Р. Стайн - Не ложись поздно
Скрючившись, выгибая ноги, как насекомое, он несся к глубокой тени на краю двора.
Вцепившись в подоконник обеими руками, я смотрела, как он бежит. И, прежде чем скрыться под покровом тьмы, он неожиданно обернулся. Обернулся, и свет луны озарил его лицо.
И тогда я снова закричала. Потому что лицо было нечеловеческое. То был безобразный, искаженный лик демонического создания, явившегося словно из фильма ужасов. Зеленоватая шкура. Обтекаемой формы безволосая голова с полосой густого черного меха посередине и заостренные кабаньи уши, торчащие в стороны. Кроваво-красные глаза пылали на вытянутой песьей морде.
— Не-е-е-е-ет! — вырвался у меня сдавленный стон. Я поняла, что мне опять мерещится.
То же самое существо я встретила, когда во сне бродила по лесу. И теперь я видела его снова. Видела нечто, чего на самом деле не существует. Снова мне привиделся демон. Безумная. Безумная.
— Нет. О, пожалуйста, нет.
Я повернулась к кровати.
— Гарри? Ты в порядке? Гарри?
Его там не было.
21Я оцепенела, глядя на пустую кровать, на одеяло, сброшенное на пол. Я включила свет. И замерла, не в силах сдвинуться с места. Не в силах мыслить ясно.
Полная паника.
А в голове уже роился миллион мыслей.
Налетчик был настоящим, не галлюцинацией. Он носил маску. Как та маска монстра, которую Нейт надел для съемок у Сэралинн. Как десятки масок в его коллекции.
Он был настоящий. Он носил маску. Он находился в этой комнате. Я не выдумала его. Я его видела.
Неужели он схватил Гарри? Вытащил Гарри из постели и вместе с ним сиганул в окно?
Как такое могло случиться?!
Соберись, Лиза. Приди в себя. Приди в себя.
Я пыталась унять рвущееся из груди дыхание. Я отвернулась от опустевшей кровати.
Думай. Старайся думать ясно.
— Гарри? Гарри? — закричала я. Может быть, он все-таки дома. Может быть, он услышит.
— Гарри? Ты здесь?
Ну пожалуйста, будь здесь.
Но никто не отозвался.
Шатаясь, я вышла в коридор и огляделась.
— Гарри? Ты здесь? Прошу, ответь мне! Гарри?
Нет. Нет. Паника не отпускала. Я понимала, что должна очистить разум и действовать рассудительно. Но коридор закачался, закружился перед глазами. Дышалось с трудом.
— Гарри?! Гарри?! Гарри?!
Я знала, что должна сделать. Надо звонить в полицию.
Мой телефон. Где мой телефон?
Внизу. На диване в гостиной. Я скатилась вниз по лестнице. Вбежала в гостиную. Схватила с дивана сумочку и принялась лихорадочно рыться в поисках телефона.
Где же он? Где?
Послышался стук. Совсем рядом. Тихое «бум». Сумочка выпала у меня из руки. Я услышала скрежет. Еще один тихий стук.
В доме есть кто-то еще.
Я почувствовала, как паника усилила свою хватку. Я не могла думать. Не могла дышать.
Кто-то находился в прихожей.
Налетчик в маске вернулся.
22Еще одно тихое «бум!»
Я застыла, как вкопанная, возле дивана, с сумочкой у ног, и прислушивалась.
Звучало это как стук. Может, кто-то стучится в дверь?
Не раздумывая, я кинулась в прихожую. Там никого не было. В доме никого.
Снова раздался стук.
Я повернулась. Стенной шкаф! Звуки доносились из стенного шкафа!
— Кто там? — попыталась я крикнуть, но сумела издать лишь сдавленный шепот. — Кто…
Я подошла к шкафу, рывком распахнула дверь — и ахнула.
— Гарри? Ты что здесь делаешь? — закричала я.
Он жался к задней стенке, окруженный пальто. Все его тело дрожало, а личико было бледнее мела.
— Мне страшно, — проговорил он тоненьким голоском.
Я потянулась к нему обеими руками, и он покорно дал вытащить себя на свет Божий. Бедняжку всего трясло. Я взяла его на руки и прижимала к себе, пока дрожь, мало-помалу, не стихла.
— К… кто-то вошел в мою комнату, — пролепетал он. — Кто-то напугал меня. Я и убежал… в шкаф.
— Все в порядке, — приговаривала я, приглаживая ему волосы. Его бледный лоб блестел от пота. — Все уже в порядке.
Я отвела его к дивану. Он попросился на коленки. Я снова взяла его на руки и крепко-крепко обняла.
— Ты видел человека? — спросила я. — Видел его лицо?
Гарри помотал головой…
— Темно было. Я его толком не разглядел. Я… услышал, как кто-то… по комнате ходит. Ну и убежал. Вниз. И спрятался в шкафу.
Внезапно я придумала, как его успокоить.
— Может, это был кошмар, — сказала я. — Может, ты просто видел дурной сон.
Разумеется, я лгала. Но если это успокоит его, и он почувствует себя в безопасности…
Он поднял на меня свои огромные голубые глаза.
— Правда? Думаешь, мне снилось?
Я кивнула.
— Да. У всех бывают кошмары. Мне вот частенько снятся. Но потом я просыпаюсь, и все в порядке.
Он глядел на меня, обдумывая это.
— Может быть, — наконец сказал он. — И впрямь как будто кошмар.
Он прикорнул головой к моему плечу, и мы долго сидели так молча. Я вновь представила себе незваного гостя с уродливой полоской меха посреди деформированной головы. Вновь представила, как он выпрыгивает из окна комнаты Гарри и мчится через задний двор. Будто вживую увидела его лицо в лунном свете, когда он обернулся и посмотрел на меня. Собачью пасть. Искаженное, отвратительное лицо.
Может, то была маска? Как те маски из фильмов ужасов, что носит Нейт?
Нет. Ни в коем случае.
Зачем кому-то надевать маску и вламываться в дом, чтобы взбежать по лестнице и выпрыгнуть из окна?
Это полный бред. В этом нет никакого смысла.
Я была довольна, что соврала Гарри. Довольна, что убедила его, будто все было дурным сном.
Мне это тоже казалось дурным сном. Но я-то знала…
Через несколько минут я поняла, что Гарри заснул у меня на коленях. Он тихонько посапывал, его голова все еще покоилась на моем плече. У меня заныли ноги. Он будто налился тяжестью. Но я не хотела его будить.
Так я сидела, держа его на коленях, и, наверное, тоже задремала. Потому что в следующий миг почувствовала, как кто-то потрогал меня за плечо. Я моргнула. Повернула голову. И увидела Бренду, взирающую на меня сверху вниз.
— О. Привет, — пробормотала я, пытаясь окончательно проснуться.
Под глазами у нее темнели круги. Губная помада поблекла. Волосы были растрепаны. Она улыбнулась:
— Я смотрю, вы с Гарри уже привязались друг к другу.
— Ему… приснился кошмар, — сказала я. — Он спустился ко мне за утешением.
— Это прекрасно, Лиза. — Она поставила на пол свой портфель. — Обычно Гарри стесняется новых людей.
— Нет. Мы прекрасно провели время, — сказала я. — Думаю, мы с ним подружимся.
Бренда сняла его у меня с колен. Гарри открыл сонные глазенки и молча уставился на мать. Я поднялась с дивана и помогла Бренде поставить его на ноги. Затем мы повели-понесли его наверх, в его комнату.
Уложив его в постель, мы вернулись в гостиную. Я подняла с пола свою сумочку.
Бренда зевнула и пригладила рукой волосы.
— Я уже никакая, — вздохнула она. — Замоталась допоздна. — Она повернулась ко мне. — Ну как, все прошло хорошо?
Тут я растерялась.
Нет. Все нехорошо. В доме побывал налетчик с рожей, как у демона. Он забежал в комнату Гарри и выпрыгнул через окно со второго этажа.
Все не хорошо. Честно говоря, это было ужасно — для нас с Гарри.
Но если я скажу Бренде правду… Если я расскажу ей о побывавшем в доме демоническом существе… она, верней всего, мне не поверит. Она решит, что у меня не в порядке с головой, и я лишусь работы.
А работа нужна мне. Очень нужна.
— Да, — сказала я. — Никаких проблем. Все прошло гладко. Гарри — само очарование.
23Мама не спала, дожидалась меня. Я обнаружила ее в гостиной; одетая, по своему обыкновению, в серую фланелевую рубашку, она сидела перед надсаживающимся телевизором, по которому шел старый фильм с Дензелом Вашингтоном. Мама фанатеет от Дензела Вашингтона. Готова пересматривать одни и те же фильмы с ним снова и снова. Ей все равно, какие.
— Мам, что так громко? — спросила я, зажимая уши.
— Чтобы не заснуть, — ответила она. — Я хотела дождаться тебя, чтобы послушать, как прошел первый рабочий день.
О Господи.
Она подняла пульт и приглушила звук. На столике возле ее кресла стоял высокий стакан с осветленным пивом. Мама не любит крепких напитков и пьет только легкое пиво. Она сделала большой глоток и поправила перевязь на руке.
— Ну что? Выкладывай, — потребовала она. — Как все прошло?
Я не выдержала. Я понимала, что не следует говорить ей всю правду. В конце концов, я утаила правду даже от самой Бренды Харт. Тем не менее, я упала в кресло напротив, и все случившееся буквально хлынуло из меня непрерывным потоком слов. Сомневаюсь, что хоть раз умолкала даже для того, чтобы перевести дух.
