Василий Ардаматский - Опасный маршрут
Потапову, конечно, было приятно услышать это, но он с нетерпением ждал, когда полковник заговорит не о прошлом, а о будущем. Ведь пока они ведут этот разговор, Окаемов действует, и его надо искать каждый час, каждую минуту. Точно угадав нетерпение Потапова, полковник Астангов сказал:
– Здесь мы подводим черту под сделанным и займемся тем, что нам предстоит. А предстоит, я уверен, самое трудное… Прошу вас, Потапов, доложите ваш план.
В обсуждении плана приняли участие все кроме Астангова и Гончарова. Полковник слушал, что говорили другие, делал какие-то записи и незаметно посматривал на мрачного Гончарова, который, казалось, вообще ничего не слышал.
– План хороший, – сказал наконец Астангов. – Были и толковые замечания товарищей.
Он замолчал, и Потапов с тревогой заметил, что на лице полковника появилось выражение, с каким он обычно говорит колкости.
– Жаль только, что мы не можем согласовать этого плана с Окаемовым, а он как раз может нарушить его стройность. В плане, иными словами, я вижу один существенный недостаток – при всей своей обстоятельности в нем не выделено то главное, чем мы должны заняться завтра… Нет, не завтра, а сегодня… – Астангов посмотрел на часы. – Товарищ Гончаров, меня тревожит ваше настроение. (Гончаров вздрогнул и хотел встать.) Сидите, сидите. Дело в том, что ваш участок, товарищ Гончаров, сегодня, именно сегодня, главный. Вам не удалось отменить отдых поисковой группы на воскресенье?
– Полностью не удалось: мне поздно сообщили ваше приказание. Но человек двадцать будут работать.
– Двадцать… – Полковник помолчал. – Вот что, Потапов: сейчас же вместе со всей своей группой поезжайте в Черный бор. Дело в том, товарищи, что, по всем объективным данным, Окаемов сейчас бросится к своей базе. Плохо, что сейчас лето – оно дает Окаемову возможность существовать без кровли и маневрировать временем. Словом, или теперь же, или немного переждав, он пойдет к своей базе, и поэтому Черный бор сейчас для нас самый главный объект. Это бесспорно, и это следовало подчеркнуть в плане операции. Мы же помним, что у Окаемова с собой был только портфель с бумагами. Это значит, что без того, чтобы воспользоваться базой, он обойтись не может.
– Снимем наблюдение и за институтом? – встревоженно спросил Потапов.
– Эти дни за институтом посмотрит группа капитана Орлова. – Астангов усмехнулся: – Надеюсь, вас это не обидит? Товарищ Гончаров, карта Черного бора у вас с собой?
– Всегда.
– Тогда сделаем так: все кроме Потапова и Гончарова свободны. Час на сборы…
Когда сотрудники опергруппы вышли, Астангов взял у Гончарова карту я расстелил ее на столе:
– Давайте продумаем, как перекрыть все подходы к Черному бору. Ваши предложения, товарищ Гончаров.
2
Окаемов, считая, что из тревожной ситуации он вышел вовремя, действовал довольно смело. Несколько дней после ухода от Гурко он прожил в дачной местности, ночуя под открытым небом, затем вернулся в город, купил на вокзале билет до станции, следующей после Лесной, и сел в поезд. Он решил, что безопаснее всего добраться до Черного бора именно поездом, в котором всегда едет много народу.
В поезде ему сразу же повезло – он оказался в вагоне, в котором ехала бригада эстрадных артистов. Окаемов мгновенно сообразил, что эта веселая компания может ему пригодиться, и уселся среди артистов. В два счета он перезнакомился со всей бригадой, подкупив артистов своим наивным восторгом по поводу того, что он первый раз в жизни разговаривает с артистами. Еще одна удача – выяснилось, что артисты едут с концертом на станцию Лесную. Почтенная эстрадная дама, жизнь которой началась явно на заре нашего века, заводя глаза под лоб, пояснила Окаемову, что она – иллюзионный номер.
– Что это значит? – с детской заинтересованностью спросил Окаемов.
– Я могу сделать все, что захочу, – игриво ответила дама.
– Как же это так?
– Аппаратура… – таинственно произнесла дама и показала на задвинутый под лавку объемистый, обшарпанный чемодан.
«Пригодится эта аппаратура и мне», – заметил про себя Окаемов и заговорил с руководителем бригады – маленьким ушастым человечком в кожаной курточке на молнии. Узнав, что Окаемов едет до станции Лесной, ушастый человечек доверительно взял Окаемова за руку и, воровато оглянувшись, быстро произнес:
– Можем обслужить.
– Как – обслужить? – не понял Окаемов.
– Отлично. Вы в каком учреждении работаете?
– В школе, – без запинки ответил Окаемов.
– Прелестно! – пискнул человечек. – Школьный коридор – это же изумительная площадка! Парты выносятся в коридор, и публика сидит, как на уроке. Хе-хе-хе! Вы, как только приедете, шепните своим людям – есть, мол, концерт. Отличный, веселый эстрадный концерт. Билеты по десяти целковых – дешевле пареной репы. Получите свою сотнягу. Понимаете? Искать нас надо в клубе поселка Лесного. У нас там плановый концерт. А вам мы дадим гала-представление из трех отделений. А после концерта посидим, песни попоем… – Ушастый человечек потер ручками. – Понимаете?
Окаемов рассмеялся:
– Вон как это делается. Ну что ж, я непременно скажу. Искать вас, значит, в клубе? Прекрасно… – Окаемов мгновенно сообразил, как он в дальнейшем поступит. – А можно мне посмотреть ваш концерт? Я же должен знать, что буду предлагать. Верно?
– О чем разговор? – подпрыгнул ушастый. – Вы наш почетный гость, и точка. Не волнуйтесь – концерт первый сорт!..
Рядом с железной дорогой стелилось шоссе. Поезд то и дело обгонял разукрашенные лентами повозки и грузовики с празднично одетыми людьми. В открытые окна вагона влетали песни, переливы гармошек. В этот день в деревнях отмечался старинный народный праздник в честь прихода лета. У Окаемова был расчет и на это – чем больше народа на дорогах и тропках, тем легче ему будет прятаться. У артистов эстрады на этот праздник был свой, узкопрофессиональный взгляд. Дама-Иллюзион, проводив жадным взглядом вереницу переполненных людьми грузовиков, всплеснула пухлыми руками:
– Что делается? В такой праздник ехать с одним плановым концертом. Это же безобразие! – Говоря это, она презрительно смотрела на ушастого человечка.
Тот, видимо, чувствовал себя виноватым и, точно отмахиваясь от взгляда дамы, вертел ушастой головой…
Поезд подходил к станции Лесной. Артисты с чемоданами толпились у выхода. Среди них был и Окаемов. Он держал в руках тяжеленный чемодан дамы-Иллюзион, которая стояла рядом, многозначительно заглядывая в глаза Окаемову.
На перроне артистов встретил заведующий клубом, который повел их, минуя вокзал, в поселок.
3
На станции Лесной, кроме артистов, никто не сошел… Гончаров подождал, пока ушел поезд, и на машине поехал к Потапову, который ждал его в избушке лесника на окраине Черного бора.
Потапов встретил его у поворота дороги к бору. Они отпустили машину и присели на лугу под шатром могучего дуба.
– Ну что?
– Ничего. Концерт приехал.
– Что еще за концерт?
– Бригада эстрадников. Сегодня в Лесном концерт.
– Понимаешь, Павел… – Потапов положил руку на колено Гончарова, – мне нынешние сутки кажутся самыми ответственными. А завтра, когда в бору снова будет действовать твоя поисковая группа, нам будет полегче.
– А я, как на зло, поисковую группу ослабил именно в этот день, – огорченно сказал Гончаров. – Полковник мне этого не простит…
– Ну что ж, люди должны были отдохнуть. – Потапов вынул из кармана карту Черного бора и расстелил ее на коленях. – А здесь подхода к Черному бору нет? – Он показал на зеленый мыс лесного массива с восточной стороны бора.
– Я же говорил: тут почти непроходимые болота. Местные охотники и те обходят это место. А потом, вот тут начинаются лесные разработки лесозавода, где всегда есть люди, которые мной предупреждены. Ты что, не веришь мне, что ли?
Потапов посмотрел на друга:
– Зря нервничаешь, Павел.
– Спокойным мне быть не с чего. Я же знаю, что думает Астангов о моем поиске: доверил, мол, шляпе ответственное дело…
– Полковник отлично понимает всю трудность поиска в таком лесу. Оставим это, Павел… Меня волнует совсем другое. Вот мы расставим посты вокруг бора. Считаем, что подходы к нему перекрыты. А ведь от поста до поста пролеты вон какие большие. Вот тут, например, километров пять – не меньше. А Окаемов не дурак – он может нащупать наши посты и пройти между ними.
– А что, если посты всё время будут находиться в движении? – предложил Гончаров.
– Я уже думал об этом. Есть серьезное «но». Тогда Окаемову легче будет обнаружить посты. Прислушается, отметит проход поста, выждет и войдет в лес.
– Я лично все время буду в движении.
– Кстати, о твоем участке. Все данные говорят, что после высадки Окаемов выходил из Черного бора в направлении на поселок Лесной. Мотоциклиста жители поселка видели, когда он утром въезжал в поселок и был один. И потом, Окаемову заблудиться в таком лесу так же легко, как и нам. В общем, если он пойдет к базе, то сделает все, чтобы пойти тем же путем, каким он уже один раз прошел. Вот я и думаю, что поселок и станция – самая ответственная зона. Смотри, Павел, в оба. Из всей группы я поставил сюда тебя, потому что полагаюсь на тебя, как на самого себя…
