Эдуард Пашнев - Цветы из чужого сада
– Слезы, – иронически сказала мама. – Москва слезам не верит.
«Ну и пусть, – подумал Алик и отвернулся к окну. – Они взрослые люди, у них должно было возникнуть подозрение против Лешки и Рыжей Берты. А у них ничего не возникло. Ну и пусть…»
14. В сквере Большой лягушки
Лешка шел впереди всех. Он выискивал укромный уголок. Спина у него была угрюмая, сутулая. Вдруг он остановился, присел. В кустах сирени стояла скрытая от посторонних глаз скамейка. Лешка пробрался к скамейке.
Поставил на нее бумажный стаканчик из-под мороженого, затем усмехнулся и достал из кармана зеленую бутылку.
– За процветание, – и захохотал. – Тетя Берта ругается, чтоб больше не драться в школе.
Он отломил сучок от куста сирени и проткнул им пробку внутрь бутылки. Плеснул в бумажный стаканчик водки, оглядел мальчишек, толкнул стаканчик к Гоге:
– Заглотни!
– Не хочу!
– Давай, давай, – Лешка уже был пьян, и Гога понял, что спорить с ним бесполезно. Зажмурившись, он выпил и скорее сунул в рот пряник.
– Можешь, – похвалил Лешка. – Теперь ты, Заяц.
Заячья губа глотнул, поперхнулся, закашлялся.
– Учиться надо. Теперь ты, Кучерявый.
– Нет.
– Не задерживай пассажиров.
– Не надо.
– Дурак, – скривился Лешка. – А зачем я ее покупал?
– Не знаю.
– Чтоб помирить вас. Пей.
Алик совсем слез с лавочки и сделал шаг назад. Потом он хотел еще сделать шаг, но что-то ему помешало. Он попытался оглянуться, но не успел, потому что Лешка толкнул его в грудь. Алик перелетел через спину Зайца. Это рассмешило Лешку, и он мигнул своему любимчику, чтобы тот снова зашел за спину Алику и еще раз лег. Но Алик увернулся и выскочил из кустов на аллею.
– Иди сюда! – прорычал Лешка.
– Не пойду!
– Последний раз говорю. Считаю до трех. Раз, два, два с половиной, два с четвертью…
«Три» Лешка не стал говорить, он выпрыгнул на аллею и поймал Алика за рубашку. Рядом оказалась лавочка без спинки. Видя, что Лешка сейчас ударит его, Алик зажмурился и хотел сесть, но не успел. Удар пришелся в подбородок. Алик почувствовал спиной лавочку, перелетел через нее и, встав на четвереньки, хотел уползти подальше, но в это время услышал испуганный крик девчонки:
– Па-па!
Вдоль аллеи с лаем неслась маленькая ушастая собачонка.
Лешка ринулся в кусты, а секундой раньше по кустам зашуршали убегающие мальчишки: Гога, Шурка и Заяц.
Алик встал на ноги и столкнулся лицом к лицу с Маринкой. Они переглянулись и, не сговариваясь, побежали к выходу из сквера. Диез вприпрыжку бросился за ними, перегнал их и выбежал на оживленную улицу первым.
– Я тебя сразу узнала, – остановилась Маринка, чтобы перевести дух. – Больно?..
– Нет.
– А за что он тебя?
– Так просто.
Диез путался под ногами и, подпрыгивая, заглядывал в глаза то Маринке, то Алику.
– Он тебя тоже узнал.
Из-под красного берета у Маринки торчали две черненькие косички. Ярко-коричневые глаза с любопытством смотрели на Алика. Алик потер ушибленное плечо и поморщился.
– Болит? – спросила девчонка.
– Нет.
– Помнишь, ты мне подарил цветы?
– Помню.
– Они еще не завяли.
Маринка говорила это, а сама смотрела в стороны и на ходу считала рукой чугунные прутья ограды.
– А вот мой дом. Можно с этой улицы идти, а можно через сквер, через двор и вот в эту арку…
Алик посмотрел в сторону арки и ничего не ответил. Маринка присела, погладила Диеза.
– Знаешь, какой он смелый? – спросила она. – Ты не думай, если он маленький. Он тоже может подпрыгнуть и так схватить! Хочешь, погладь его.
Алик осторожно дотронулся до шерсти Диеза.
– Не бойся, он к тебе уже привык.
Алик погладил смелее.
– А ты какие книжки любишь? – спросила Маринка.
– Всякие.
– Робинзона Крузо любишь?
– Люблю.
– Я тоже люблю. А Тома Сойера любишь?
– Люблю.
– Я тоже люблю. Помнишь, как он красил забор?
Маринка тихонько засмеялась. Она выпустила из рук Диеза, выпрямилась, поправила шапочку, опустила глаза:
– Хочешь, мы будем с тобой дружить?
– Хочу.
– Приходи ко мне завтра на день рождения. Только обязательно приходи. А то ты говоришь, что придешь, а сам не придешь. Может, ты номер забыл?
Маринка взяла Алика за руку и как маленького мальчика потащила вверх по лестнице.
– Вот, видишь?
«А. Г. Лавлинский», – прочитал Алик.
– Это мой папа. Он главный хирург. Про него недавно в газете писали. Он человека оживил. Совсем, совсем мертвого. Не веришь?
Алик кивнул, что верит.
15. Друзья-изобретатели в гостях у старшего научного сотрудника Гайкина
Вовка Жигалкин и Петька Серебряков два дня сочиняли письмо директору радиотехникума, потому что у Вовки брат учился в этом техникуме и говорил все время про директора, что это голова. Потом у Петьки вдруг обнаружилась родственница, которая работала в научно-исследовательском институте на вешалке. Она в пух и прах раскритиковала радиотехникум и сказала, что там нет ни одного лауреата, а у них в институте целых два. Мальчишки не стала дописывать письмо, а сели на трамвай и поехали в институт.
В вестибюле были такие огромные окна и пол в такую крупную клетку, что мальчишки почувствовали себя еще меньше. Они вошли и остановились. Вовка остановился на красной клетке, а Петька на зеленой. От двери до лестницы было штук сорок клеток. У окна, сложив руки на груди, стоял толстенький человек в очках, а напротив него стоял другой человек и размахивал руками.
– Здравствуйте! – наклонил голову и вытянул шею Вовка Жигалкин.
– Второй этаж направо, комната под буквой «В», – сказал человек и принялся снова размахивать руками перед невозмутимым толстяком.
– Нам не комната нужна, – попробовал объяснить Петька. – Мы хотим придумать супергетеродинный семитранзисторный двухдиапазонный радиовыловитель Ж-1 на полупроводниковых триодах.
– Радиособаку, – уточнил Вовка.
Человек так сильно размахался руками, что не сразу смог остановиться.
– Что? – поднял он брови.
– Радиособаку.
– Я же сказал, что этим занимается Виноградов. Второй этаж направо, комната «Б».
– Ты сказал только про комнату, – улыбнулся толстячок в очках.
– Не может быть.
Они заспорили. Вовка Жигалкин и Петька Серебряков подождали, когда на них снова обратят внимание, и, не дождавшись, двинулись к лестнице, ведущей на второй этаж. Значит, кто-то уже занимается такой проблемой. Это друзей обескуражило. Вот также они хотели изобрести искусственный дождь. Для этого надо было всего-навсего нагреть реку, чтобы часть воды испарилась, совершила круговорот в природе и упала на землю дождем. Все было продумано до мельчайших подробностей. Воду они решили нагревать в реке при помощи пластинчатых кипятильников. Это Петьке пришла в голову такая гениальная мысль. Он увидел, как его бабушка опускает две пластинки на проводах в выварку с водой и как вода быстро закипает, и хлопнул себя по лбу. Только, конечно, надо было для реки делать пластинки побольше, метра по четыре, и включать одновременно по всей реке.
Можно уже было посылать проект в Министерство сельского хозяйства для применения в засушливых районах, но тут возникло препятствие. Вовкин отец сказал, что если они будут кипятить воду в реке, то там. вся рыба сварится, и это уже будет не река, а бульон с рыбой, уха на всю область. И пока мальчишки решали вопрос, как сделать, чтобы ускорить круговорот воды в природе при помощи искусственного нагревания и чтобы рыба не сварилась, в общем, пока они выясняли температуру, до которой можно безболезненно для рыб нагревать воду, вдруг появилось сообщение в газетах об искусственном дожде. Ученые поднялись в воздух на самолетах, посолили с самолетов облака каким-то порошком, и пошел дождь.
– Ничего нельзя изобрести, – вздохнул Вовка. – Понаделали научно-исследовательских институтов…
– Петьк, давай новый календарь, что ли, придумаем? – предложил Вовка.
– Совсем, совсем новый… – сразу решил уточнить детали Петька.
Но тут они увидели дверь, на которой красовалась большая белая буква «Б». Они переглянулись, посовещались, кому идти первым, и Вовка Жигалкин нажал на дверь. Изобретателей удивила пустота комнаты. Посередине стоял стол, разделенный на два стола экраном, в углу бронзовый рыцарь. И больше ничего…
На столе по обе стороны от экрана лежали какие-то странные карты. Во всей колоде не нашлось ни одного короля, ни одной дамы или шестерки. Повторялись все время карта – круг, карта – звезда, карта – волнистые линии, карта – четырехугольник и карта – крест. Всего пять видов карт.
– Как же в них играть? – спросил Петька.
– Не знаю.
Вовка обошел комнату и остановился около рыцаря. Пощупал латы, и рука сама стала искать, за что бы такое потянуть или на что бы такое нажать. Вдруг у рыцаря на лбу замигала зеленым светом шишка. Вовка испуганно отдернул руку, попятился, а рыцарь сделал шаг от стены и медленно проговорил:
