Наталия Кузнецова - Дело о заморском чуде
мен? Ему же через два дня историю сдавать! — И Лешка залилась совсем уже горючими слезами.
Венечка привстал на цыпочки и обнял ее за плечи.
— Не плачь, слезами горю не поможешь. Вспомни, мы с тобой и не из таких переделок вылезали.
— Да, но тогда нам Ромка помогал. Он же у нас глава детективного клуба, это у него всегда рождаются всякие умные мысли. А теперь его с нами нет, а мне совсем ничего сейчас в голову не приходит. Где же он, как ты думаешь? Голодный, должно быть, — всхлипнула Лешка. — Сказал, что там, где он сидит, только сырая картошка. Он ее ни за что не станет есть.
Венечка нахмурил брови.
— Слушай, а тебе не кажется, что Ромка неспроста про картошку сказал? Это у него была самая первая фраза, значит, он ее заранее продумал.
— Ясно, неспроста, — согласилась Лешка. — Я уже об этом думала. Он просто так ничего не делает. А еще он сказал, что там холодно. Значит, он сидит в каком-то подвале. В каком только? Знаешь, сколько в Москве подвалов? Какой толк от этой его информации?
— Просто он не успел сообщить ничего другого. Но мы его найдем, вот увидишь. А пока жди, когда позвонит Олег. Если он и взял вашего зверя, то, узнав, что Ромку из-за него похитили, сразу отдаст, я в этом уверен. Олег не такой уж и плохой.
— Я знаю. Просто цепляюсь за каждого, как за соломинку. Если это сделал Олег, я только рада буду. Но вряд ли он станет возиться со всякими зверями. Хотя наш руконожка больших денег стоит…
— Вот именно. А еще он тоже мог разболтать о зверьке какой-нибудь девочке, а она прийти к вам или, в свою очередь, еще кому-нибудь сказать о нем…
Лешка снова горько вздохнула.
— Все может быть. Ну, ты иди, я не пойду тебя провожать, а то вдруг Олег прямо сейчас мне позвонит.
— Еще бы ты меня провожала. А я, как домой приеду, тоже тебе позвоню. Ты только не плачь, пожалуйста.
Пономарев позвонил Лешке только после прихода родителей.
— Ты чего меня искала?
Лешка убежала с телефонной трубкой в ванную комнату и, пустив воду, чтобы ни словечка из их разговора ненароком не донеслось до маминых ушей, взволнованно спросила:
— Когда к тебе Ромка за клеткой приходил, ты спросил, зачем она ему нужна?
— Он мне сам сказал. Что-то вроде того, что у вас завелась какая-то белка. Зачем она вам, не пойму. Он и посмотреть на нее звал, но мне было некогда.
— И ты никому-никому о ней не рассказывал?
— О ком?
— Ну, об этой белке.
— Зачем? — искренне удивился Олег. — Ромка меня уже на пороге застал, я очень спешил и вот только что домой вернулся. А там, где я был, другими вещами интересуются, не белочками и не зайчиками, — с гордостью похвастался он.
Небось, с качками крутыми шлялся, подумала Лешка, почувствовав, что Олег говорит правду. Но это ее не только не утешило, а еще больше расстроило.
— Эй, а почему ты меня об этом спрашиваешь? — опомнился Пономарев.
Лешка хотела ему обо всем рассказать, но дверь ванной комнаты приоткрыла Валерия Михайловна.
— А почему ты здесь? И где Рома?
— Я тебе все потом объясню, — сказала в трубку Лешка, а маме хриплым голосом выпалила заранее заготовленную фразу: — Я купаться собираюсь. А Ромка у Венечки. Там и ночевать будет, чтобы по темноте не ходить, опасно же. Венечка ему скачал какой-то реферат из Интернета, вот он его и изучает.
— А к нам он этот реферат переслать не мог? Есть же электронная почта! — заметила Валерия Михайловна, но довольно миролюбиво: вундеркинд Венечка вызывал у нее симпатию. Он, как и их сосед Славка, входил в разряд «хороших» мальчиков, и она одобряла дружбу своих детей с ними обоими.
Лешка быстро вымылась, почувствовала страшную усталость и легла в постель.
Но уснуть так и не смогла. Она лежала и вспоминала, как совсем недавно сама оказалась в заточении, как всю ночь выбиралась из высокой башни, ковыряя гвоздем стену, чтобы расширить узкое окно. Но тогда она прекрасно знала, что ей не на кого рассчитывать и что никто ее не найдет, если она сама будет бездействовать. К тому же ее заперли в башне для того, чтобы на время изолировать от людей, и не собирались ни у кого ничего за нее требовать. А Ромку похитили из корыстных побуждений, и он рассчитывает на их помощь, а сам вряд ли сможет оттуда убежать. Ведь если он сидит в глубоком подвале, то на подкоп требуется не один месяц, у него нет столько времени. Как же ему сейчас, должно быть, плохо!
Лешка представила, как ее брат сидит на куче грязной сырой картошки в холодном темном подземелье, и у нее сдавило горло. Бедный Ромка!
Она встала и посмотрела на часы. Было только три. В три часа ночи идти некуда. Но больше она так и не заснула и, как только рассвело, снова побежала с телефонной трубкой в ванную комнату и позвонила Венечке.
— Ты, наверное, не спала всю ночь, — догадался мальчик. — Я тоже. Приезжай ко мне прямо сейчас. Будем вместе думать, что делать дальше.
— Уже еду.
Лешка тихо, чтобы не разбудить родителей, собралась, оставила им записку, что она тоже будет у Венечки, и незаметно выскользнула из дома.
Глава VIII СУМАТОШНЫЕ ПОИСКИ
И ночью, и по дороге к Венечке Лешка силилась представить себе неизвестную девочку, которая пришла к ним за клеткой и сумела провести маму, но так и не смогла вызвать ее в своем воображении.
Ну кто, кто это мог быть, судорожно думала она и, войдя в Венечкину комнату, потребовала:
— Показывай фотографии своих одноклассников! Венечка без слов достал снимок своего седьмого «А».
— Никого подходящего, — с сожалением отметила Лешка, разглядывая нарядно одетых мальчишек и девчонок, в три ряда выстроившихся на ступеньках у входа в школьное здание. Приглядевшись еще раз, она ткнула пальцем в девчонку с собранными в хвостик волосами. — Вот эта может подойти, если распустит волосы. Где она живет?
Венечка взглянул на фотографию.
— Танька-то? Она давно уехала, на все лето.
— Тогда пойдем к Аське и посмотрим на ее класс. Хоть это и маловероятно, но весть о зверьке могла передаться по цепочке.
Когда они пришли, Аська еще спала, и они ее разбудили. Зевая, девчонка открыла им дверь. Она была в одной пижамке и смутилась, но никто не обратил внимания на ее наряд. Увидев встревоженные лица своих друзей, она и сама забыла о своей одежде. Аська поняла, что просто так в такую рань они не стали бы поднимать ее из постели.
— Неужели Ромка до сих пор не нашелся? — всплеснула руками девочка. — Скажите, чем я могу вам помочь?
— Покажи фотографию своего класса, — попросил Венечка.
Аська без слов вытащила из шкафа большой фотоальбом. Фотография ее одноклассников мало чем отличалась от Венечкиной. Видимо, их делал один и тот же фотограф.
— Смотрите-ка, а Настя здесь с челкой! — воскликнула Лешка.
— Челка у нее и сейчас есть, только она ее назад зачесывает. Но не будешь же ты снова обвинять Настю в краже вашего зверька?
— Не буду, — сказала Лешка и сильно побледнела. Хоть она и не очень надеялась, что на Аськином снимке найдет похожую на нее девочку, но мало ли. Тяжело терять надежду.
Аська вышла из комнаты и вернулась назад с рюмкой, на дне которой плескалось немного воды, и маленьким пузырьком. Она накапала в рюмку из пузырька какое-то лекарство и протянула ее Лешке.
— Моя мама, когда волнуется, всегда это пьет. Лешка выпила капли, но легче ей не стало. Венечка потоптался рядом и погладил ее по плечу.
— Давай вернемся ко мне.
Лешка встала и пошла за ним, думая о том, что время уходит, а они ничего не сделали, ни на один шажок не подобрались к ответу на вопрос, кто украл у них руконожку.
Она вошла в Венечкину комнату и, убрав с кресла книжки, молча в него села и замерла, глядя прямо перед собой ничего не видящими, широко открытыми глазами. Дожик встал лапками на ее колени, Лешка машинально его погладила.
Щенок тявкнул, принес ей мячик, но Лешка не поддержала игру, и Дожик, потыкав в ее колени мячиком, обиженно отошел. Щенок не понимал, что произошло с обычно такой веселой девочкой и почему она отказывается с ним играть.
— Может быть, ты чаю или кофе хочешь? Или давай я тебя покормлю? — засуетился вокруг нее Венечка.
Лешка потрясла головой, и застывшие в глазах слезы вылились на щеки. Она вытерла их краем футболки.
— Ты меня знаешь, я не очень часто плачу. Но сейчас я в самом настоящем отчаянии. Не знаю, что делать, и все тут, — виновато вздохнула она. — Если бы меня похитили, я бы не плакала, честное слово.
— Я знаю, — сказал мальчик и, подумав, предложил: — Слушай, может быть, позвоним снова в то зоологическое объединение, где всякие звери проходят передержку? Помнишь, там тебе сказали, что у них был руконожка и что он погиб? А вдруг у них завелся новый? Попросим, чтобы они нам его продали.
Лешка помотала головой.
— Раз из-за него похитили Ромку, то он очень дорогой, и мы не найдем таких денег. К тому же им, наверное, нельзя их продавать.
