Фред Лорд - Слово имеет кенгуру
— Вот не знал, что лягушки поют,— сказал я.
— Еще как! И наши песни куда мелодичнее ваших.
А какие у лягушек изумительные голоса! Вы когда-нибудь слышали квакшу-кузнеца? Ее пение похоже на стук молотка кровельщика. Песни одних напоминают звук расчески, когда проводишь по ней пальцем, другие стрекочут как кузнечики, некоторые лают как собаки или же плачут подобно младенцам. Посчастливилось ли вам слышать пение американской лягушки-вола? Чудесный голос! Она ревет как бык, и ее слышно за несколько километров.
— Необыкновенно! Тенор с бычьим голосом,— сострил я.
— Бас, мой милый, бас. Да, что-что, а петь мы умеем! Мне рассказывали, что в старину французские дворяне приказывали своим слугам ночью бить палками по воде, чтобы заставить нас замолчать. Ну, это просто от зависти, я считаю. А вот фотография лягушки-вола,— продолжала она, снова открыв альбом.— Как он великолепно уродлив! Вы только взгляните на его огромный рот!
— Вот это рот! — изумленно воскликнул я.— Мне кажется, лягушку-вола вернее было бы назвать лягушкой-островом. Как известно, остров — это суша, окруженная водой, а здесь я вижу рот, окруженный лягушкой.
— А весит наш родственник почти два килограмма,— сказала Лягушка-квакушка.— Не рот, конечно, а сама лягушка. И в длину он двадцать сантиметров. А его брат из Вест-Индии еще больше, его величают горным цыпленком.
— Довольно забавное имя для лягушки. Нельзя ли полюбопытствовать, откуда оно?
— Из горных цыплят люди готовят вкусную еду. Эти лягушки питаются травой, и люди сажают их в специальные загоны, как кур. Хорошо, что я всего-навсего маленькая обыкновенная лягушка. Вы разве не слыхали, что американцы каждый год съедают более сорока миллионов лягушек-волов? Охотники убивают их по ночам в болотах, но обычно их выводят на лягушачьих фермах.
Роют один пруд для икры, другой для головастиков и отдельный — для лягушек. На обед им подают икру пескарей и раков, а на ужин — насекомых, которые слетаются на огонек фонаря, повешенного для приманки над водой.
— Как же лягушки ловят насекомых?
— А вот как: языком хлоп по мушке и проглотит целиком. Ведь у многих лягушек нет зубов. Вот тут-то и нужен большой рот.— Квакушка глубоко вздохнула.— Эх, мне бы такой рот, как у гигантских жаб, которые живут в Южной Америке! У этих счастливчиков рот велик настолько, что в один присест они могут проглотить крысу или птицу. Однажды несколько жаб поместили в аквариуме вместе с двумя молоденькими аллигаторами длиной по тридцать сантиметров. Немного погодя служитель нашел только одного аллигатора и решил, что второй сбежал. Но потом он обнаружил, что его проглотила гигантская жаба.
— Да, лягушачий мир очень разнообразен,— заметил я.
— Это еще не все,— сказала Квакушка.— В Японии и на Борнео живут летающие лягушки. А некоторые бразильские лягушки устраивают свои гнезда на деревьях. На дне гнезда они оставляют дырочку, через которую головастики падают прямо в воду. В Германии есть лягушки — настоящие барометры! Их сажают в бутылку с маленькой лесенкой внутри. И если лягушка забралась наверх — жди дождя.
В Центральной Австралии есть лягушки, которые запасают воду в особом мешочке под кожей. Местные жители, когда им хочется пить, выкапывают из норы такую лягушку и высасывают из нее воду. Попадаются лягушки — ужасные сони: спят больше года; другие не квакают, а хрипят; а древесные лягушки меняют свой цвет.— Квакушка перевела дыхание.— Видите, какие умные и способные мои родственники, они умеют делать все.
— Скажите, пожалуйста,— вежливо спросил я, — а что ваши родственники не умеют делать?
— Ах, мне стыдно признаться, но есть жабы, которые не умеют плавать. Стоит такой жабе попасть в воду, она надувается как пузырь и ждет, когда ее прибьет к берегу. Есть жабы, которые не могут закрывать оба глаза сразу.— Помолчав немного, Лягушка добавила: — Но, прошу вас, не верьте тем, кто говорит, что от лягушек бывают бородавки и что у них ядовитая слюна.
Уже стало смеркаться, и я поднялся, чтобы попрощаться.
— Очень вам благодарен,— начал я,— но мне хочется...
— Знаю, знаю, вы хотите, чтобы я спела вам! — радостно воскликнула моя новая знакомая.
— Простите, но сейчас уже поздно и мне пора. Я позеленел от холода и сам, чего доброго, заквакаю! Большое спасибо за такую интересную беседу. До свидания!
XII. ДАВНЫМ-ДАВНО
В музее было тихо и спокойно. Почувствовав усталость, я сел в кресло в зале доисторических животных. Неожиданно я услышал голос:
— Сегодня день моего рождения.
Я взглянул наверх и увидел, что скелет огромного животного повернул ко мне голову и отвратительно оскалился. Ко мне в дом я, пожалуй, не смог бы его пригласить— он был пятнадцати метров в длину и макушкой почти касался потолка. У него были длинные и острые, как кинжалы, зубы.
— Как вы думаете, сколько мне лет? — спросил он.
— По меньшей мере сто,— сказал я поспешно.
— Вы имеете в виду сто миллионов лет? Пожалуй. Я даже помню, когда...
Его перебил тонкий, писклявый голос доисторической Креветки:
— Не обращайте внимания на этого Короля ящеров. Он просто мальчишка. Знаете, если б в каждый день моего рождения я получала бы по одному подарку, у меня их было бы сейчас пятьсот миллионов. Вот какая я старая.
— Значит, вы наверняка старше моего дедушки,— сказал я с восхищением,— и, вероятно, вы сумеете рассказать лучше, чем он, как создавался мир.
— Даже мудрецы не знают, как все началось,— сказала Креветка,— и потом, это произошло задолго до моего рождения. Говорят, что много-много веков назад от Солнца откололись большие куски и, вращаясь, понеслись в космос. Один из этих осколков распался на две части, и из них образовались Земля и Луна.
— Я абсолютно уверен, что дедушка при этом не присутствовал,— сказал я.
— Ни одно живое существо не могло присутствовать при этом,— торжественно сказала Креветка.— Это был мир бушевавшего пламени, и дни длились всего четыре часа. Все было так раскалено, что первый дождь превратился в пар. Дожди шли тысячи лет, и постепенно образовалась тонкая земная кора. Это был ужасный мир: чудовищные наводнения, гром, молнии, извергающиеся вулканы, невообразимые землетрясения и падающие на землю огромные метеориты, величиной с континенты.
— Веселенькая картинка! Если бы дедушка тогда жил на свете, ему наверняка понадобился бы зонтик,— сказал я.
— Лужи вырастали в озера, а озера — в моря. Земная кора вздымалась местами, и возникали горы, а моря разливались по поверхности земли, словно вода по плохо натянутому брезенту.
Затем, этак через миллиард лет, когда Земля остыла, появились первые живые существа. Никто не знает, как это произошло. Они были такие крохотные, что тысячи их могли уместиться на острие иголки. И тем не менее они всасывали пищу, словно промокашка всасывает чернила; они росли и делились, и их становилось все больше и больше. Одни из них существовали часы, а другие — лишь минуты. Потребовался еще миллиард лет, пока они превратились в современный растительный и животный мир.
— А Земля тоже продолжала изменяться? — спросил я.
— Да,— сказала Креветка.— Временами на Северном полюсе было так же жарко, как на экваторе, и даже в Гренландии росли пальмы. А иногда Земля замерзала, и такие страны, как Австралия и Индия, покрывались льдом толщиной полтора километра. Америка примыкала к Европе, а Азия к Австралии.
— Легко было тогда рисовать контурные карты в школе,— сказал я.— А как же изменялся животный мир?
— Миллионы лет живые существа обитали только в воде. Некоторые стали растениями и морскими водорослями. Другие превратились в креветок, в губки и в морских червей. Потом кое-кто из них отрастил себе раковины. Странные, похожие на жуков существа дышали ногами, а желудок помещался у них в голове.
— Подумать только, держаться за голову, когда у тебя болит живот,— засмеялся я.
Креветка осталась недовольна моей остротой, но продолжала:
— Со временем растения, выброшенные на берег, научились жить в песке и пускать корни, чтобы их не смыло обратно в воду. Постепенно земля зарастала, сначала мхом, потом папоротником, затем деревьями и, наконец, цветами.
В воде с появлением рыб прекратилось долгое царствование медленно двигающихся существ. Рыбы поедали их тысячами. Одни рыбы имели рачьи головы и рыбьи хвосты, другие, размером с ладонь, были первыми скоростными моделями современных акул.
— Я бы для безопасности держался поближе к берегу,— сказал я.
— Некоторые существа так и поступали,— сказала Креветка,— постепенно они научились часть времени проводить на берегу. Их назвали земноводными или амфибиями, потому что они одинаково свободно передвигались и по земле и по воде. Наконец некоторым амфибиям надоело жить в море, и природа постепенно превратила их плавники в ноги, чтобы они могли ходить по земле. Животных, переселившихся на землю, называют пресмыкающимися, хотя они сильно отличались от современных пресмыкающихся.
