Елена Усачева - Лекарство от иллюзий
– Успел, – отстранился от нее Сидоров, он уже давно выработал собственную методику чтения книг. – Иди в свой клуб. Я мимо. Мне домой пора.
– Ну, пойдем, поиграем! Тебе понравится, – упрямо твердила Стеша.
– Какое поиграем! Отвали, нул ее от себя Сидоров.
Он подхватил рюкзак под мышку и зашагал по коридору к лестнице.
– Надумаешь, приходи в Веселый сад! – крикнула ему вслед Стеша. – Мы там каждый понедельник собираемся, после шести!
Генка вылетел на улицу. Больше ему не хотелось ни с кем встречаться. Хватит с него неожиданных встреч! Лучше уж вечно зудящая бабушка, чем очередное лекарство от иллюзий.
Глава шестая
Замечание в дневнике
Утром Генка оказался возле школы раньше милиционера. Его подняла бабушка. Она так долго и громко возилась с какими-то коробками у себя за ширмой, что лежать в кровати больше не было сил.
– Давай, давай, иди, – проворчала она, с грохотом закрывая очередную полочку в комоде. – Нечего сюда чужих людей приваживать. А то сегодня милиционер, завтра милиционер, а послезавтра полдома вынесут, слова сказать не успеешь. Иди-иди, непутевый. Как есть непутевый, весь в свою мать! Аяейговорила, когда она за твоего отца замуж выходила: не будет толку. Но меня ведь никто не слушается! Все делают по-своему.
Еще какое-то время Генка пытался прятать голову под подушку, но несмолкаемое ворчание бабушки все-таки выгнало его из постели.
– Ну куда, куда босиком? – Бабушка взмахнула руками, как старая ощипанная курица. – Давно не болел? Всю пенсию на твои лекарства извела. Еще хочешь? Никто мне не помогает, никто. Растила дочь, растила, думала, мне помощницей станет. Так нет, выросла неблагодарной, нашла себе упыря, бросила детей и сбежала. Кукушка!
Генка включил воду и заодно нажал на рычаг спуска воды в туалете. Голос бабушки утонул в этом потоке. На секунду стало хорошо. Он сполоснул лицо, глянул на свое хмурое отражение и из ванной сразу повернул в комнату. Надо было скорее собираться и бежать, пока бабушка вновь не завела свою шарманку.
– Ну куда ты за ботинками потянулся! – Сидоров уже почти переобулся, но бабушка не теряла бдительности. – Кто ж на улицу идет, не позавтракав? Живот давно не болел? Посмотри на себя. Тощий стал. Как тебя ноги держат, непонятно. Иди за стол, а то потом будете жаловаться, что вас бабка не кормит.
– Не будем, – отозвался Генка, упрямо не выпуская ботинок из рук.
Сказал он это зря. Промолчал, так бы, может, и ушел. Но теперь на его голову обрушилась новая порция ругани.
– А кто матери жаловался, что я вам денег не даю? Да что вам давать, если вы все съедаете в один день! На вас же не напасешься! Один придет, второй… Живо за стол. И только попробуй хоть крошку оставить!
Генка давился толстым куском хлеба, щедро намазанным маслом, и проклинал все на свете. Теперь он втайне надеялся, что милиционера в эту ночь посетит бессонница и он придет на час раньше. Ненавистную манную кашу Генка впихивал в себя уже через силу. Бабушка стояла напротив и, умильно сложив руки на животе, смотрела на мучения внука.
– Не торопись, не торопись, не отнимают! – тут же откликнулась она на Генкин вздох. – Давай, давай, тарелки любят чистоту. Нечего продукты на мусорное ведро переводить. Что глазами стреляешь? Недоволен? Все вы такие, вас растишь, стараешься, а вы злитесь. Весь в мать! Весь! Она такая же…
Конец этой уже знакомой истории Генка дослушивать не стал. Он выскользнул из-за стола, быстро сунул тарелку под струю горячей воды, обмахнул ее полотенцем и бросился в прихожую.
И вот теперь он стоял около центральных ворот, чувствуя, что от недосыпа замерзает. Стеша появилась неожиданно.
– А почемуты один? – спросила она, и Генка резко повернулся. – Тебя уже привели?
– Никто меня не привел, – ответил Сидоров, глубже засовывая руки в карманы куртки. – Иди куда шла.
– Мне просто надо с милиционером поговорить. – У Беленькой были такие глаза, словно она сейчас заплачет. – Он не придет, да?
– Придет! Куда ему деваться. Тебе-то он зачем сдался?
– Мне просто надо… один вопрос ему задать, – испуганно улыбнулась Стеша. – Ятутв сторонке подожду. Ладно?
– Делай что хочешь, – шевельнул плечомСи-доров. Он этого движения холод пробежал по телу, и Генка затанцевал на месте.
Сколько можно ждать? Еще немного, и он не успеет сбежать с урока. А если он останется на урок, то неизвестно, когда вообще вырвется из этого учебного ада.
В школе звякнул предупреждающий звонок, когда Пушков появился около ворот. Но был он не один. Рядом с ним шла девушка.
– Так, – хмуро глянул на Генку милиционер. – Рты закрыли, и за мной!
Генка опешил от такого обращения во множественном числе, но, вспомнив, что где-то поблизости топчется Стеша, успокоился.
– Так, а ты что здесь делаешь? – Только сейчас Пушков сообразил, что количество конвоируемых у него увеличилось. Он достал из планшета разнарядку. Нет, там был записан один человек. – Тебе чего? – недовольно посмотрел он на Беленькую.
В школе взмолился о пощаде звонок.
– Извините, пожалуйста. – Стеша густо покраснела и стала изучать мыски своих ботинок. – Можно вас спросить?
– Ну? – Участковый еще не сменил хмурое выражение лица на более приветливое, поэтому выглядел угрожающе.
– Я всего на минутку, – растерялась Беленькая, не зная, чего в этом «ну» больше – желания испугать или согласия слушать.
– Так давай быстрее! – Милиционер покосился на девушку, оставшуюся за воротами.
– А вот если деньги пропали, то что бывает? – Было видно, что Стеша изо всех сил держится, чтобы не сбежать – со стражем порядка разговаривать ей было страшно.
– Какие деньги? – тяжело вздохнул Пушков.
– Но вы же ищите потерянное? – Беленькая путалась больше участкового.
– Я ничего не ищу, – сурово отрезал милиционер. – Это не по моей части. Что у вас там пропало?
– Просто… – начала Стеша и вдруг затараторила: – Нет, у нас ничего не пропало, но вот если пропадет, тогда – что?
– В школе? – догадался участковый.
– Ну, совершенно случайно, – отступила Беленькая. – Были – и вдруг нет.
– Сколько?
– Пятнадцать тысяч, – выдохнула Стеша и от ужаса прикрыла рот ладошкой.
– Немало, – качнул головой Пушков. – Откуда же у тебя столько?
– Просто мы… – пролепетала Беленькая. – А вот тому, кто потерял, что будет?
– По шее будет, – легко вынес приговор милиционер. – Ис родителей взыщут. С вас-то что брать?
– Их посадят?! – ахнула Стеша, хватаясь за щеку. Сидоров недовольно отметил про себя, что Беленькая слишком активно размахивает руками, словно пытается взлететь.
– Да кому вы нужны! – разозлился Пушков. – Лезете со своими мелочами! Вы что думаете, нам тут делать нечего, кроме как ваши дурацкие деньги искать да сопливую мелюзгу в школу водить? Да я вам всем по шее надаю, чтобы спокойнее были!
Стеша мгновенно побелела и качнулась, готовая вот-вот упасть в обморок от страха.
– Шутит она. – Генка поправил на плече сумку и пошел к школе, так что милиционеру пришлось оставить Беленькую и пойти следом за ним. – Давайте вашу бумажку. Я подпишу и завтра вам отдам.
Пушков быстро глянул на ворота и полез за разнарядкой.
– Ты вот что, – заторопился он. – Распишись за все дни, чтобы я с тобой больше не валандался. И завтра в отделение занеси. А то дел у меня много. Некогда с тобой возиться. Мне преступниками заниматься надо, а тут подсовывают маломерков. – Он, уже не отрываясь, смотрел на ворота и призывно улыбался своей спутнице. При этом лицо его из худого и злого превратилось в очень даже симпатичное. Даже шапка на его лохматой голове стала сидеть по-другому. – Все! Завтра жду! А не принесешь… – Он на мгновение для убедительности сжал пальцы в кулак и поднес его к Генкиному носу. А потом сунул Сидорову лист бумаги и помчался по обледенелой дорожке обратно. Около ворот он чуть не упал, поскользнувшись на повороте. Девушка звонко захохотала.
– Знаешь, что тебе надо сделать? – Генка задумчиво повертел в руках бумагу. – Раздобыть роспись Алевтины.
– Где же я ее возьму? – Стеша выглядела испуганной.
– А что у вас там с деньгами? – Сидоров весело посмотрел на новенькую. Лицо у нее было одного цвета со свеженькимснегом, выпавшимно-чью и еще не затоптанным неугомонной школьной братией. – Украли, что ли?
– Не знаю, – пожала плечами Беленькая, поправляя на голове капюшон. – Их дали Васильеву, а потом они исчезли.
– Ну и пускай Васильев ищет.
– Просто он говорит, что у него конверта не было. – Стеша шмыгнула носом – было видно, что все это ее очень расстраивает. – Говорит, что это я его потеряла.
– А ты теряла? – Сидоров в открытую смотрел на новенькую и улыбался. Он давно все понял (с Васильевым стало ясно еще в первом классе), но с большим удовольствием продолжал путать Беленькую.
– Я не теряла! Олеся ему в руки отдала, – по новому кругу стала объяснять Стеша. – Но этого никто не видел. А Рязанкина говорит, чтобы я искала.
