Эмили Родда - Дело о говорящем попугае
Покосившись на него, я пожалел, что взял его с собой. Он выглядел еще более нелепо, чем обычно. На нем были мешковатые клетчатые брюки, купленные, видимо, на распродаже подержанных вещей, и великоватая размера на три красная тенниска с белой надписью на груди: «Живая легенда». Волосы торчали в разные стороны,
Ришель была не в духе. Она терпеть не могла рано вставать, даже больше, чем я.
— Я не люблю, когда на меня орут, — проворчала она.
Том пожал плечами:
— Раз тебе, как, впрочем, и мне, это не впервой, то не расстраивайся, Ришель. Просто набирайся жизненного опыта.
Мы повернули за угол и вышли на Бельведер-стрит. Там стоял маленький домик, где когда-то жили мама с папой. А прямо напротив — огромный шикарный особняк, который описала мне мама, почти скрытый за большими деревьями.
— Это здесь. Пошли, — сказал я.
— Я приношу сюда «Перо» каждую неделю, — сказала Ришель, округлив глаза. — Я и не предполагала, что здесь жил Селуин Берд. Как. странно.
Она дрожала.
— Ничего странного, Ришель, — сердито возразила Санни. — Мы разносим «Перо» во все дома Рейвен-Хилл. Вот если бы сюда никто не приносил газету, это было бы странно.
Ришель не ответила. Ей было приятно ощущать, что ее коснулась рука судьбы. Она не хотела руководствоваться здравым смыслом. Это бы все испортило.
Мы распахнули ворота и, пройдя по тенистой главной аллее, поднялись по каменным ступенькам.
— Ну что ж, будем надеяться, что ты на верном пути, Ник, — бодро сказал Элмо. Он три раза стукнул большим стальным кольцом, висевшим у входа.
Через мгновение послышались быстрые шаги и щелканье открываемых замков. Дверь распахнулась. На пороге, к нашему изумлению, стояла мадам Кларис.
— Что вы тут делаете? — вскрикнула Ришель.
Мадам Кларис была поражена явно не меньше нас.
— Я… я в гостях у… у леди, которая здесь живет, — заикалась она. — Моей старинной подруги. Она больна. А вы-то что здесь делаете?
Затем она заметила коробку у меня в руках:
— А это что такое?
— Остерегайся болтунов, сынок, — донеслось из коробки.
Глаза мадам Кларис едва не выскочили из орбит.
— Перси! — закричала она. — Вы нашли Перси!
Не говоря больше ни слова, она втащила нас в дом.
— Уф! — задохнулся от восторга Том, оглядывая огромный холл с широкой кедровой лестницей, ведущей в гостиную. Стены были увешаны картинами Селуина Берда.
Том при виде их зашелся от восторга. Картины были отличные, некоторые из них — настоящая классика. К тому же я знал, что каждая стоит целое состояние, и это заставляло мое сердце биться быстрее.
— Мэри, Мэри! — закричала мадам Кларис. — Ты даже не представляешь, что произошло!
Она потащила нас вверх по лестнице.
Через две минуты мы стояли в маленькой спальне. Мисс Бельведер, то есть Мэри Берд, лежала в кровати в пурпурной ажурной шали и выглядела еще более древней и бедной, чем обычно.
При виде нас она нахмурилась и гневно приподнялась на подушках:
— Что?..
Но мадам Кларис театральным жестом указала на коробку в моих руках:
— Он здесь. Они нашли его. О, Мэри, я говорила тебе. Я говорила!
Я поставил коробку на кровать и открыл крышку. Неожиданно возникла лысая голова. Две черные бусинки осмотрели все вокруг.
— Я Перси! — крикнул мой новый лучший друг и рухнул в кровать.
Старуха протянула чуть дрожащую руку.
— Перси, — вымолвила она. И только. Но ее глаза говорили много больше. Я услышал, как за моей спиной захлюпала Лиз. Она всегда плачет при встрече друзей.
Перси заковылял к Мэри Берд и вскарабкался ей на руку.
— Глупый Перси, глупая Мэри, глупый Ник, Ник, Ники! — сказал он ласково. Было очевидно, что он рад ее видеть.
Мадам Кларис просто светилась:
— Мы уже оставили все надежды, правда, Мэри? О, как замечательно!
Затем она повернулась к Лиз:
— Но как вы разыскали нас, милочка? Она ведь назвалась не своим именем. Как вы узнали, что Мэри — это Мэри?
— Это все Ник. Двадцать пять лет назад его родители жили в доме напротив, И мама рассказала ему, что у Бердов был попугай, который кричал по утрам.
— Это правда. С тех пор он потерял перья, но остался моим будильником. Правда, Перси? Глупый Перси, — сказала Мэри Берд, похлопывая своего любимца по лысой голове.
— Глупый Перси. Привет, привет, привет, — затараторил он, на радостях то выпуская, то пряча свои коготки. Он был дома и знал это.
— Он все время повторял имя Мэри, — добавил я. — Вот я и решил, что его хозяйку зовут Мэри. Еще я знал, что дом Бердов стоит на Бельзедер-стрит. И предположил, что настоящее имя мисс Бельведер — Мэри Берд, и назвалась она по имени улицы, чтобы мы не догадались, кто она на самом деле.
— Ну разве не умница? — Мэри Берд не улыбалась, но я заметил смешинки в ее глазах.
— Зачем столько таинственности? — спросила Санни. — То есть я имею в виду, почему вы не хотели назваться, мисс Берд?
Улыбка исчезла.
— Мне нравится уединение, — коротко ответила Мэри Берд. — Я не хочу, чтобы кто попало совал нос в мои дела. Я получила сполна, пока был жив мой бедный брат.
Повисла тяжелая пауза. Перси оглядел всех ясным взором и продекламировал:
И тыщи, тыщи гнусных дел
Еще живут — и я живу. Кри-кля!
Все засмеялись — и Мэри Берд тоже. Потом я рассказал, как вернули Перси.
— После всей этой истории мне и правда кажется, что его украли, — сказал я. — Иначе я никак не могу объяснить, почему его вернули таким образом.
— Это тайна, — проговорила мисс Берд. — Зачем кому-то понадобилось проникнуть в дом, чтобы похитить именно Перси? Ведь в доме столько ценных вещей, в том числе и картины Села.
— А «Ярмарка в Рейвен-Хилл» здесь? — спросил Том.
— Конечно, — кивнула старуха. — Там внизу, в передней. А теперь я должна вам вознаграждение? — нахмурилась она. — Что бы вы хотели получить?
Мы переглянулись. Сто долларов? Я задумался. Двести долларов? Пятьсот долларов? Шестьсот?
Но, взглянув на Лиз, Санни, Элмо и Тома, я понял, о чем они думали.
Я быстро подсчитывал в уме. Деньги сейчас или деньги в результате удачной ярмарки?
— Не могли бы вы одолжить нам «Ярмарку в Рейвен-Хилл» для выставки картин на следующей неделе? — услышал я свой вопрос.
Я временно помешался. Это я знал точно. Но я не представлял степень помешательства. И сколько бед оно принесет.
Глава XV
ЧУДАК ТОМ
Ришель тяжело вздохнула. Все остальные просто сияли.
— Вы что, тоже замешаны в этой истории с бассейном, затеянной «Пером»? — удивленно проворчала Мэри Берд. — Ну что ж, вы народ опытный, знаете, что делать, так ведь?
— Вы согласны? — заливаясь румянцем, спросил Том. — То есть вы дадите нам картину? Это будет так здорово!
— Здорово ли? — холодно усомнилась старуха, взглянув на Перси, уютно устроившегося у нее на локте.
— Эта идиотка Дриск-Хаскелл просила меня о том же, — медленно проговорила она. — Приходила сюда, совала под дверь всякие записки и приставала.
Ее голос набирал силу, морщины на лице становились глубже, пока она не стала похожа на выжатый лимон.
— А я ведь не забыла, как ее муж с друзьями третировали Села при жизни. Сначала он стал чудаком, потом они и вовсе решили выгнать его из Рейвен-Хилл. А сейчас являются за его картинами. Тьфу!
— Не волнуйся так, Мэри, — пробормотала мадам Кларис, обеспокоено поглядывая на нас. — Не забывай, ты больна.
Том стал красным, как его дурацкая тенниска.
— Мой отец художник, — начал он. — Всю свою жизнь я слышу от него о Се-луине Берде. Отец считает его гением. Я тоже. И тысячи других. Вы не должны прятать его картины от людей. Это несправедливо!
— Том, — нервно шепнула Лиз, дергая его за руку. Но он, не обратив на нее внимания, ринулся вперед.
— Неужели мы все должны быть наказаны за то, что несколько напыщенных ничтожеств в старые времена портили жизнь вашему брату?
Он задыхался, его шевелюра еще пуще разлохматилась, глаза чуть не вылезли из орбит.
Теперь нас вышвырнут отсюда, подумал я. Ни денег, ни картины. Ничего.
— Дураки глупые, — сказал Перси, качая головой. И он был прав.
Мэри Берд сердито оглядела Тома, его тенниску, красное лицо, клетчатые штаны, волосы. А потом, к моему удивлению, рассмеялась:
— Ты и сам немного чудак, так ведь, сынок?
Том покраснел еще сильнее.
— Хорошо, — согласилась она, продолжая смеяться. — Возьмите.
Все обрадовались, разумеется, кроме Ришель. Она никак не могла согласиться с тем, что мы променяли наличные деньги на какую-то картину.
— Отлично. — Элмо приступил к делу, пока старуха не передумала. — Ярмарка и выставка пройдут в следующие выходные. Картина будет висеть в нижнем холле в «Крэйгенде», в большом старом доме рядом с парком. Знаете?
