Рене Реджани - Пятеро ребят и одна собака
- Собака принадлежит ребёнку, это ясно. Я не должна была доверять братьям Буррузо.
- Мне очень жаль, синьора баронесса, что вас обманули, - произнёс Тури, - но, как видите, Том есть Том, и никакая другая собака малышу его не заменит.
Баронесса Лалумия улыбнулась.
- Конечно, я вас понимаю. У меня есть внуки, и именно для них я купила собаку у Буррузо. Мне хотелось поскорее доставить им удовольствие. Теперь за это приходится расплачиваться. Надеюсь, мы достанем другую собаку. А что касается братьев Буррузо ...
Тури вздрогнул. Инстинктивно он положил руку на плечо Аугусто, словно для того, чтобы его защитить.
«Буррузо, конечно, приложат все усилия, чтобы себя оправдать, а вину свалят на Мантеллину», - подумал молодой человек.
- О Буррузо я позабочусь сам, - сказал Тури. - Я потребую от них деньги, которые они получили за Тома, и принесу их вашей милости.
- Но ... это мне следовало бы сделать самой, - заметила баронесса.
- Пусть ваша милость не утруждает себя, ведь эти Буррузо….
- Мерзавцы! - воскликнул возмущённый Мантеллина.
Пожилая синьора улыбнулась.
- Агата! - позвала она, - принесите, пожалуйста, печенья!
Служанка вышла и вскоре вернулась с печеньем.
- Это ваши дети? - спросила у Тури баронесса Лалумия, показывая на малышей и предлагая им печенье.
- Да, ваша милость… то есть нет. Они мне не родные дети, но я им как отец. Они живут у меня.
Затем Тури, Джанджи и Мантеллина попрощались с баронессой и ушли. Следом за ними семенил Том.
- Подождите меня здесь на площади и никуда не уходите, - сказал Тури детям, а сам направился вверх по безлюдной, белой от пыли и солнца улице.
Гараж братьев Буррузо больше походил на вертеп, чем на рабочее помещение.
Нино лежал растянувшись под одной из тех старых ломаных машин, которые братья сдавали напрокат посуточно и по часам. Рокко у станка с остервенением подпиливал какую то деталь. Лицо и шея его были покрыты потом; крупные капли градом стекали вниз на чёрную волосатую грудь в промасленной сетке.
- Где моя собака? - спросил Тури, из осторожности не переступая порога ..
Рокко поднял голову.
- Почём мы знаем, где твоя собака? Мы её не видели.
- Прекрасно видели, раз продали её баронессе Лалумия, - сказал Тури, повышая голос.
- Ишь какой нахал! Он смеет приходить сюда и оскорблять нас! - закричал Рокко, угрожающе поднимая напильник.
Нино выполз из-под машины. В руках он держал большой гаечный ключ.
- Что тебе нужно? - спросил он у Тури.
- Мне нужны деньги, которые вам заплатила баронесса за мою собаку.
- Он с ума сошёл, не иначе! - воскликнул Рокко.
- Что ты стоишь у порога? Зайди, поговорим, - предложил Нино.
«Смотри, не поддавайся, будь начеку!» - подсказывал Тури какой-то внутренний голос, и к нему безусловно следовало прислушаться. Молодой человек сделал несколько шагов, но не вошёл.
Рокко замахнулся напильником. В то же мгновение Тури с быстротой, поразившей его самого, ударил парня кулаком в живот.
Рокко, высокий и толстый, тяжело запыхтел, попятился назад и случайно задел груду резиновых покрышек, которые сверху обрушились на него.
Словно разъярённое животное, выкрикивая одно ругательство за другим, Рокко бросился на Тури.
Но Нино остановил его.
- Ты с ума сошёл? - прикрикнул он на брата. - Разве можно среди бела дня?! Хочешь влипнуть в историю?
- Убирайся вон, проклятая деревенщина, проваливай отсюда, или я убью тебя! - завопил Рокко. Он отбросил в сторону напильник и схватился за живот.
- Ах, вот оно что, ты хочешь меня убить?! - воскликнул Тури. Кулак у него болел, а в голове гудело. - От кражи до убийства один шаг. Да и что тут мудрёного?! Двое с оружием в руках против одного... Но я этого так не оставлю, пойду к начальнику полиции, приведу его сюда; вот тогда мы посмотрим ...
Тури сделал несколько шагов назад и вышел на улицу.
В вертепе братья спорили друг с другом. Должно быть, они ссорились, - ведь воры всегда ссорятся после неудач.
Потом послышался голос Нино:
- Постой! Подожди минутку!
Тури даже не обернулся.
Рокко вышел из гаража и погнался за ним следом. Тури ощущал за спиной его тяжёлое дыхание и всеми силами старался побороть желание удрать. «Тури, не бойся, ты не должен бояться», - убеждал он себя.
- Остановись, - сказал Рокко, - или ты дорого заплатишь за это.
Тури не ответил и продолжал идти своей дорогой.
- Вернись назад; пойдём поговорим с Нино, - настаивал Рокко.
Тури не отвечал.
Они подошли почти вплотную к полицейскому участку. Тури знал, что теперь он навлёк на себя ненависть братьев Буррузо.
Это предвещало ничего доброго, но он не хотел останавливаться на полпути. Стоило ему только показать, что он боится, как было бы ещё хуже. К тому же это могло повредить Мантеллине.
В тот момент, когда Тури входил в подъезд, Рокко схватил его за руку.
- Если будешь молчать, я отдам тебе деньги. Тури остановился.
Рокко облегчённо вздохнул.
- Пойдём в гараж, - предложил он, - деньги у Нино.
- Нет, - ответил Тури, - принеси их сюда. В ваш вертеп я не пойду, мне дорога моя жизнь.
Рокко не знал, как поступить. Он обернулся назад. Нино подбоченясь стоял у входа и пристально смотрел на него.
Тури ждал. Рокко, словно укрощённый хищник, медленно направился к гаражу.
Молодой человек украдкой следил за ним.
«Мне повезло, - подумал он. - Сейчас я мог бы лежать ничком. Молодчики сделали бы из меня отбивную котлету».
Тури стоял, не двигаясь с места. Издали он был похож на статую смелости, и это решило исход дела.
Рокко вернулся, огляделся по сторонам и, сунув ему в руку деньги, сквозь зубы процедил:
- За это ты мне ещё заплатишь, будь уверен!
Тури, не моргнув глазом, пошёл дальше. Сердце билось у него, словно церковный колокол. В палаццо Лалумия он поспешно отдал деньги служанке Агате и направился к детям.
Джанджи и Мантеллина тем временем перешли через дорогу и, задрав голову, разглядывали ярко раскрашенную рекламу: малыш держал на поводке собаку, как две капли воды похожую на Тома, и уплетал огромную порцию мороженого.
Подойдя к детям, Тури рядом с рекламой увидел объявление: «Проводится национальный конкурс на места дирижёров эстрадного оркестра. О подробностях справляться ... Документы подавать ... Прошедшие по конкурсу обеспечиваются стипендией на время обучения в специальном музыкальном учебном заведении Милана. Оплачивается проезд на вступительные экзамены, состоящиеся ... и т. д., и т. п.».
У Тури ком подступил к горлу. А что, если попробовать?! Почему бы ему один-единственный раз в жизни не попытать счастья?
Взяв клочок бумаги, он на всякий случай записал адрес и перечень необходимых документов.
Но, когда молодой человек представил себе, какие трудности ожидают его на этом пути, первый порыв энтузиазма прошёл.
Подсаживая в автобус Джанджи и Мантеллину с собакой, Тури вдруг почувствовал, что ответственность, которую он сам добровольно возложил на себя несколько лет назад в отношении Джанджи, теперь возросла вдвойне. Да, да, именно вдвойне, потому что сейчас, помимо Джанджи, на его попечении оказался ещё Мантеллина.
Глава 9. Ракушки
Дирижируя своим крохотным оркестром, Тури всё время думал о конкурсе. Принять в нём участие было безумием. Не участвовать было просто глупо, ведь недаром гласит пословица: «Смелость города берёт».
Мог ли он, самоучка, дилетант, пройти по конкурсу? Маловероятно. Скорее всего, нет. Стоит задать ему несколько вопросов по теории музыки, и он с треском провалится. Правда, в Ното можно купить кое-какие книжки и вечером, после работы, почитать ... Но для этого нужна большая сила воли. Ведь ничего не добьёшься без труда.
- Антонио, у тебя фальшивят басы, будь внимательнее. Давайте сначала.
Смешнее всех был Джанджи. Раскрасневшийся карапуз с самым серьёзным видом играл на марзану.
Тури должен принять участие в конкурсе. Он ведь не один, на нём лежит большая ответственность за Мантеллину и Джанджи, и именно поэтому он обязан попытать счастья.
За последнее время маленький оркестр сделал большие успехи. Тури занимался в отдельности с каждым из четырёх ребятишек, а потом собирал их вместе и таким образом достигал скромных, но всё же заметных результатов. Большего нельзя было требовать от весьма скудного состава оркестра - гитары, бубна, аккордеона и марзану, не считая кларнета, на котором играл сам Тури.
Внезапно марзану смолк. Том завилял хвостом. Тури повернулся к калитке: из-за пыльной изгороди выглядывали грустные глаза Аугусто ди Каламбуристы, которого по-прежнему звали Мантеллиной, хотя серовато-зелёного плаща на нём больше не было.
Мальчуган простаивал так часами, смотрел и слушал. Тури заметил, что Джанджи, Том и Мантеллина всегда бывают вместе, молча бродят по берегу моря или по полям. Зарождалась дружба. Тури наблюдал и выжидал.
