Сергей Коловоротный - Заговорщики
Генка толкнул массивную проржавевшую насквозь дверь, и она жутко заскрипела. Казалось, весь подъезд сейчас соберется на этот скрип. Но, к счастью, никто не пришел.
Мы протиснулись в каморку и при свете наших ламп увидели необычное зрелище. В комнате, помимо разного барахла, вроде сломанных лопат, старых веников, халатов и совков, был книжный шкаф. Да-да, самый настоящий книжный шкаф!
Генка подошел к шкафу, и снял с полки несколько книг. Они были почти истлевшие. Обложки почернели от старости и сырости. Страницы были ветхими, желтыми, с истрепанными краями.
Удивительно было другое. Это были учебники. Настоящие учебники, которыми пользовались лет пятьдесят назад. Как они могли оказаться здесь, было просто уму не постижимо!
Генка, Филька, Андрюшка и Лялька перебирали эти книжки, то и дело восклицая:
— Смотрите, физика!
— А это — арифметика!
— Вот еще — литература… Потрясающе!
— Ребята! — прошептал Генка. — Давайте все оставим здесь, как есть. И только мы будем знать эту тайну. Настанет время, и мы еще вернемся сюда, чтобы разгадать ее!
Мы вышли из потайной комнатки и вернулись на место нашего привала. Теперь идти было веселее, у нас ведь было много света!
Мы протиснулись снова через кирпичную кладку, и оказались в новом помещении. Здесь пол также был залит водой, но на этот раз чистой, почти прозрачной. Видимо, именно здесь на прошлой неделе прорвало трубу горячей воды. Воду откачивали, но видимо течь была заделана не очень хорошо, и воды снова немного набежало.
Андрюшка остановился в нерешительности. А Филька, у которого были сапоги с высоким голенищем, с удовольствием зашагал по воде, с шумом зачерпывая воду носками сапог. Брызги летели в разные стороны, оставляя на стенах мутные потеки воды.
— Стой! — вдруг крикнул Андрюшка.
Филька по инерции еще сделал несколько шагов, но Андрюшка схватил его за шиворот.
— Что?! Что случилось? — заволновалась Ляля.
— Там… смотрите!
Все бросились смотреть туда, куда показывал Андрюшка. Но ничего не увидели. Кругом была лишь одна вода, теплая как парное молоко.
Мы вылезли на трубу, и подобрались к тому месту, куда показывал Андрюшка. Грязь осела, и вода стала совсем прозрачной. Мы увидели огромную яму у трубы, как раз в том месте, куда направлялся Филька. Очевидно, ее вымыло под напором струи, когда трубу прорвало. Папа мне когда-то говорил, что в этих трубах подается очень высокое давление.
— С головой, — задумчиво произнес Андрюшка.
— Даже «с ручками», — добавил Генка.
На Фильку вообще лучше было не смотреть, такой жалкий вид у него был в этот момент. Нетрудно предположить, что было бы, если бы он угодил в яму, тем более что плавать он не умел!
Одолев «опасный» участок, мы снова выбрались на сушу. И снова нас ждало очередное препятствие! Следующий отсек был последним, и чтобы выбраться из него в шахту колодца, ведущего наверх, нужно было протиснуться через узкий-узкий проход в стене, через который трубы уходили в соседний дом.
Мы послали Фильку вперед, как самого щуплого. Он должен был, как разведчик вылезти по металлической лестнице шахты колодца наверх, и узнать, открыта ли там металлическая решетка.
Филька быстро преодолел препятствие и вернулся назад.
— Есть проход! — отчитался он. — Можно выходить, там свет!
Вслед за Филькой в проход нырнула Лялька. Вылез в колодец и Генка, издав радостный крик. Конечно, ведь над головой появилось светлое пятно, а это был выход!
Вот здесь, может быть, Генка был виноват, в том, что случилось. Ведь если бы не он, Андрюшка не стал бы так спешить. Но, что сделано, то сделано! Андрюшка полез в проход, и… не смог вылезти наружу. Более того — он не смог влезть и обратно, в подвал. Он просто застрял!
В этот самый момент, когда Генка, Лялька и Филька пытались за руки вытянуть Андрюшку за руки из пролома в стене, а я изо всех сил толкал его с другой стороны, дверца будки открылась, и сверху в колодце появилась чья-то голова.
— Эй! Кто тут? — спросил сверху испуганный голос.
Ребята просто онемели. Но хуже всего было Андрюшке, который вообще не мог пошевелиться — какая-то железяка впилась ему в бок, и любое движение было для него просто мука!
Рядом с одной головой у края колодца, появилась сразу вторая, а потом еще несколько. В галдеже, который тут начался, было нетрудно различить голоса наших родителей.
Оказалось, что мы пробыли в подвале не менее трех часов. Первыми обнаружили «пропажу» родители Фильки, и сразу забили тревогу. Кто-то сказал, что видел Фильку и Андрюшку с рюкзаками, а потом слышали наши голоса в подвале. Ну, тут и началась настоящая паника!
И только неугомонный Генка, родители которого были лояльные и обошлись с ним «разъяснительной» беседой без применения ремня, был убежден в том, что нужна вторая экспедиция в подвал. Ведь интересно было, как там оказались книги? Впрочем, по просьбе наших родителей на подвальную дверь скоро повесили здоровенный замок. Генке пришлось отказаться от своих планов, и он очень долго сокрушался об этом.
КРАСНЫЙ, ЖЕЛТЫЙ, ЗЕЛЕНЫЙ…
У нас в школе учатся большие затейники. Причем многие — такие как мы с Генкой — пятиклассники.
Как-то раз, директор школы Модест Петрович объявил среди школьников конкурс на лучшую фотогазету. Кто мог в пятом «Б» взяться за такое ответственное дело? Конечно, только мой друг Генка да я в придачу.
Вдохновленный новой идеей, Генка не мог уже и минуты просидеть без дела. Едва прозвенел последний звонок, он сорвался в ближайший фотомагазин и купил там специальные фотореактивы. Они были нужны ему для проявки пленки и печати фотографий.
Класс Генку поддержал — кто дал бумагу для фотогазеты, кто фломастеры, а классная дама подарила нам специальный «красный» фонарь. При красном свете работать с фотографиями было намного удобнее.
В школе уже была фотомастерская, ее когда-то смастерили старшеклассники. Только вот, долго они там не задержались. Директор выгнал их оттуда, узнав, что вместо печати фотографий хитроумные изобретатели там тайно занимались выведением двоек из дневников. Причем при помощи все тех же химических растворов.
Там то, в лаборатории, и обосновался Генка. А я сошел за помощника — фотоискусство мне было не очень знакомо, а у Генки все-таки дядя работал профессиональным фоторепортером.
Уже на другой день после объявления конкурса, мы с Генкой заперлись в мастерской и принялись за дело. Генка нисколечко не сомневался в успехе. Дело в том, что на каникулах он побывал с родителями в Карпатах, где сделал три десятка великолепных (так он сам утверждал) снимков. Эти снимки и должны были обеспечить нам успех на конкурсе.
Свет от красной лампы освещал лабораторию, но сумерки красного цвета только добавляли романтизма, тайны. Низко склонившись над столом, мы рассматривали проецируемые на бумагу фотографические кадры.
Генка волновался. Он поминутно дергал себя за чуб, чесал затылок, совсем не обращая внимания на то, что его руки были запачканы химическими растворами.
Наконец, когда все фотографии были проявлены и высушены, мы вздохнули с облегчением — снимки были на высоте.
А тем временем в дверь мастерской уже стучали. Оказалось, что весь класс стоял у дверей и ждал результаты наших усилий. Но стоило нам выйти из душной каморки, как раздался дружный хохот класса.
Мы с Генкой обмерли. Что такое? В чем дело?
Я глянул на Генку (уже не в красном цвете) и тоже прыснул со смеху. Более нелепого вида, я еще не встречал в жизни.
Мало того, что Генка был взлохмачен до невозможности, пряди его волос были красного, желтого, зеленого и еще бог знает каких цветов. В общем, голова моего друга вполне могла сойти за уличный светофор. Виноваты в этом были, конечно же, химические реактивы.
Ну, что же, как говорится, победителей не судят — ведь фотографии и в самом деле получились замечательные. А подтверждение тому — первое место и главный приз. Генка и сейчас носит эти часы с гордостью, а эпизод с «насветофоренной» головой тоже вспоминает со смехом.
ПРЫГУНКИ
Кто из ребят не опаздывает школу? Хотя бы раз, но обязательно захлопнется дверь квартиры, порвутся шнурки на ботинках, или встретится по дороге голодная кошка. Все опаздывают, и отличники и двоечники, и примерные и воспитанные, и разные там неряхи, вроде моего Генки. Нет, у Генки — это вообще особый случай! С тех пор, как мы перешли учиться в новый класс, у него ни дня не бывает без опозданий! Ну, просто наказание какое-то. И что удивительно — всякий раз это происходит по какой-нибудь «уважительной причине».
Нет, Генка не прогульщик какой-нибудь, он очень даже ответственно относится к учебе, вот только жутко рассеянный. Просто, какой-то «человек рассеянный с улицы Бассейной»! То ему попадется книжка интересная, и он зачитается за завтраком, пока не опоздает к звонку, то дедушку какого-нибудь он обязательно переведет через дорогу. А был еще такой случай: на нашей улице упал фонарный столб, и Генка самоотверженно освобождал вместе с другими жильцами дома проезжую часть, чтобы люди не опоздали на работу.
