Брысь или приключения одного М.Н.С. - Малышкина Ольга
Паренек словно не заметил Колиной заминки и с трудом встал.
– За подмогой придется идти!
Коля о чем-то сосредоточенно думал. Потом серьезно произнес:
– В Стримовичах сейчас телеграфная рота, у них и лошади есть, и подводы. Я тебя провожу, а то на ногах еле держишься!
Я поразился самоотверженности мальчика – вернуться туда, откуда сбежал!
Спустя несколько минут мы опять шагали по шпалам, только в обратном направлении, и в глубине души я очень рассчитывал, что старичок-смотритель не успел доесть гречишные оладьи…
Глава восемнадцатая.
Ваня
Юный кочегар часто останавливался, пережидая приступы головокружения, так что продвигались мы гораздо медленнее, чем вдвоем с Колей. Зато меньше боялись – все-таки помощник машиниста был старше и опытнее моего спасителя. К тому же оказался очень словоохотливым.
Выяснилось, что его папа служил на железной дороге много лет и жили они тоже в Петербурге. Вот только Колин дом находился в центре, на Гороховой улице, а Ваня (так звали паренька) проживал на Черниговской, за обводным каналом. (Я-то местности не знал, а вот мальчики знакомым названиям обрадовались.)
Когда германские войска подошли вплотную к городу, жители стали уезжать: кто к родственникам, а кто вообще – куда глаза глядят, лишь бы подальше от войны, от неразберихи первых месяцев революции и надвигающегося голода. Даже правительство молодой рабочей республики во главе с вождем большевиков Лениным переехало в Москву, а Петроград выживал, как мог.
– Ты маленький был, так что небось и не знаешь, что почти половина горожан Питер покинула: было два миллиона, а теперь один едва наберется! Но все равно еды на всех не хватает! Там, откуда раньше хлеб везли, теперь беляки, да и железная дорога во многих местах порушена! – разъяснял нам Ваня сложную политическую и экономическую ситуацию.
Хотя его папа получал продуктовый паек первой категории, то есть усиленный, кормить большую семью, в которой, кроме Вани, было еще трое детей мал мала меньше (это я пересказываю слово в слово!), становилось все труднее. А несколько месяцев назад их унесла эпидемия холеры. Получалось, что наш новый знакомый остался теперь круглым сиротой…
Он, конечно, и Колю расспрашивал о житье-бытье, но мой спаситель поделился лишь скупыми сведениями, что мама его ушла однажды за продуктами и не вернулась, а папа где-то на фронте. Думаю, правда, Ваня догадался о непролетарском происхождении мальчика, но виду не подал и «барчуком» не обзывался.
Еще поинтересовался, откуда я такой взялся. Коля рассказал, как вытащил меня из капкана в детдомовской кладовой, а уж почему я такого дивного цвета, ему было неведомо. Если честно, мне и самому хотелось бы знать историю моего рода! Может, я голубых кровей? В том смысле, что потомок крысиного короля? Хотя нет… Тогда Кларочка не приняла бы меня поначалу за больного…
Видимо, мой род не такой уж древний. Ну и ладно! Зато во мне море красоты и бездна обаяния! (А коты просто ничего в этом не понимают!)
Уже окончательно рассвело, когда показалась станция, а мечта о гречишных оладьях сделалась нестерпимой. Еще меня мучили кошмарные видения: будто открываются резные дверцы дубового буфета, а на белой фарфоровой тарелке ничегошеньки нет!
Я перекатывал жемчужину от щеки к щеке, боясь, что не выдержу и проглочу – хоть чем-то наполню голодный желудок! Удерживал лишь пример необычайного мужества и стойкости, который демонстрировали мальчики, ведь им не меньше моего хотелось есть, а то и больше – размером-то они превосходили меня многократно!
На платформе было пусто – поезда, по словам Вани, ходили теперь очень редко и не по расписанию. К тому же деревенские жители расставаться со своим хозяйством и бежать вглубь страны не стремились, особенно в разгар Гражданской войны, когда неизвестно, где и что ждет.
– Ага, беглецы вернулись! – засуетился старичок-смотритель, когда мы постучали в знакомую дверь.
В комнате по-прежнему царило блаженное тепло (хорошо жить среди богатых дровами лесов!), а я уставился на буфет, за дверцами которого ждали либо великая радость, либо глубокое разочарование.
Однако Ваня первым делом поведал, что приключилось с его эшелоном.
– Так-то вот, Антип Семеныч! – вздохнул он, закончив рассказ (а мы с Колей даже имени станционного смотрителя не спросили, хотя чай его пили и оладьями угощались! Неудобно вышло!)
– Беда, Ванечка, ах, беда! – запричитал дедок. – Вы тут обогрейтесь пока, а я к телеграфным сбегаю! В буфет загляните, покушайте, что найдете! – крикнул он уже с порога.
Я же говорил, настоящий волшебник!
– А ты откуда смотрителя знаешь? – задал Коля резонный (но такой несвоевременный!) вопрос.
– Да я со всеми знаком, кто на этой ветке работает! Почти год с батей ездил…
Наконец мальчики вспомнили обо мне, и Коля отломил щипцами кусочек сахара. Я схватил лакомство обеими лапками (хотя десерт хорошо было бы употребить после основного блюда!) и скрылся в рукаве. (Очень удобная вещь, скажу я вам! Особенно, если нужно сохранить что-нибудь в секрете. Например, черную жемчужину!)
– Потешный! – произнес Ваня. (Я не обиделся – он же не знал, что я младший научный сотрудник с двумя образованиями!)
На правах старшего Ваня заглянул в резной буфет и извлек на свет белую фарфоровую тарелку, на которой (ура!) все еще дожидались своих счастливых обладателей две гречишные оладьи…
Глава девятнадцатая.
Что дальше?
Чуть погодя Коля возобновил расспросы (теперь и я готов был выслушивать ответы, на сытый-то желудок!):
– А ты что дальше делать собираешься?
– До Москвы постараюсь добраться. Дядька там у меня, батяни старший брат, тоже железнодорожник. Может, на работу к себе возьмет… А ты?
Коля потупился:
– На фронт!
Паренек сочувственно покачал головой:
– Да фронтов-то нынче много…
И он принялся перечислять. Я запомнил лишь те, что по сторонам света назывались: Северный, Западный, Южный, Восточный…
Коля сник, а с ним и я приуныл – шансы найти его папу выглядели все более призрачными, а ведь я дал слово…
Ваня погладил моего спасителя по отрастающему ежику и попытался утешить:
– Ты нос-то не вешай! Придумаем что-нибудь!
Колины глаза тут же вспыхнули надеждой.
– Представь, что твой папка тоже тебя ищет! Куда он направится?
Мальчик подумал и робко произнес:
– Домой?
– Вот именно! Придет, увидит, что нет никого, и решит, что все – пропали вы! Время-то сейчас неспокойное! Особенно для вас, дворян! – развеял Ваня последние сомнения относительно своей догадливости.
