Йозеф Плева - Маленький Бобеш
— Мама!
— Что ты хочешь? Есть? Да?
— Нет… то есть, и есть хочу тоже, но…
— Ну что, что еще?
— Я думаю, что ничего не получится.:
— Что — не получится?
— Ты меня не пустишь.
— Ты говоришь о цирке?
— А как ты угадала?
— Это написано у тебя на носу.
— Нет, не написано. — Бобеш потрогал нос.
Мать засмеялась. Увидев улыбку матери, Бобеш поспешил воспользоваться ее хорошим настроением:, — Значит, ты пустишь меня, мама?
— Я не знаю. Спроси у отца.
— О, я знаю, отец наверняка скажет, чтоб я не ходил!
— Будь умницей, Бобеш. Ты сам знаешь, у нас не хватает денег даже на хлеб. Отец с таким трудом зарабатывает их. Когда вырастешь, все еще увидишь. Чудес много на свете.
— А что, если я не вырасту? Если умру, как и Франтишек?
— Бобеш, как ты можешь так говорить? — рассердилась мать.
— Отец Гонзика тоже мало зарабатывает, а Гонзик все-таки идет.
— Бобеш, отстань наконец от меня! Ты мне мешаешь. Вот придет вечером отец, ты его и спроси.
— Тебя, Бобеш, разбаловали, — сказала бабушка. — Посмотри на меня. Я уже старая, а ни разу еще не была в цирке. А ведь я тоже живой человек, и мне интересно. Раньше дети не видели и половины того, что сейчас видят.
Бобеш скорчил гримасу. Бабушка заметила:
— Бобеш, Бобеш, нехорошо смеяться над старухой!
Бобеш, это что еще такое? — строго сказала мать. — Чтоб это было в последний раз!
— А почему бабушка сердится?
— Ты становишься плохим мальчиком, Бобеш.
Бобеш забрался в угол и попытался заплакать, но никто не обращал на него внимания. Потом мать сказала:
— Бобеш, сходи-ка за водой. Возьми вон ту голубую кастрюльку.
Но Бобеш притворился, что ничего не слышит, и продолжал хныкать.
— Бобеш, ты что, не слышишь? Не хочешь помочь маме? Бобеш, Бобеш, как же ты меня расстраиваешь! Бедный Франтишек! — вздохнула мать. — Такой послушный был. А ты, Бобеш, маму совсем не уважаешь и не хочешь ей помочь.
Бобеш схватил кастрюлю и побежал за водой. Он быстро вернулся и подал кастрюлю матери. Ему теперь было очень неприятно, что он ее расстраивал.
— Мама, — начал он тихонько, — я больше не хочу идти в цирк, — и стал тереться головой о ее бок.
Но мать все еще была грустная. И тогда он спросил ее совершенно невинно:
— У тебя не болит, мама, голова?
— Я вспомнила о Франтишеке. Бедняга, ему лучше сейчас, чем нам.
Бобеш отошел от матери в уголок. Теперь ему не нужно было принуждать себя заплакать. Жгучие слезы потекли по его лицу, горло и грудь сжимались… Кто-то постучал в дверь.
— Бобеш, к тебе пришла подружка, — сказала мать обычным, веселым голосом.
Бобеш сам не ожидал, как рад он был теперь увидеть Марушку.
Глава 45 БЕСЕДКА
Бобеш с Марушкой бежали на карьер. Там ждал их Гонзик. Потом они все вместе пошли к вокзалу посмотреть, где расположился цирк. Сразу же за вокзалом большое пространство было обнесено высоким деревянным забором. Здесь всегда бывали карусель, качели, а сейчас раскинул свои палатки цирк. Бобеш, Гонзик и Марушка подошли к большим деревянным воротам, на которых было написано:
ЦИРК ГРАНД
У ворот стоял высокий человек, странно одетый. Бобеш, Гонзик и Марушка протолкались сквозь толпу детей и взрослых и прежде всего увидели много-много нянек с детскими колясками. Все толкались, все хотели получше рассмотреть этого странного человека.
— Посмотри-ка, Бобеш, это негр.
— Врешь!
— Честное слово, настоящий, живой негр.
Бобеш если что и знал о неграх, то только из книги «Робинзон Крузо». Там негры приходили на остров Робинзона.
Дедушка объяснил ему, что негры живут в Африке. Но Африка, сказал дедушка, так далеко, что туда и не доберешься. И Бобеш даже стал тогда сомневаться, есть ли она вообще, эта самая Африка.
На негре были длинные черные брюки с красными и золотыми лампасами из лент и темно-красный пиджак военного покроя с золотыми галунами на груди, на плечах и на воротнике. На голове у него была красная турецкая феска, тоже с золотой кисточкой. К негру подошел другой человек, одетый уже в голубую форму. На шапке у него было написано: «Цирк Гранд».
Они о чем-то потихоньку поговорили с негром. Бобеш слов не слышал.
— Они говорят по-негритянски, да? — шепотом спросил он Гонзика.
— Ну конечно, по-негритянски, раз он негр.
Но через минуту Гонзик и Бобеш остолбенели. Негр обратился к толпе, теснившейся перед воротами, и громко закричал по-чешски:
— Пожалуйста, входите! Пожалуйста, входите! Начинается показ диких зверей! Вход всего лишь двадцать геллеров! Детям и солдатам — десять!
— Гонзик, да это же не негр!
— Ясно. Какой же это негр, раз он говорит по-чешски?
— Наверное, его просто покрасили черной краской.
— Посмотри-ка, посмотри-ка — он снял шапку! Какие у него волосы! Как шерсть и страшно кучерявые.
— Может, все-таки негр?
— Бобеш, пойдем-ка посмотрим получше — обойдем вокруг забора. Здесь есть большие дырки. Интересно, что там внутри…
— Гонзик, а ты слышишь рев?
— Это дикие звери.
— Как же они укрощают таких диких зверей? Наверное, страшно.
— Конечно. Их до конца никогда и не укротишь. К таким зверям никого не пускают в клетку.
— А как их кормят?
— Говорю же тебе, они сидят в клетке.
— Ну, а как попадают-то в клетку?
— Этого я не знаю.
Вместе с Бобешем и Гонзиком пошло несколько ребят и постарше. Они тоже искали в заборе щель или дырку, чтобы увидеть, что делается за оградой.
— Я вижу слона.
— Я тоже! — кричали два мальчика. Поднявшись на цыпочки, они смотрели через щелку.
Наконец и Бобеш нашел дырку. Но она была так низко, что он должен был опуститься на колени.
— Гонзик, и я вижу слона.
— Бобеш, пожалуйста, пусти меня на минутку, я тоже хочу посмотреть.
— Ты видел, какой у него нос?
Потом дошла очередь и до Марушки. Она тоже поглядела.
— Остальные звери, наверное, вон в тех больших вагонах, — сказал мальчик.
Между вагонами сновали люди из цирка, и Гонзик уверял, что он заметил еще двух негров. Большие ребята, вдоволь наглядевшись, отошли от забора и сели на камни, лежавшие невдалеке. Это были гранитные плиты, подвезенные сюда для строительства дороги. Гонзик подбивал Бобеша подсесть к большим ребятам, но Бобеш не хотел, потому что никого из них не знал.
— А я знаю почти всех. Видишь, они со мной разговаривают, как с большим! — хвастался Гонзик. — Вон тот, в кепке, — помнишь, он разговаривал со мной у входа? А ты слышал, как я ему отвечал?
Когда Бобеш кивнул, Гонзик продолжал:
— Так этот парень знаешь кто? Это наш центр. Очень хороший центр.
— Центр?
— Да, центр нападения.
— А! — сказал Бобеш.
Мальчики подошли к старшеклассникам, сели почти рядом с ними, но те не обратили на них никакого внимания.
— А вон тот, видишь, с короткими волосами? Это Вашек Ямбор. Знаешь, какой он сильный? С ним никто не может сравниться.
Бобеш посмотрел на паренька с короткими волосами, и ему показалось, что на толстой шее у него сидит очень маленькая головка, а рот его очень похож на рот негра.
— А вон тот, посмотри-ка, в клетчатом костюме… Я с ним лазил вчера за яблоками в сад к мельнику.
— Честное слово? — не поверил Бобеш.
— Честное слово! Он рвал, а я сторожил, не идет ли кто. — И Гонзик опустил руку в карман.
— Что там у тебя такое?
— Да это футбольный свисток. Я купил его у Лойзика. Он уже старый, но свистит здорово. — Гонзик засвистел.
— Он похож на обломок губной гармошки, — сказал Бобеш.
— Да здесь, собственно, четыре свистка, понимаешь? Бобеш внимательно осмотрел старый и изрядно помятый свисток.
— Мне можно посвистеть?
— А почему же нет? Пожалуйста.
Бобеш засвистел.
— Покажи-ка! — повернулся к нему парень в кепке. — Дай-ка сюда!
Потом свисток перешел в руки к другому пареньку, с толстыми губами и короткими волосами. Он тоже посвистел. Гонзик победоносно смотрел на Бобеша. Бобеш не мог понять, как это Гонзик дружит с такими большими ребятами. Ведь некоторые из них были уже в средней школе, а некоторые ходили даже в реальное училище. Получив свисток обратно, Гонзик положил его, словно невзначай, в нагрудный карман и подсел поближе к большим ребятам. Ему, вероятно, хотелось, чтоб у всех создалось впечатление, будто и он из этой компании. Бобеш остался сидеть на старом месте рядом с Марушкой. Она нахохлилась, как курочка, потому что чувствовала себя среди этих парней совсем одинокой, и все время просила Бобеша поскорей вернуться домой.
— Подожди еще минутку, Марушка.
— Нет, Бобеш, я пойду.
— Марушка, ну еще одну минутку, ладно?
— Хорошо, Бобеш. Только давай отойдем от этих ребят.
