Роберт Стайн - Нашествие тыквоголовых
— Что-то вы, дети, совсем уж поздно, — сказала она. — Вы местные?
— Нет, — отвечала я. — По правде говоря, мы не знаем, где мы. Мы в странном районе, а какие-то безголовые тыквоголовые принуждают нас собирать сладости. И они говорят, что мы будем собирать их вечно. Умоляю, спасите! Нам нужна ваша помощь!
— Ха-ха! Вот это здорово! — расхохоталась женщина. — И смех, и грех! У вас отличное воображение. — И закрыла дверь прежде, чем я успела еще хоть словечко вымолвить.
В следующем доме мы и пытаться не стали. Мы понимали, что все равно никто не поверит.
— У вас мешки уже под завязку! — воскликнула еще одна женщина. — Не иначе вы собираете конфеты часами!
— Очень… очень сладкое любим, — устало ответил Уолкер.
Я оглянулась на тыквоголовых. Они выказывали явное нетерпение. Им хотелось скорее погнать нас к следующему дому.
Мы распрощались с женщиной и двинулись через передний двор. Наши мешки стали такими тяжелыми, что мы волочили их по траве.
Когда мы направлялись к подъездной дорожке следующего дома, меня нагнала Табби.
— Что будем делать? — зашептала она мне на ухо. — Как мы собираемся спасаться от этих… этих чудищ?
Я пожала плечами. Я не знала, что ей ответить.
— Я так напугана! — призналась Табби. — Ты же не думаешь, что эти тыквоголовые твари и впрямь будут гонять нас за сладостями вечно, а? Чего же они тогда хотят? Зачем они это с нами делают?
— Не знаю, — ответила я, проглотив ком в горле. Я видела, что Табби готова разрыдаться.
Ли шагал, понурившись. Он волочил за собой раздувшийся от конфет мешок. Качал головой и что-то бормотал себе под нос.
Мы зашли на следующее крыльцо и позвонили в дверь. Дверь открыл мужчина средних лет в канареечного цвета пижаме.
— Сладость или пакость! — уныло пропели мы.
Он бросил нам в мешок «Тутси Роллс».
— Уже очень поздно, — буркнул он. — Ваши родители в курсе, что вы еще на улице?
Мы потащились к следующему дому. И следующему.
Я все ждала, когда представится шанс на побег. Но твари были начеку. Они держались рядышком, оставаясь при этом в тени. Красный огонь пылал в прорезях глаз.
— Еще дома, — потребовали они, заставив нас пересечь улицу и приступить к обходу домов на другой стороне.
— Еще дома.
— Я так напугана, — снова обратилась ко мне Табби дрожащим голосом. — И Ли тоже. Нас уже тошнит от страха.
Я начала было говорить ей, что чувствую то же самое.
Но тут мы ахнули — увидев, что кто-то идет по улице.
Мужчина в синей униформе!
Сперва я приняла его за полицейского. Но когда он ступил под свет фонарей, я разглядела, что это униформа рабочего. На голове у него сидела синяя кепка. В одной руке он нес огромную коробку для завтрака.
Должно быть, с работы возвращается, решила я. Он шел, глядя под ноги и что-то насвистывая себе под нос. Не думаю, чтобы он нас заметил.
Табби сориентировалась мгновенно.
— На помощь! — заверещала она. — Сэр, прошу вас, спасите!
Мужчина испуганно вскинул голову и прищурился.
Табби устремилась к нему через двор. Остальные бросились следом, волоча за собою тяжеленные мешки.
— Помогите — прошу вас! — чуть не в истерике кричала Табби. — Вы должны нас выручить!
Задыхаясь, мы вчетвером вырвались на улицу и окружили ошалевшего мужика. Тот сощурился на нас и поскреб свои вьющиеся каштановые волосы.
— В чем дело, ребятня? Вы потерялись? — спросил он.
— Монстры! — пропыхтел Ли. — Безголовые, джекфонарные монстры! Они нас захватили! Они нас заставляют за конфетами ходить!
Мужчина засмеялся.
— Но это правда! — настаивала Табби. — Вы должны нам поверить! Вы должны нам помочь!
— И поскорее! — крикнул Ли.
Мужчина опять почесал шевелюру. Он с прищуром смотрел на нас, изучая наши лица.
— Скорее! Пожалуйста, скорее! — вопил Ли.
Я смотрела на обескураженного мужчину.
Сможет ли он нам помочь?
24
— Вы ОБЯЗАНЫ нам помочь! — умолял Ли.
— Ладно. Придется вам подыграть, — сказал мужчина, закатывая глаза. — Где они, ваши монстры?
— Здесь! — крикнула я.
Мы дружно повернулись и уставились на передний двор.
А там — никого. Тыквоголовых и след простыл.
Как ветром сдуло.
Табби ахнула. У Ли отвисла челюсть.
— Куда они делись? — пробормотал Уолкер.
— Они стояли вот тут! — упорствовала Табби. — Оба! И держали головы в руках! Правда!
Мужчина только вздохнул тяжело.
— Вам, детям, хорошо, у вас Хэллоуин, — сказал он устало. — Но ко мне не приставайте, ладно? Я с работы, устал, как собака…
Он переложил коробку для завтрака в другую руку. Мы смотрели, как он удаляется по дорожке, пока он не исчез за одним из домов.
— Давайте мотать отсюда! — крикнул Ли.
Но прежде чем мы успели броситься наутек, тыквоголовые выскочили на нас из-за живой изгороди. Багровое пламя шипело в головах. Зазубренные рты выгнулись дугой в грозном ворчании.
— Еще дома! — захрипели они. — Еще дома. Вы не можете остановиться.
— Но мы так измучены! — воскликнула Табби срывающимся голосом. У нее в глазах стояли слезы.
— Отпустите нас — пожалуйста! — молил Ли.
— Еще дома! Еще!
— Вы не сможете остановиться! НИКОГДА!
— Не могу больше! — крикнул Ли. — Мой мешок набит битком! Глядите! Он поднес раздувшийся мешок к тыквенным головам. Конфеты сыпались через край.
— У меня тоже полон! — заявил Уолкер. — И тоже через край! Мне туда и кукурузной палочки не втиснуть!
— Нам пора домой! — кричала Табби. — Наши мешки переполнены!
— Это не проблема, — отозвался один из тыквоголовых.
— Не проблема? — взвыла Табби. — Не проблема?!
— Начинайте есть, — велел тыквоголовый.
— Что? — выдохнули мы хором.
— Начинайте есть, — повторил он. — Начинайте есть.
— Эй, ни за что! — возмутился Ли. — Не будем мы тут стоять и…
Существа, казалось, сделались выше. Ярко-желтые языки пламени били из их глаз. Горячий ветер с ревом вырвался из ощеренных ртов и обжег мне лицо.
Мы все прекрасно понимали, что будет, если мы откажемся подчиняться. Мы окончим жизнь в бушующем пламени.
Ли схватил из мешка шоколадный батончик. Дрожащей рукой сорвал обертку. И принялся запихивать его в рот.
Мы начали есть сладости. У нас не было выбора.
Я запихнула в рот «Hershey» и принялась жевать. Я даже не ощущала вкуса. Большой комок прилип к языку, но я смогла его протолкнуть и продолжала есть.
— Живей! Живей! — командовали тыквоголовые.
— Пожалуйста! — умоляла Табби сквозь забившую рот лакрицу. — Мы не мо…
— Живей! Жрите! Жрите!
Я высыпала в рот пакетик сладкой кукурузы и через силу принялась жевать. Я видела, как Уолкер лихорадочно роется в мешке, подыскивая что-нибудь, что можно проглотить быстро.
— Живей! Жрите! — командовали огненные головы, кружа вокруг нас. — Жрите! Жрите!
Ли давился уже четвертым батончиком «Мушкетера». Потом схватил «Милки-Вэй» и принялся разворачивать.
— Меня… меня сейчас вырвет! — сообщила Табби.
— Живей! Живей! — прохрипели в ответ.
— Нет. Правда! Меня тошнит! — кричала она.
— Жри больше! Жри быстрее!
Ли начал давиться. Комок розовых конфет вылетел у него изо рта. Табби хлопала его по спине, пока он не перестал кашлять.
— Больше! Быстрее! — кричали тыквоголовые.
— Не… могу! — просипел Ли.
Твари склонились над ним, языки пламени метнулись из глаз.
Ли схватил еще один батончик, сорвал обертку, надкусил…
Мы корчились на тротуаре, заглатывая конфеты. Жевали изо всех сил. С трудом проглатывали и заталкивали в рот новые.
Дрожащие. Запуганные. Страдающие от тошноты.
Мы понятия не имели, что подлинный ужас ждет впереди.
25
— Не… могу… больше… есть… — выдавила Табби.
Мы набивали животы сластями уже несколько минут. У Табби по подбородку тек шоколад. Волосы падали на лицо — и на них тоже налип шоколад.
Ли скрючился на траве. Он обхватил руками живот и жалобно стонал.
— Плевать мне на огонь, — пробормотал он и испустил долгий и громкий рыг. После чего застонал опять.
— В жизни больше на сладкое не посмотрю, — шепнул мне Уолкер.
Я пыталась ответить. Но какой там — с набитым-то ртом.
— Еще дома! — приказал один из тыквоголовых.
— Еще дома! Еще сластей!
— Нет, пожалуйста! — взмолилась Табби.
Скорчившись на траве, Ли снова оглушительно рыгнул.
— Почти полночь! — увещевала Табби. — Нам домой пора!
