Валерий Гусев - Миллион в копилке
Санек сказал: мол, один из охранников жаловался, что бутылка пива в доме осталась.
Лена сказала, что одна тетка переживала из-за кошки.
– Тоже в доме осталась? – спросил я с сочувствием. Кошку было жалко.
– Да нет. Она говорила: «Муську кормить пора, а я тут развлекаюсь».
Да, богатые сведения. Зато у меня они есть. И я сообщил о результатах личного подслушивания.
– И чего теперь? – спросил Алешка. – Надо было этого Валета захватить и отобрать у него «Гречанку»! Всего делов-то. Где его теперь искать?
Интересный какой! Схватить… Это тебе не гербарий подписывать!
Тут подошел автобус, и мы перешли на более мирные темы.
– Ты когда кроссовки отдашь? – напал Алешка на Санька.
– А в чем я ходить буду? Босиком?
Не хватало нам еще поссориться.
Но тут вмешалась Лена и сказала:
– Спасибо вам, ребята, за помощь. Но я думаю, что не найдем мы «Гречанку». Лучше я все расскажу дедушке…
– И будешь к нему в больницу кулечки носить, да? – спросил Санек.
– А что делать? – В ее голосе были грусть и безнадежность. – След окончательно потерялся. Как мы этого Валета найдем? Да и не успеем…
– Валета мы найдем, – сказал я. В моем голосе были твердость и уверенность.
Все посмотрели на меня с надеждой.
– Во-первых, я номер его машины запомнил…
– Сколько у нас машин, знаешь? – безнадежно махнул рукой Санек и едва не выбил при этом стеклянную банку с молоком из рук рядом стоявшей тетки. Она ничего не сказала, но на всякий случай отодвинулась.
– А во-вторых, я ему за бампер успел «Гришу» засунуть…
– Ну и что? Будем по всему городу с плейером бегать – авось запищит? Года через два.
– Если батарейка не сядет, – добавил Алешка.
Молодые они еще, глупые.
– По всему городу бегать не будем. Нам дветри точки отловить надо. Игорные дома. Поняли?
– Я не поняла, – призналась Лена. – Ну найдем мы Валета. А дальше?
– Я знаю – что дальше, – загадочно уверил я. – Мы его обманем.
Глава XVI
Козырной туз и пиковая дама
Туз был невысок ростом, но широк в плечах. И в поясе. Примерно то на то. Его еще за глаза называли «Кубик Рубика».
Он сидел у себя в офисе, за широким столом для совещаний, и раскладывал пасьянс.
Туз любил карты. Он был обязан им всем своим жизненным благополучием. С них он начинал, на них сейчас здорово наживался.
Когда-то, уже давно, Туз, подготовив меченую колоду карт, приезжал на юг, в места массового отдыха трудящихся. Устроившись в какой-нибудь пансионат или санаторий, он затевал карточную игру и так обыгрывал отдыхающих мужчин, что порой им не на что было возвращаться в свои родные города и села.
В общем, сначала он был обыкновенный карточный шулер. А потом стал расширять свое ремесло и создал сеть игорных домов, где азартные люди оставляли ему свои деньги и имущество.
Под началом Туза была большая команда. И всю ее он как бы превратил в карточную колоду, где каждая меченая карта играла свою роль и приносила ему прибыль. Ему даже гадалки отчисляли от своих доходов.
Туз стал очень богат. Но оставался все таким же жадным и жестоким. Малейшая ошибка какой-нибудь шестерки, семерки, да и карты покрупнее, вплоть до Короля, каралась Тузом быстро и беспощадно.
Его боялись и ненавидели. А милиция ничего с ним не могла поделать, потому что все свои незаконные делишки Туз обделывал руками своей «колоды». И многие из нее попадались в руки милиции, потом шли под суд, но никто из них не выдавал Туза, и он оставался недосягаем для правосудия.
Лучшие сыщики говорили: «Если бы мы могли задержать Туза хотя бы дня на три, то так раскрутили бы его делишки, что он уже никогда бы не отвертелся от ответственности». Но сделать этого они не могли – Туз был до предела осторожен и никогда не давал ни малейшего повода к задержанию.
…Туз сидел за длинным столом и раскладывал свой любимый пасьянс под названием «Узник». По старинному преданию, этот изящный в своей простоте пасьянс придумал какой-то французский граф, заключенный в Бастилию. За двадцать лет этот пасьянс ни разу у него не сошелся.
А у Туза он сходился по двадцать раз в день. И в этом он видел добрую примету…
От любимого дела Туза оторвал секретарь-охранник.
– Петрович, – доложил он (Туз любил, чтобы подчиненные называли его по-домашнему, ласково), – Петрович, все добивается тебя Валет. Шестой раз звонит.
– Во гад какой, – добродушно ухмыльнулся Туз, перекладывая карту за картой. – И что ему надо?
– Не говорит. Хочет лично доложить. Очень, клянется, важное дело.
– А ты как думаешь? – Туз приподнял над столом карту, поискал глазами, где ей место, и положил на трефового валета.
– Я бы его пустил, – сказал секретарь. – Слушок интересный появился. На лимон баксов. Нельзя, чтобы мимо вас прошло.
– Нельзя… – Туз задумался над картами, делая вид, что все остальное – ерунда и совершенно его не интересует. На самом деле он быстро и точно соображал, есть ли в этом слушке хоть доля правды. – Нельзя… – повторил он задумчиво. – Ладно, пусти его ко мне. Да только обыщи как следует.
– Это уж не сомневайтесь. Дело свое знаем.
– Знаете вы… – хмыкнул Туз. – А вот что у Короля получилось? Где его охрана была? Пиво пила? Телевизор смотрела? – Туз смешал карты, сложил в колоду. Первый раз у него пасьянс не сошелся. И это его огорчило и насторожило. Он верил картам. – Что сам Король-то говорит? Кто на него наехал?
– Подозревает он одного лоха…
– Глупости! Посторонний человек в дом не мог попасть. Пусть среди своих ищет… Ладно, веди Валета.
…Валет вошел робко. Здесь ему еще бывать не приходилось. Да и Туза он видел всего пару раз, издали. И кто знает, как он встретит его предложение. Монету осторожный Валет с собой не принес. Уж он-то не лох какой-нибудь.
– Ну, садись, Валет, – добродушно пригласил его Туз. – С чем пожаловал?
– С хорошей вестью, Петрович, – осмелел Валет от доброго приема.
– Это ты про бомбу на даче Короля, так – нет? – двусмысленно как-то ухмыльнулся Туз. – Хорошая весть – что он жив остался. Так? А плохая – если наоборот, – и опять усмехнулся. – Как считаешь?
Валет ничего не ответил, только плечами пожал – что он, совсем дурак о своем шефе такие вещи говорить? Беду можно накликать.
– Ну, что у тебя? Если с ерундой побеспокоил – накажу, – пообещал Туз уже без улыбки.
– Это тебе судить, Петрович, – согласился Валет. И начал говорить правду и немного при этом врать. – Есть у меня один специалист, Кеша…
– Знаю! Коллекционеров щиплет.
– Вот именно. И попала ко мне через него одна редкая штучка. Древняя монета из Греции. По ней весь мир с ума сходит. Миллион баксов ей цена!
– А я-то при чем? – наивно так развел руками Туз. – Твоя монета – твоя и забота. Или ты мне подарить ее хочешь? Так – нет?
– Подарить – не подарить, – пролепетал Валет, – а продал бы.
– Ну… – протянул недовольно Туз. – Откуда у меня такие бабки? Это ты дверью ошибся, Валет. – И стал тасовать колоду, давая понять, что разговор окончен. – Иди дальше, Валет, ищи побогаче.
А сам в это время просчитывал в голове ситуацию. Про какую-то ценную монету давно он от кого-то слыхал. Да не очень верил. Оказывается, на правду похоже.
– Ну извини, Петрович, – поднялся Валет. – Не подскажешь – к кому с ней толкнуться?
– Разбогатеть хочешь? Миллионером стать? Это непросто. Работать надо, упорно, не спеша. Как я. А дуриком обогатиться – такое нечасто бывает. Ты трудись, как на картофельном поле. Клубень к клубеньку подбирай. В корзинку складывай. Корзинка набралась – ты ее в мешок опрокинь. Так – нет? Ладно, покажи-ка эту штуковину.
– Петрович, да она не при мне. Я ж не дурак – миллион в кармане таскать. Я договориться пришел.
– Ладно. Приходи завтра с монетой. Я погляжу, тогда и решим. Да не бойся ты, – засмеялся Туз, видя, как побледнел Валет. – Не отниму. Я ведь своих не граблю. Но процент от сделки возьму, конечно.
Едва за Валетом закрылась дверь, Туз набрал телефонный номер:
– Алевтина? Как живешь, красавица?
– Была красавица, – засмеялся ему в ответ женский голос. – Лет сорок назад.
– Не скромничай. Женщину не только молодое личико красит, но и умная голова. Так – нет?
– Тебе видней, Петрович.
– Ты вот что мне скажи. По секрету. Ты у нас всех антикваров знаешь, все их сокровища пересчитала…
– Ну уж, Петрович, не льсти старушке. А в чем дело-то?
– Дело в том, что мне предлагают одну монетку купить. За бешеные бабки…
– Греческую? – ахнула Алевтина.
– Древнегреческую, – подчеркнул Туз.
– Объявилась она, значит… Бери, Петрович, не раздумывай. Слыхала я про нее. На днях в Европе будет аукцион всяких древних раритетов. Ты за эту монету, вполне законно, втрое больше возьмешь. Бери, не думай.
– Нет, старушка. Я, не думая, никогда не беру. Ты вот, если время найдешь, про эту монетку что-нибудь узнай. Не обижу.
