Евгений Некрасов - Муха и самозванный принц
После этого Ваха решил с ней поговорить. «Что делаешь девка?! Обидела мужчину раз, обидела два. Чего хочешь — чтобы он за нож взялся? — хотел сказать Ваха. — Ты лучше подойди, извинись. Аллах велел прощать грешников». Эльчин мужчина, она девка, должна смириться. Смешно такие вещи объяснять, но кафиры не понимают самого простого. Украинец, который учил Ваху ставить мину на пейджере, жрал свиное сало. Муса и бил его, и грозил денег не заплатить, а он все равно доставал где-то и жрал тайком.
Ладно, пошел Ваха к девке. Два раза повторил про себя, что будет говорить. Кафирам надо все подробно, и то не всегда доходит.
То, что было потом, не поместилось у Вахи в голове. Только прокрался к ней, только начал, и вдруг сидит в коридоре, лицо горит, рука вывернутая ноет. Пошел к себе, стал молиться. Тогда вспомнил: она била его по щекам! Она швырнула его, как баранью тушу! Она обозвала его свиньей!
Милостив Аллах, что не дал Вахе понять все сразу. Если бы сразу, он бы умер от унижения. А потихоньку, с молитвой, смирился: «Был такой случай в моей жизни. Но если девку зарезать, позор смоется». Слава Аллаху, подсказал, что делать. Он положит девку на левый бок, как барана. Он повернет ее лицом к Мекке. Он скажет: «Бисмилляхи, Аллаху акбар», — и перережет ей горло.
Молится Ваха, и покой нисходит в душу.
Пришел Эльчин, довольный и незлой, в девкином спортивном костюме. Свою вонючую одежду засунул в пакет и бросил под кровать. Тогда стал заметен запах девки от костюма. Сладкий запах. Ваха молится, а перед глазами ее шея, и завиток волос, и голубая жилка. Красивая девка, жалко резать. А надо!
Глава IV ДОБРЫЙ КАРЛСОН АМИРОВ
Родители всё узнают последними, это истина, не требующая доказательств. История о Машиной стычке с Эльчином уже добралась до «Райских кущ». За ужином она ловила на себе взгляды незнакомых людей, а мама, принимая их на свой счет, улыбалась в ответ и говорила:
— Видите, и депутат Кошатников меня узнал. Значит, смотрит новости по нашему каналу.
Маша помалкивала, думая, как будет разговаривать с Андровским. Пожалуй, правильнее всего сделать вид, что не знаешь про «жучок». Но Маша боялась не сдержаться и выложить в лицо заму по безопасности все, что о нем думает.
За дальним столиком приподнялась незнакомая женщина, беззастенчиво оглядела Машу и села. Маша разозлилась и повторила маневр: тоже встала и начала пялиться на женщину. Кто-то рядом с ней помахал рукой. Девушка. Наверное, одна из Трех Поросят. Злиться было, пожалуй, не на что. Подумаешь, женщина захотела посмотреть, с кем отдыхает ее дочь. Маша помахала в ответ.
Появился Володя-Медведь и, с забавной учтивостью испросив у Михалыча разрешения похитить даму, подвел Машу к немолодой паре. Судя по всему, это и были его шнурки, которые кое-что значат в мире. На Володю пара смотрела с обожанием, на Машу глянула снисходительно.
— Вся в маму, — заметил мужчина, а женщина улыбнулась белоснежными зубами. На дряблой шее у нее было колье из бриллиантов с крупную смородину.
Маша поняла, что Володя всерьез выполняет свое обещание прикрыть ее, а главное, и «шнурки» относятся к делу нешуточно. Это показалось смешным: не драться же они будут с Эльчином!
— Миленькое платье, — заметила женщина, оглядев ее с головы до пят. — Практически Тарасова.
Она угадала не только модельершу, у которой Маша слизала платье, но и то, что платье все-таки слизанное.
— Знаю, строчка неровная. Я его сшила за одну ночь, — призналась Маша.
Теперь удивилась женщина:
— Сама?! Сказочная добродетель. А ты из соломы золото не прядешь?
— Не пробовала. Но могу сплести рубашку из крапивы, — вспомнила Маша другую сказку.
— С характером, — одобрительно заметила женщина и повернулась к мужу: — Лелик, ты ведь забьешь Амирова?
Лелик небрежным кивком подтвердил, мол, полотенцем гонять буду. До Маши дошло, что прикрывать ее собираются не от Эльчина, а от его папаши. Видимо, нефтяного короля считали способным отомстить девчонке за дурака сынулю. Печально.
Провожая Машу к столику, Володя извинился за шнурков:
— Они не такие бронзовые, как может показаться. Просто увидели тебя и надулись — защитная реакция на нового человека.
— Меня испугались?
— Не тебя, а твоих проблем, и не испугались, а просчитали варианты: кто ты такая, чтобы тебе помогать, в какую сумму это может обойтись…
— В какую еще сумму?! — охнула Маша.
Склонившиеся над тарелками головы замерли, как будто она сказала не «сумма», а «Смирно!». Тема была слишком щекотливая, чтобы обсуждать ее на ходу посреди ресторана. Не думая, как это выглядит со стороны, Маша схватила Володю за руку и повела к выходу.
— Маша… Мария! Эй, на катере! Я только хотел сказать, что они все обдумали! — вяло сопротивлялся принц (они все здесь принцы).
Маша притащила его в потрясающе красивый и бесполезный мраморный зал. Кажется, он предназначался только для того, чтобы публика прогуливалась перед обедом. У стены, отражаясь в полированных плитах пола, стояли двое: солидный дядька со значком «Менеджер по персоналу» и слюнявая девочка-даун, одетая в клетчатое пальто не по росту и огромные мужские ботинки. Девочка, потупясь, ковыряла пальцем стену, а менеджер отводил ее руку:
— Кончился твой рабочий день, и ступай домой, горюшко!
— Здесь кра-си-во, — талдычила девочка и снова тянулась поковырять стену, а менеджер не давал.
— Сколько раз тебе говорили, не ходи там, где отдыхающие! — бурчал он, а сам прятал глаза.
Дауны безобидные и добрые, но мало кто может спокойно смотреть им в лицо. Потому что в такие моменты понимаешь, какая чепуха все твои печали. Бедность, болезни, несчастную любовь — все можно пережить, когда голова на плечах, а у даунов как раз с головой проблемы.
Маша с Володей спрятались от этой странной пары за колонной, где сегодня утром Андровский решал судьбу жестяного рыцаря.
— Объясни, что я наделала! — потребовала Маша.
— Все уже в порядке, забудь, — пытался отмахнуться принц, но Маша загнала его в угол и не выпускала. — Ну, ладно, ладно, — сдался Володя. — Ничего ужасного ты не наделала. Эльчишка тебя оскорбил, ты ответила — нормальный поступок нормального человека… Только не для «Райских кущ».
Маша совсем не ожидала такого поворота:
— Почему?!
— Понимаешь, людям вроде твоей матери санаторий дает скидки, бонусы, черта в ступе — лишь бы они приехали. На их именах делают рекламу: «У нас отдыхала Маргарита Алентьева». А деньги зарабатывают на таких, как Амиров. Он здесь на чай раздаст больше, чем вы втроем заплатите за проживание-пропитание. Вот и прикинь: допустим, Амиров пожалуется директору «Кущ» на хулиганку, которая побила его сына. Думаешь, кого-то будет интересовать твоя правота? Директор все сделает, чтобы не потерять постоянного клиента.
— Думаешь, меня выгонят? — спросила Маша.
— При мне отсюда никого не выгоняли. Но все когда-нибудь случается впервые, — философски заметил Володя.
Маша вспыхнула:
— Если так, я сама уеду!
— Да погоди ты, вот гордячка! Зачем, по-твоему, я у всех на глазах знакомил тебя со шнурками? Здесь как у оленей: померились рогами — у кого больше, тот и победил, а дерутся только в крайнем случае. У Амирова и так деловая репутация неваж… Легок на помине! — оборвал себя Володя и улыбнулся кому-то через Машино плечо. — Сюда идет!
Маша обернулась. К ним направлялся невысокий кавказец с шарообразным животом. Он шел медленно, ставя ногу на всю ступню, и от этого казалось, что кавказец боится расплескать что-то внутри себя — может быть, проглоченный аквариум? На темени у него, сливаясь цветом с волосами, непонятно как держалась маленькая черная папаха.
Отодвинув Машу, Володя вышел из-за колонны и сделал несколько шагов навстречу нефтяному королю.
— Как живешь, джан? — спросил Амиров, кося одним глазом на Машу.
Володя ответил, что помаленьку. Тогда Амиров сказал, что в его пожилые годы можно жить помаленьку, а в молодые Володины надо жить «ух как!». Володя пообещал стараться. Амиров спросил: «Значит, скоро в университет?», Володя ответил, нет, через полтора года только. Амиров поведал, что полтора года — очень маленький срок, пролетят и не заметишь.
Пустой разговор он вел неторопливо, солидным низким голосом. Как будто не сомневался, что каждая его мысль бесценна, и отвешивал фразы на маленьких аптечных весах, из экономии отщипывая окончания. При этом нефтяной король поглядывал на Машу; она ждала, что вот-вот начнется то дельное, ради чего этот взрослый человек подошел к ней и к Володе. Но пустые словеса тянулись, дельное не начиналось. Маше стало казаться, что если уйти и вернуться через год, то Амиров будет стоять на прежнем месте и с тем же достоинством абсолютно довольного собой человека задавать нелюбопытные вопросы и делиться неинтересными советами.
