он ворвался, запыхавшийся и огорченный.
– Ну что? Выследил?
– Ага. Выследил. – Он сел на табуретку – завязывать, как всегда, шнурки. То они у него не развязываются, то не завязываются. – До самой машины. Села и уехала.
– Номер запомнил?
– Ага. Запишите кто-нибудь. Буквы не помню, а цифры простые: один, два, три – мои любимые отметки. Какая-то иномарка. Белая в полосочку.
– А где полосочка? Какая?
– На правом боку. Краска содрана.
Да, кажется, как однажды сказал Алешка, мы вляпались прямо в осиное гнездо…
Глава XVII
Погоня
В тот же день, вооружившись нашим «Гришей», мы отправились, как сказал Санек, по злачным достопримечательностям города. Он любит красиво выражаться.
Все эти «Казино», «Рулетка», «Покер» были похожи друг на друга. Какое-нибудь, как правило, старинное здание с колоннами, которое «охраняется государством» как памятник городского зодчества. Перед ним – очередь шикарных машин. Искусственные елочки или пальмы у входа. Гирлянды подмигивающих разноцветных лампочек. И пара здоровенных мужиков у стеклянных дверей – кто в ливрее, кто в черных с «бабочками» костюмах.
Почти до вечера мы мотались от одного игорного дома к другому – и пока без результата.
Наконец Санек вдруг приостановился – была его очередь слушать плейер – и стал вертеть «Гришу».
– Там! – сказал он и ткнул пальцем куда-то вперед.
Мы пошли вдоль вереницы машин, припаркованных к казино «Фредди». Плейер – это было видно по напряженному лицу Санька – звенел все громче. А потом стих.
Санек повернул вправо, в переулок. Здесь тоже стояли машины. Они были попроще, но зато занимали не только проезжую часть, но и весь тротуар.
– Хватит, – сказал Санек, сдергивая наушники, – в голове гудит. Ищем по номеру.
И мы пошли между машинами, разглядывая номера.
Вот она! Стоит себе, Валета дожидается.
– И как ты будешь его обманывать? – спросила меня Лена.
Я сказал как. И добавил:
– Если даже он мне не поверит, то задумается. И у нас будет время для активных действий.
А рассуждал я так. Очень убедительно и доброжелательно я сообщаю Валету, что монета в его руках – фальшивая! Он, конечно, обалдеет. Хотя бы от того, что я вообще знаю об этой монете. А там – слово за слово, и я намекну ему, что знаю, где находится монета настоящая. И что есть возможность обмена. С какой-то выгодой, конечно, и для меня.
«Где?» – жадно спрашивает Валет.
И я называю место, где будет ждать его засада. Например, наше отделение милиции.
А там уж не наше дело. Там – дело техники и оперативного мастерства профессионалов.
Мы не стали вертеться возле машины Валета, а перешли на другую сторону переулка и уселись за столик уличного кафе. Благо денег у нас было навалом. Хотя маме мы честно «отстегнули» из тех, что хотел утаить от нас Козлов.
Мы взяли воды и пирожных. И очень здорово проводили время за удовольствиями и разговорами.
И, честно говоря, когда мы болтали о своих нормальных делах: о школе, о родителях, о любимой музыке – мы совершенно забыли обо всех жуликах и игроках, обо всех королях и их шестерках. Так хорошо было. Особенно – Норду, которому все время перепадали лакомые кусочки.
Мы с Саньком сидели лицом к улице, и поэтому именно нам приходилось поглядывать на машину Валета. Она все еще была пуста. Валет, наверное, в этом казино свой будущий миллион в долг проигрывает. Или задание от Короля получает.
Мы наелись, напились, наговорились – и только тогда появился Валет, на этот раз один, без попугая Кеши, и подошел к машине.
– Дима, – тревожно сказала Лена, – если что не так – сразу удирай. А мы с Нордом его задержим. Будто случайно.
– А я ему на шнурки наступлю, – пообещал непримиримый Санек.
– А я с тобой пойду, – сказал Алешка.
– Держите Лешку, – велел я и пошел к машине.
Поджилки у меня тряслись, не скрою. Правда, не знаю, где они находятся. В пятках, что ли?
Валет уже сидел в машине, покуривая в приоткрытое окошко, прогревал двигатель.
Я подошел к нему и тихо сказал:
– Меня просили кое-что вам передать.
– Не надо, не надо, – отмахнулся он, думая о своем. – Оно чистое.
Он, видимо, решил, что я предлагаю ему помыть стекло.
– Вы – Валет? – так же тихо спросил я, наклонившись к стеклу.
Усмехнувшись, он кивнул:
– Козырной. А тебе чего?
– Меня просили кое-что сказать вам.
– Ну, говори! – Он включил скорость. – Некогда мне.
