Г Стоун - Тайна похищенных пленок
— Вот здесь мы встречаем артистов, когда они приезжают на звукозапись, — объяснил Джонни.
— Вот это да! — восхитился Пит.
— Очень… великолепно! — только и мог проговорить потрясенный Юпитер.
Джонни ухмыльнулся:
— Так я и ожидал. Пошли. — Он повел их вниз в зал, где с одной стороны находились застекленные кабины, а с другой — офисы. Рекламные плакаты на стенах пестрели автографами.
— Здесь работают звукоинженеры и техники, — вновь начал объяснять Джонни. — На фирме мы почти все делаем сами: записываем, обрабатываем и размножаем.
— Смотри! — воскликнул Пит. — Это же лос-анджелесские «Фриуейс»! Они потрясающе звучат!
Ребята остановились понаблюдать за динамичным трио музыкантов, одетых в кожаные костюмы; они извивались и что-то выкрикивали в микрофоны по другую сторону стеклянной стены.
— Я ничего не слышу, — изумился Пит.
— Это звуконепроницаемая студия, — пояснил Юп, и Джонни кивнул в знак согласия. Они еще немного постояли, а затем Юп как бы невзначай сказал, обращаясь к Джонни: — Я слышал, что «Варвары» выпускают изумительную пластинку.
— Ты прав, — отозвался Джонни. — Над ней здесь работает Хенк Риверс.
Они вошли в небольшую комнату, через стеклянную стену которой была видна пустая студия звукозаписи. Дверь за ними с мягким шипением закрылась. Пит испуганно поглядел на нее. Циферблаты, тумблеры и светящиеся кнопки заполняли полукруглый пульт примерно двух футов высоты.
— Это Хенк Риверс, — представил Джонни улыбающегося лысого человека с большими ровными белыми зубами. — Один из наших лучших инженеров.
Хенк пожал руки Юпу и Питу и жестом указал на электронный пульт перед ним:
— Взгляните на это. Микшер окраски звука — самое дорогое оборудование в нашей студии. Стоит полмиллиона долларов. Вы можете с ним создавать все, что угодно, даже делать запись на сорока восьми дорожках. Можем имитировать гитару, голос, ударные — все, что оживляет запись.
Затем он похлопал по стоявшим друг на друге четырем катушкам для записи на двадцать четыре дорожки, которые, как и говорил мистер Лара, были два дюйма ширины и десять дюймов в диаметре.
— Наша новая блестящая новинка — «Очарование Калифорнии». Все записано на этих четырех катушках.
— Все? — переспросил Юп.
— Да. Копии мы делаем на вот этих катушках. — Он показал на горку белых коробок, подобных тем, которые пират вложил в картонный ящик Боба на торговой площади. Юп и Пит обменялись понимающими взглядами. — Там внутри катушки в четверть дюйма ширины для первого поколения копий, — продолжал Хенк. — Для записи на одной катушке в четверть дюйма ширины требуется две катушки с записью на двадцати четырех дорожках. Каждая рабочая копия в четверть дюйма ширины соответствует одной стороне долгоиграющей пластики, подобной «Очарование Калифорнии». Две катушки составят одну долгоиграющую пластинку или одну кассету, так как катушка с рабочей копией вращается со скоростью пятнадцать дюймов в секунду, а пластинка намного длиннее.
— Семь с половиной две, — вступил в разговор Юп. — Чем медленнее скорость, тем больше можно втиснуть звуков.
— Совершенно верно, — подтвердил Хенк.
— А вот на этих уже сделана запись? — спросил Юп, показывая на белые коробки с катушками.
— Еще нет. Мы держим пустые катушки под рукой. У нас в холле полные шкафы чистых пленок Ампекса.
— Но вы, должно быть, учитываете, сколько вы сделали рабочих копий, — сказал Пит.
— Вот здесь. — Хенк показал бланк. — Мы знаем также, где находится каждая рабочая копия.
— Их когда-нибудь воровали? — спросил Юп стараясь, чтобы выражение лица не выдало его.
— Нет. Мы думаем, что этого и не случится!
Пит удивленно поднял брови. Либо Хенк не знает об украденных пиратами из «Галактики» пленках, либо он лжет.
Юп и Пит трудились все утро не покладая рук. Пит доставлял и получал почту, пока не почувствовал, что пробежал дистанцию большую, чем марафонская. До прихода сюда он надеялся поразить Келли рассказами о любимых ими звездах рок-музыки и своей интересной работе, но, совершая свои рейсы, он так и не увидел ни одной знаменитой персоны.
Юп отвечал на телефонные звонки, был на побегушках, готовил кофе и пытался не прикасаться к сладостям. Его располневшее тело протестовало против такого напряжения. Раздражало и то, что никто даже не интересовался его техническими познаниями.
Ни один из сыщиков до обеда не напал на какой-нибудь след. К этому времени они уже вымотались и проголодались. Работа в «Галактике» была не более интересна, чем та, которой им обычно приходилось заниматься летом.
Юп завтракал вместе с Хенком в студии по своей «программе» — хлебом с маслом. Он решил, что чем больше он съест, тем лучше будет действовать на него диета. Поэтому он с удовольствием уплетал половину булки, густо намазанную маслом.
Пит покинул подвал и отправился на ленч на улицу. Он уселся за летний столик у парковочной стоянки с Джонни и его приятелями,
Ему было интересно слушать их рассказы о знаменитостях, бывавших в «Галактике». Теперь он может Пересказать эти истории Келли. Он одолел уже половину сандвича с ветчиной, когда увидел подъезжающий красный «форд пинто».
Внезапно его осенило. Может быть, это машина того блондина, который переворошил комнату Боба!
Пит вскочил из-за стола, не думая о том, что подумают его соседи.
— В чем дело, Пит? — изумился Джонни.
Как раз в этот момент водитель выглянул из «пинтo». Это был тот светловолосый вор! Он заметил Пита и нажал на акселератор. Красная машина помчалась к выезду. Она удирала!
11. Шоковая терапия
Пит во всю прыть мчался за красным «пинто».
— Пит! — кричал Джонни ему вслед. — Что случилось?
У Пита не было времени отвечать. Он также не видел, как один из служащих «Галактики» нес очень высокую горку металлических коробок для катушек и сейчас пересекал дорогу Питу. Горка была настолько высока, что и служащий из-за нее не мог видеть Пита.
— Осторожно! — завопил Джонни.
Было слишком поздно: с треском и грохотом Пит столкнулся со служащим. Они оба вместе с металлическими коробками разлетелись по сторонам.
Над площадкой раздался дружный смех, послышались насмешливые выкрики.
Пит поднял голову с асфальта и застонал. Болела каждая косточка. По его самолюбию также был нанесен чувствительный удар. Особенно если принять во внимание его подлинную деятельность, которую он должен был вести в глубокой тайне. Что еще хуже — исчез «пинто» с блондином.
— Ты ушибся? — спросил Джонни, опускаясь на колени возле Пита.
— Нет, просто упал, — вздохнул Пит.
— Иди работать в цирк, — усмехнулся Джонни. — Из тебя получится неплохой клоун.
Пит тоже нашел в себе силы улыбнуться.
— Интересно, что подумает моя девушка, когда увидит меня в таких грязных белых штанах! — Он легко поднялся с земли. Вместе с Джонни они подобрали разбросанные коробки, вновь нагрузили ими удивленного служащего и показали ему дорогу к ожидавшему фургону. Потом оба пошли к своему столику закончить завтрак.
— Что же все это значило? — с интересом спросил Джонни.
— Это был один болван, который должен мне деньги.
— Ты напомнил мне, что нужно всегда вовремя отдавать долги, — заметил Джонни, и они вместе рассмеялись.
Пит сразу же прикинул: делая вид, что он знает пария в красном «пинто», он упускает возможность опросить других, знаком ли им этот тип. Работает этот парень в «Галактике» или нет?
Все время, пока Боб вез Макси в Главную больницу Роки-Бич, он поглядывал в зеркало: что творится сзади. Иногда ему казалось, что он видит за собой побитый белый «Датцун-Б210». Но в этом районе были сотни, если не тысячи машин той же марки. Нет никаких причин волноваться. Если это, конечно, не был тот же «датцун» с вооруженными парнями внутри, которые преследовали его!
— Почему ты все время поглядываешь назад? — е выдержала в конце концов Макси.
— Глушитель на этой старушке меня беспокоит, — сообразил ответить Боб. Они подъехали к парковочной стоянке у больницы. — Вот мы и прибыли.
Макси выпрыгнула из машины и помчалась к входу. Боб не торопясь двинулся вслед, продолжая наблюдать, что творится за спиной. Белый «датцун» проехал мимо стоянки. Тот ли самый? Нет, сказал Боб себе, не может быть. И вошел в больницу.
Когда появился Боб, Макси благодарила приемную сестру. Она обернулась и увидела Боба:
— Пошли, он в палате 6144. — И направилась к лифту. Внутри она нажала кнопку шестого этажа. — Хорошо, что он не в психиатрическом отделении.
— Ты полагаешь, ему там самое место?
— Надеюсь, что нет. Своими выходками он добьется, что в это отделение поместят меня.
Когда они вошли в палату 6144, Марш сидел на кровати и ел мороженое — ванильное мороженое со взбитыми сливками, посыпанное толчеными земляными орешками.
