Евгений Некрасов - Муха и самозванный принц
— Учитесь лучше, все наши труды вам достанутся. Для кого еще работаем? Для вас, для детей! — выдал он с особой значительностью, как будто собирался за отличную учебу подарить Маше и Володе по нефтяной скважине.
Мудрую мысль подпортил комментарий со стороны:
— У дя-день-ки куче-ря-ва-я ша-поч-ка!
Наклонившись вперед, как будто падая при каждом шаге, к нефтяному королю шаркала девочка-даун.
Пока Амиров беседовал с Володей, менеджер по персоналу потихоньку толкал девчонку к выходу. Оставалось уже немного, но теперь его труды пошли прахом. Менеджер догнал девчонку и схватил за шиворот. Не сводя глаз с кучерявой шапочки, та попыталась вырваться, но менеджер держал крепко. Девчонкин подбородок сжался в кулачок, рот скривился… Прежде, чем она разревелась, нефтяной король вдруг проявил человеческие чувства.
— Оставьте! — рявкнул он так властно, что менеджер сразу же отпустил девчонку. Амиров же, переменив тон, заговорил с больной: — А хочешь потрогать мою шапочку?
Девчонка блаженно заулыбалась. Из угла рта у нее потянулась прозрачная слюнка. Дрожа от любопытства, она приблизилась к Амирову, который с готовностью наклонил голову, и погладила папаху:
— Жёст-кень-кая…
Король, взрыхлив бумажник, выбрал какую-то купюру и сунул ей в карман.
— Зря балуете, — буркнул менеджер. — Она теперь начнет у других просить.
— От них не убудет, — отрезал Амиров и погрозил девчонке пальцем. — Мамке отдашь. Смотри, проверю!
— Тете, — поправил менеджер. — Она сирота, у тетки живет. Потому и взяли на кухню мыть посуду — из жалости. А ты к отдыхающим пристаешь! — прикрикнул он на девчонку.
Амиров сказал:
— Ничего страшного, больной же ребенок. У нас считалось, что через таких Аллах с людьми разговаривает. А кому она голову потрогает, это на удачу.
Поправив на голове папаху, нефтяной король повернулся и зашагал, как по льду, своей осторожной походкой человека, боящегося расплескать проглоченный аквариум.
— Дя-день-ка доб-рый Карл-сон, — сделала свой вывод девчонка и с печальным видом втянула слюни.
Глава V РАЗНЫЕ ПРИНЦЫ
— Так я и дум… — глядя вслед нефтяному королю, одновременно начали Маша и Володя. Замолчали, переглянулись.
— Ты первая, — предложил Володя.
— Пожалуйста: не знаю, какая у «дяденьки Карлсона» деловая репутация, а человек он, по-моему, не шибко умный и добрый. Если даже Эльчин наврал на меня сорок бочек, я бы сумела объясниться, — сказала Маша, добавив пристальный взгляд, означавший: «Попытка была классная, но, пожалуйста, больше не надо спасать меня от придуманных опасностей».
— В бизнес тебе нельзя: сожрут, — деловито заметил Володя. У Маши сразу пропала большая доля самоуверенности. А ее принц без превосходства и рисовки объяснил смысл амировского поведения: — Он даже не пытался сделать вид, что ему интересно с нами, а ПРОСТО ПОГОВОРИЛ. В переводе с языка масок и плясок, которым пользуются в нашем племени людоедов, это означает: «Ребята, никакого конфликта между нами нет».
— А он часто с тобой разговаривает?
— Первый раз. А знает меня лет пять.
— Значит, конфликт все-таки был! — поняла Маша.
— Конечно. Амиров обидчивый и злопамятный, как восточный князек: то изводит горничную, то массажистку, и всем рассказывает. Я уверен, он обсуждал твое «преступление» сейчас за столом. И вдруг ему кто-то сообщил, что ты в соседнем зале разговариваешь с моими шнурками. А с ними ссориться Амирову совсем не хочется. Видишь, как быстро прискакал!
«Что-то слишком быстро», — подумала Маша, но промолчала. Короткая встреча с нефтяным королем оставила ощущение неразгаданности, которое не слабело от Володиных объяснений. Почему, например, Амиров подошел со своим пустым разговором к ним, а не к взрослым? Наверное, Володя объяснил бы и это, но Маша напомнила себе пословицу про дурака и сто мудрецов и решила не спрашивать.
— Теперь можешь ни о чем не беспокоиться, — продолжал Володя. — Потанцуй со мной на балу, чтобы шнурки видели, а то пришлось им соврать, что ты мне нравишься.
— А на самом деле? — спросила Маша.
— На самом деле тоже, но давай не смешивать. Против Эльчишки я бы крокодилу помог.
— Старые счеты?
— Да нет, какие счеты у меня могут быть с Эльчишкой? Он младше на два класса, у нас в «Стафе» это пропасть.
— Где? — не поняла Маша.
— В Стаффордширской школе для мальчиков. Отстойное заведение: сто лет назад не пустили английскую королеву и до сих пор гордятся.
— А почему не пустили?
— Школа для мальчиков, — повторил Володя идобавил по-английски: — Boys only. Кошмар в чистом виде. Думаешь, почему Эльчин такой чумовой? Девчонок не видел, вот и пялится, как дикарь.
— Ты же не чумовой, — заметила Маша.
— Так нас, старшеклассников, отпускают на выходной.
— А Сейран учится не у вас?
— Нет. Я вообще не знал, что у Эльчина есть брат. По-моему, Сейран ему какой-нибудь троюродный.
— Это почему? — спросила Маша. Она сама так думала, но было интересно, что скажет Володя.
— Во-первых, не похож.
Маша кивнула: правда не похож.
— Да он вообще не из нашего круга, — добавил Володя. — По-английски ругается, как боцман Ее Величества, на обычные темы разговор поддерживает с трудом: «ес», «ноу». Был еще странный случай: увидел, как охранник пьет чай из стакана в подстаканнике, и говорит: «Похоже на spring mine».
— Что?
— Вот и я спросил: «Что?». А он со знанием дела объяснил, что есть прыгающая мина. В землю врывается короткая труба вроде подстаканника; наступишь, а оттуда выскакивает эта мина. Я сразу не понял, спрашиваю: «Зачем?». А Сейран: «Ну как же! Если кто наступит на обычную мину, ему только ногу оторвет. А прыгающая выскочит, взорвется в воздухе — и его положит, и всех, кто вокруг».
— Он же азербайджанец, а у них была война с Арменией, — вспомнила Маша.
— Тогда точно троюродный, — решил Володя. — Жил в горах, пас овец. Наверное, иногда они наступали на мины…
— И при этом ругались по-английски?
— Непонятка, — согласился Володя. — Если Сейран с гор, то где он по-английски научился?.. А хочешь, я у них самих спрошу?
— Спроси. Обязательно спроси! — Маше пришло в голову, что если Сейран учился русскому языку там же, где английскому, то, может быть, «девка» ему кажется нормальным обращением. Выходит, она, Маша, набросилась на бедного горца из-за единственного слова, которое тот повторил за кем-то, как попугай. Если, конечно, Сейран горец.
Володя подвел ее к столику. Поклонился маме и поблагодарил Михалыча за предоставленную возможность пообщаться с Машей, как будто брал ее напрокат.
Под впечатлением от его манер мама замурлыкала «Господа юнкера, кем вы были вчера?». А Михалыч спросил:
— Ты знаешь, с кем разговаривала?
Маша ответила, что Володя водил ее познакомиться с родителями, которые, возможно, и не родители, а бабушка с дедушкой. Но знакомства не получилось, разговора тоже, потому что говорили они одни. Странные люди. Им кажется, что их все знают.
— Кому надо, знают. Здесь все боятся обидеть Амирова, нефть у него, — припомнил Михалыч, видно, еще расстраиваясь из-за отобранного люкса. — А Севостьяновы — это десять амировых, двадцать амировых: и нефть, и газ, и лес — короче, Сибирь, а в последнее время еще и часть дальневосточной рыбы.
Маша совсем успокоилась и стала ждать Андровского, но зам по безопасности не показывался. Она прошла по всем четырем залам ресторана. Познакомилась с пухлыми, как дочь, Надюхиными родителями. Издалека улыбнулась Амирову. Нефтяные принцы заметили Машу. Эльчин, показывая на нее глазами, стал ябедничать отцу, а Сейран уставился в стол. Чудной парень. Когда ехали в ресторан, все время смотрел на Машу. Ответишь взглядом — отвернется…
Андровского не было. Похоже, сотрудники ужинали в другое время или в другом месте.
Может, оно к лучшему? Маша себя знала. Сегодня при мысли об Андровском у нее губы пляшут от ярости. А завтра подслушивающее устройство под потолком станет просто опасной мебелью вроде стула со сломанной ножкой. Знакомую опасность можно обойти: на стул не садиться, при «жучке» не секретничать. Пускай Андровский думает, что ему все известно о Маше. А перед отъездом она вместе с ключами от номера сдаст портье «жучок» и попросит передать заму по безопасности. С приветом от внучки генерала Алентьева.
Жаль, нельзя будет посмотреть, как вытянется породистая физиономия Андровского.
На обратном пути, в автобусе, к Маше подсел Володя, как бы нечаянно оттерев уже готовую плюхнуться на сиденье Надюху. Колбасная принцесса из мстительности устроилась сзади и всю дорогу дышала им в уши.
Ни о чем важном в таких условиях говорить было невозможно, зато неожиданную важность приобрел недавний разговор в ресторане, которому Маша тогда не придала значения. Обстановка была неподходящая. Кругом питаются, человек под руку отводит тебя к маме и говорит: «Пришлось соврать, что ты мне нравишься». Разумеется, если он сам признается, что соврал, то ни о чем особенном речи быть не может, несмотря даже на то, что человек похож на крашеного перекисью Киркорова. И ты так же не всерьез спрашиваешь: «А на самом деле?» — «На самом деле тоже, но давай не смешивать, против Эльчина я бы крокодилу помог». И это ясно: не мог же человек сказать: «Нет, ты мне не нравишься, я такой уродины в жизни не видал», тем более, что это неправда.
