Улисс Мур - Властелин молний
Обзор книги Улисс Мур - Властелин молний
Улисс Мур
ВЛАСТЕЛИН МОЛНИЙ
Глава 1
ШКАТУЛКИ, ПОЛНЫЕ ПРИКЛЮЧЕНИЙ
Узкое высокое здание, окна освещены, дверь в чугунной ограде палисадника приоткрыта. Небо затянуто тучами, скрывающими звёзды, отчего островерхая крыша и овальные окна в мансарде кажутся особенно мрачными.
Улица, где стоит дом, покрыта точно такой же брусчаткой из тёмного порфира, какой вымощена площадь Святого Петра в Риме. По обе стороны её тянется непрерывный ряд припаркованных машин. В конце виднеется небольшая протестантская церковь, а затем улица спускается к Темзе, вода которой цветом не отличается от асфальта.
Подъехавшее такси остановилось точно напротив входа в дом.
Левая дверца машины приоткрылась.
— Вы уверены, что адрес точный?
Дверца открылась ещё немого, ровно настолько, чтобы пассажир мог оглядеться. И тут, словно отвечая на его призыв, из тени у ограды выступила фигура и направилась к машине.
— Добро пожаловать, барон Войнич! — прозвучал скрипучий голос.
Руку, что придерживала дверцу, украшал массивный золотой перстень.
— Ждите здесь, — приказал таксисту барон Войнич.
И только когда подошедший человек открыл ему дверцу, вышел из машины.
Встречавший отступил на шаг и протянул было руку, желая поздороваться, но тут же опустил, вспомнив, что барон Войнич никогда никому не подаёт руки. Подождал, пока Поджигатель наденет котелок и упрёт в землю зонт.
— Ужасное место, — произнёс барон Войнич, осматриваясь.
— В самом деле так считаете? Но ведь это один из самых престижных районов…
Зонт взлетел в воздух.
— Фу! Буржуазная архитектура со множеством всяческих излишеств! Все эти завитушки не укрывают от дождя или холода. Пойдёмте внутрь, посмотрим на вашу бесполезную находку…
Человек пропустил его вперёд — в открытую дверь ажурной ограды.
— Речь идёт о произведениях господина Фарринора… — прошептал он, протягивая барону визитную карточку, на которой значилось:
Хоппер Фарринор
«Шкатулки, полные приключений»
— И что же?
— Мне показалось, это интересно.
Зонт снова взлетел вверх.
— Интересно. Это уже звучит как объявление войны.
— Вы сами оцените, барон Войнич.
Войдя в палисадник, человек миновал небольшой фонарь в палисаднике, указывая путь Маляриусу Войничу, от которого почти ничем не отличался: тоже невысокий, в чёрном пиджаке и таких же брюках, с безупречным тёмным галстуком и в точно таком же котелке.
— Господин Фарринор ожидает в гостиной. Он приготовил чай… — сообщил человек.
— Я не пью чая, только настой ревеня, — с раздражением произнёс Маляриус Войнич.
Оба направились в дом, не обмолвившись больше ни словом. Миновали красивую просторную прихожую с пустой вешалкой и вошли в гостиную, где им навстречу тотчас поднялся с дивана господин Фарринор.
— Барон Войнич! — с волнением произнёс он. — Никогда бы не поверил, что буду иметь честь…
Маляриус Войнич снял котелок, положив его вместе с зонтом на столик, осмотрелся и сказал:
— Не утруждайте себя излишней вежливостью, господин Фарринор. Мы оба знаем, зачем я здесь.
Господин Фарринор, весьма худощавый человек, заметил:
— Конечно, самый великий литературный критик в мире не станет приезжать только из вежливости.
— Совершенно верно, — кивнул Маляриус Войнич. — Итак, покажите ваши произведения.
— Они перед вами, на столе, — сказал господин Фарринор. — Я назвал их «Шкатулки, полные приключений».
Маляриус Войнич сделал знак встретившему его помощнику и, злобно усмехнувшись, сказал:
— Скромно, господин Фарринор, не так ли?
Не ожидая ответа, подошёл к столу и принялся рассматривать лежащие на нём разной величины изделия, весьма похожие на книги, а на самом деле деревянные шкатулки в виде книг.
Маляриус Войнич повертел в руках экземпляр «Летательного путешествия Ветряной семьи», рассматривая изящную работу. С лёгким щелчком шкатулка открылась. В ней лежали какая-то рукопись и картинки, похожие на старинные открытки.
— Видите ли, барон Войнич… от бумаги к дереву… и от дерева к бумаге… Это в некотором роде как бы путешествие во времени вспять, в какое-то определённое воображаемое место. Дерево, чтобы напомнить о первоначальном материале для письма, ставшего основой искусства повествования. Дерево, чтобы защитить воображение, и…
— И дерево, чтобы развести хороший костёр, — сухим тоном закончил фразу Маляриус Войнич.
Господин Фарринор еле заметно вздрогнул.
— А, конечно. Дерево, чтобы развести костёр, безусловно, чтобы согреть сердце…
Маляриус Войнич сделал нетерпеливый жест:
— Кончайте со всеми этими глупыми художественными теориями! Когда говорю об огне, господин Фарринор, я имею в виду огонь, который сжигает, который уничтожает всё бесполезное и оставляет немалую гору пепла! — Он со злостью посмотрел на деревянные книги, лежащие на столе.
— Мои «Шкатулки, полные приключений» не нравятся вам…
— Вовсе нет, господин Фарринор, — возразил Войнич. — Я нахожу их ужасными… ужасно необычными. — Он побарабанил пальцами по шкатулке с другой книгой под названием «Путешествующий город», потом взял её в руки и открыл: там лежали не только исписанные страницы, но ещё конверт и компас.
— Вы обратили внимание, как скрипнула крышка? — робко спросил господин Фарринор. — Я добавил эту деталь, чтобы создавалось ощущение таинственности. И потом, разумеется, компас понадобится читателям, которые захотят отправиться на поиски Путешествующего города.
Маляриус Войнич резко захлопнул шкатулку.
— Хватит! — отрезал он. И спросил: — Это единственные экземпляры или есть другие?
— Других нет, а эти все ручной работы.
— Отлично! — Барон Войнич принялся ходить по комнате, рассматривая обстановку. — Если не ошибаюсь, вы любите путешествовать, господин Фарринор?
— О да, барон…
Его помощник выразительно покашлял.
— Я хотел сказать… Когда удаётся… Когда удаётся.
Маляриус Войнич остановился возле африканской маски, висевшей над камином, в котором потрескивал огонь.
— Догон, — заметил господин Фарринор.
— Что вы сказали?
— Маска, которую вы рассматриваете… Ритуальная маска племени догонов. Это народность в Центральной Африке, которая…
Маляриус Войнич обернулся:
— Вы смеётесь надо мной, господин Фарринор? Я не путешествую. Я ненавижу путешествовать. Путешествие — это неудобства, разные непредвиденные и неожиданные обстоятельства. Попусту потраченное время. А я не могу терять времени. Особенно теперь, когда нужно проверять таких, как вы. Есть одно обстоятельство, которое, однако, удивляет меня, если говорить откровенно. Вы ничего не придумали. В деревянных шкатулках не только… тексты, но и некоторые предметы. Конкретные вещи. Вы играете с реальностью.
— Совершенно верно, барон Войнич! — обрадовался господин Фарринор. — Вы совершенно точно выразились! Я играю с реальностью. У меня идея превратить приключение в…
— У вас идея! Идея! И вы называете это идеей? — гневно произнёс Маляриус Войнич. И более спокойно прибавил: — Сколько вам лет, господин Фарринор?
— Через неделю исполнится двадцать два.
— Вот-вот! И вы всерьёз полагаете, что можно иметь какую-то идею в двадцать два года? Полагаете, будто можете… писать книги и вырезать шкатулки, играть с реальностью… в двадцать два года?
— Я…
Схватив со столика зонт, Маляриус Войнич нацелил его прямо в лицо господина Фарринора.
— А знаете ли вы, молодой человек, что с реальностью не играют?
Зонт опустился. Свирепый литературный критик повернулся на каблуках, взял свой котелок и быстро направился к выходу из гостиной.
— Следуйте за мной, господин Фарринор, — бросил он на ходу.
— А куда?
— За мной! — прогремел критик, выходя в сырую лондонскую ночь.
На мгновение остановившись, он обернулся к следовавшему за ним помощнику.
— Невероятно опасный мечтатель. Впишите его имя в Список Опасных Людей и очистите площадку, — приказал ему Маляриус Войнич.
Человек послушно кивнул и уточнил:
— Утечка газа?
В небе над городом прогремел гром.
Маляриус Войнич посмотрел на грозовые тучи и сверкнувшие молнии.
— Нет. Лучше знакомый, испытанный удар молнии.
— Вот и я! — воскликнул молодой автор, подходя к ним.
Маляриус Войнич пропустил его вперёд к такси, которое ожидало возле дома. Они расположились на заднем сиденье и покинули престижный район.
— Какая досада! — посетовал господин Фарринор, как только машина тронулась с места. — Я забыл ключи от дома!.. Я часто забываю их, когда тороплюсь, — усмехнулся он.
